Эмма Ноэль - Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения
— Ты так красива… Невероятно красива, — он ласкал мой слух своим тембром. Представив его горячее дыхание на моей пылающей страстью коже, я чуть не задохнулась от вожделения. Чуть покусывая губы, я продолжала вызывать приступы неги в организме, захлебываясь цитрусовой симфонией. Моя комбинация давно болталась в районе пояса, это немного отвлекало от вдохновенного самоизучения, и я медленно стащила ее с себя, отшвырнув в сторону. Не открывая глаз, я двинулась вниз к влажной части тела, которая припухла в этот момент и требовала внимания. Я знала, что мой надзиратель смотрит на меня и это завораживало. Ноги раздвинулись до неприличия широко, и я откинулась на диване, изгибаясь при каждом движении своих пальцев. Оранжевый взрыв не заставил меня ждать, спустя несколько импульсивных трений, я застонала, чувствуя себя натянутой тетивой, оргазм стрелой пронзил каждый дюйм полыхающего тела.
— Ух ты! Как ты голодна, оказывается, — произнес насмешливо голос. Я по-прежнему не открывала глаза, наслаждаясь цветным витамином «цэ».
— Люблю цитрус! — отшутилась я немного хрипловато, и свернулась калачиком на диване, бережно обняв себя. Мой стражник предложил перекусить и исчез в неизвестном направлении, а я осмысливала произошедшее со мной.
— Сегодня день открытий, — прошептала я умиротворенно, снова ощущая чувственный прилив. Руки снова потянулись к маленькой пещере, откуда доносились позывы повторить оранжевую революцию.
— На сегодня достаточно, моя порочная Кэт, — насмешливо произнес мой Колумб, открывающий островки чувственности в моем изголодавшемся сознании. — Не торопись заполучить сразу все. От передозировки цитруса может быть аллергическая реакция.
Я неохотно поднялась с дивана, натянула ничего не скрывающую комбинацию и побрела за человеком в халате, с любопытством разглядывая его фигуру.
После мы провели день, как ни в чем не бывало. Будто никакого происшествия на диване не было, но я-то не могла об этом забыть, потому что в моем мире случилось невероятное событие, наполненное оргазмическим фейерверком.
Ни то чтобы я раньше не ласкала себя, просто это было как-то… на скорую руку что ли! Украдкой, воровато, скрытно… Я боялась, что Феликс узнает о том, что я мастурбирую, и будет очень недоволен. Ведь он тысячу раз повторял, что распущенность — удел шлюх. Но где грань между любовными утехами, считающимися уместными в супружеской постели, и запредельной распущенностью — этого он мне так и не поведал.
Я где-то прочитала, что любовь длится семь лет. А потом семейные отношения подогревает привычка. Когда иссякла наша любовь? Подозреваю, что на утро после свадьбы. До момента регистрации брака, мне казалось, что больше всего на свете я хочу выйти замуж за Феликса. Когда женщина, похожая на гусеницу в своем зеленовато-желтом костюме не по размеру и с высоким шиньоном на голове произнесла «дорогие брачующиеся», меня затошнило и по телу пошла мелкая рябь от ужаса, что жизнь моя станет теперь совсем другой. У меня отберут свободу, фамилию… Я стану чьей-то вещью — супружницей. Никто не заметил моей паники. Или сделали вид, что не заметили. После регистрации во время поздравления гостей я мысленно убеждала себя, что это всего лишь временное помутнение, вызванное стрессом, ведь не каждый день я выхожу замуж. «Мой брак по любви. И я всю жизнь проживу с этим человеком. До самой старости», — шептала я еле слышно, заставляя себя улыбаться и благодарственно кивать в ответ на пламенные поздравления.
На свадьбе было «скушно» и душно. Я ненавижу подобные сборища. На нашем празднестве было больше ста человек, преимущественно — коллеги Феликса, нужные и важные люди. Было ощущение, что свадьба организована исключительно для них, а мы приглашены для антуража. Самое яркое впечатление от этого знаменательного события — это красные глаза зареванной Вероники, она так откровенно страдала. Бывшая подруга Феликса напоминала маленького брошенного щенка, ее сила и железобетонная уверенность в себе остались на дне коньячной рюмки. Бесконечная вереница тостов, крики «горько» — все это так утомило, что в первую брачную ночь мы с моим мужем просто легли спать, отвернувшись друг от друга. Утром я открыла глаза и ощутила себя очень несчастной. Безгранично несчастной. Скулы болели от натянутой улыбки, которую пришлось держать силой, чтобы никто не подумал, что я чем-то недовольна, ведь это был самый прекрасный день в моей жизни, который должен запомниться навсегда!..
Мы были молоды и женаты. Ошибка ценою в круглую сумму, затраченную на свадебное увеселительное мероприятие. Я приспосабливалась. Погрузилась с головой в семейную жизнь. Поначалу меня спасали мои фантазии и грезы о чем-то возвышенном, трепетном. Я уверовала, что все будет замечательно, только надо привыкнуть, переждать… А потом я умерла! Не физически… я умерла в браке… от меня осталась слабоосязаемая тень. И Феликса это устраивало. Женщина-невидимка обслуживала его, а он существовал по своим комфортным правилам. Я сравнивала себя с декоративным хомячком, живущим в клетке. Слово «бесцветная», произнесенное прислужником-юристом было вполне уместно. Не стоило обижаться на правду.
— Наверное, впервые я честна сама с собой, — с грустью выдохнула я, когда тишина стала невыносимой. — Поведав организатору путешествия по эрогенным зонам о своих несчастливых брачных узах.
— Зачем это нужно было? — уточнил он.
— Так принято! Хотеть выходить замуж. Приспосабливаться в семейной жизни. Так все существуют, — лучшего оправдания я не нашла.
— Разве?
— Я не видела других примеров. По крайней мере, до того, как попала сюда, — отшутилась я. Почувствовав усталость от темы, посвященной моему разваливающемуся на мелкие детальки браку, я попыталась перевести тему:
— Могу я задать вопрос?
— Конечно. Ты можешь задать любой вопрос, кроме одного — что скрывает маска.
Я немного разозлилась. Это было нечестно! Буквально час назад я практически выворачивалась перед ним наизнанку и в результате не заслужила просто увидеть лицо человека, который в данный момент является частью моей жизни. Тяжело вздохнув, я задала совсем не тот вопрос, который хотела:
— И что будет дальше?
— Новые цвета! — спокойно произнес он и предложил продолжить нашу трапезу, наслаждаясь кулинарным изыском.
В этот день я ознакомилась с еще одним помещением — это была комната с огромным старинным столом посередине. Глядя на необработанные стены закрытые целлофаном, можно было подумать, что в ней идет ремонт. Над нами весела огромная пафосная люстра. Смотрелась она величественно, но не к месту. Подобному изыску впору освещать комнаты королевской особы, а не подглядывать за обедом двух людей, прячущихся от внешнего мира.
