Делиа Фиалло - Мариелена
— Это не твоя вина, дорогая.
— Дети очень сближают супругов. — проговорила Клаудиа.
— Да? Посмотри на свою сестру, у нее двое детей, но назвать из брак с Андреасом идеальным как-то не поворачивается язык.
Клаудиа была вынуждена довольствоваться этими утешениями. Она чувствовала, что муж как бы закрылся от нее. Что делать, что делать? Ах, как бы кстати был ребенок! Как кстати!
Вечером она сказала пришедшей навестить ее Ольге:
— Дорогая, я схожу с ума при мысли о том ребенке, который бы крепко привязал Луиса Фелипе ко мне.
— Нет, ты поступила правильно, — отозвалась Ольга. — Я тогда с удовольствием помогла тебе. Роды бы испортили твою фигуру. А ты этого боялась! Да и вообще, эта возня с пеленками, — Ольга сделала пренебрежительный жест. — Это не для такой женщины, как ты, Клаудиа.
— Да, но Луис Фелипе был так рад, что я жду — вздохнула Клаудиа. — Господи, если когда-нибудь узнает, что я сама избавилась от него и что не было никакой аварии…
— Не говори глупости! Об этом никто никогда не узнает! Правильно сделала, что прервала эту беременность. Ты же не такая клуша, как Летисия…
В комнату вошел Энди, и Ольга умолкла.
…Через полчаса после разговора сестер, который Энди нечаянно подслушал и, таким образом, узнал о тайне, тщательно оберегаемой Клаудией, он встретился со своим приятелем Тато.
— Слушай, Тато, — блестя глазами, сказал он. — У меня теперь будут постоянно водиться денежки…
— Что, мамочка гостеприимно распахнула перед тобой свой кошелек? — поинтересовался Тато.
— Ничуть не бывало, дело в другом. Я смогу вытягивать монеты у своей тетки… Мне удалось кое-что узнать о ней, о Клаудии…
— И ты будешь ее шантажировать? — предположил Тато.
— Скажем так, держать на крючке. Бедная тетка Клаудиа! Вообще-то я отношусь к ней с симпатией.
— Послушай, — сказал Тато, — я видел тебя с этой маникюршей… Ненси, кажется? Хочу предостеречь тебя: держись от нее подальше!
— Это еще почему? — выкатил глаза Энди.
— Она настоящая наркоманка. Это видно по ее глазам.
— Ты с ума сошел! Ненси — прекрасная девушка. Она умеет наслаждаться жизнью и все хочет попробовать. Она и мне предложила…
Тато в изумлении посмотрел на приятеля.
— Это ужасно, — проронил он. — Ты и сам не понимаешь, как это ужасно. Это опасно, пойми, Энди. Она посадит тебя на иглу, и ты пропал…
— Глупости, — беззаботно сказал Энди, — никуда она меня не посадит. А попробовать в жазн надо все. Я же не трус там какой-нибудь…
Луису Фелипе нравилось, что Мариелена является на работу раньше его самого.
Во-первых, приятно войти в свой кабинет, когда тебя уже ждет приготовленная чашечка кофе, а во-вторых, хорошо, что Мариелена и не думает воспользоваться той симпатией, которую он к ней выказывает, и продолжает относиться к своей работе с повышенной ответственностью.
И сегодня, когда он вошел в свой кабинет, заметил секретаршу за работой: она рассматривала фотографии детей, которые вечером принес Рене, для того чтобы Луис Фелипе выбрал среди многих детских лиц одно, способное вызвать у клиента чувство симпатии..
— И каков твой выбор? — обратился к ней Луис Фелипе.
— Вот этот снимок… Тут у мальчугана такое выражение лица…
— Да, очень беззащитное, поддержал ее выбор Луис Фелипе, быстро просмотрев и другие фотографии. — Когда смотришь на это дитя, возникает чувство отцовства…
— Отцовства? — переспросила Мариелена.
— Да, чувство отцовства. Хотя в действительности я не знаю, что оно означает… у меня нет детей.
— Я сожалею, — искренне сказала Мариелена.
— Нет, не стоит. Хотя мне очень хотелось бы их иметь, но это невозможно. Клаудиа когда-то была беременна. Я был очень, счастлив. Но произошел несчастный случай, и она потеряла ребенка… С тех пор Клаудиа не может иметь детей.
— Мне очень жаль, — проговорила Мариелена. — Но так, должно быть, суждено судьбой. Думаю, отсутствие детей не мешает вашему согласию.
Произнеся все это, Мариелена смутилась. Она вдруг поняла, что ей хотелось, чтобы Луис Фелипе опроверг ее последние слова. «Что со мной?» — в страхе подумала она.
— Ты уже видела Клаудиу… Неужели ты не поняла, что с ней не слишком легко найти взаимопонимание?
— Вы не любите свою жену? — прямо спросила Мариелена.
— Любить и быть влюбленным — не одно и то же, — туманно ответил Луис Фелипе.
— Но ведь она ваша жена…
— Наверное, увидев ее, ты подумала, что она мне в матери годится, — усмехнувшись, произнес Луис Фелипе.
— Нет… она выглядит молодо… — сделав над собой усилие, солгала Мариелена.
— Да, она сделала косметическую операцию. У нас большая разница в возрасте. Конечно я люблю Клаудиу, как можно любить друга… или родственника. Но нет ни мечты, ни страсти. Наш брак держится на привычке.
Мариелена покачала головой:
— У всех мужчин одна и та же привычка: им быстро приедаются их жены.
Луис Фелипе жестом показал, что к нему это не относится.
— Не так все просто, — пояснил он. — Когда Я мы познакомились, Клаудиа очень понравилась мне, я влюбился в нее. Но я никогда не женился бы на ней, если б она постоянно не повторяла мне, что она старше меня, что я не могу ее любить до так самозабвения. И этим вызвала во мне чувство жалости. Мне захотелось разубедить ее в том, что женщина в таком возрасте не может быть страстно желанной, наконец, мне хотелось защитить ее, уберечь от разочарования… И мы поженились.
Мариелена внимательно посмотрела на него. Она была склонна поверить всему тому, что он ей только что сказал. Она уже имела возможность убедиться в том, что у него действительно доброе сердце. Но жертвовать своей свободой из одного только сострадания? Этого она не понимала. Ведь чувство жалости — не слишком надежный фундамент для отношений двух людей, мужа и жены, ем не менее она сказала:
— Ну что же, поженились так поженились. Теперь надо жить и не оглядываться назад. Луис Фелипе отвернулся.
— Назад я не оглядываюсь. Я смотрю вперед и иногда думаю: что меня ждет с этой женщиной?..
Случается, что человек живет спокойно и не задумывается над своим будущим, но потом вдруг встречает кого-то, кто заставляет его волноваться, думать о чем-то прекрасном, возвышенном, чего у тебя еще никогда не было. И ты жалеешь что не можешь быть с этим человеком. У тебя таго не было. Мариелена?
Мариелена постаралась стряхнуть с себя грусть, которая нахлынула на нее, пока Луис Фелипе все это говорил.
— Нет, — твердо выговорила она. — Со мной такого не было. И надеюсь, никогда не будет.
