Мистер Октябрь (ЛП) - Гудин Николь С.

— Почему бы тебе не съебаться внутрь?

Он посылает мне воздушный поцелуй, и я еле сдерживаюсь, чтобы не врезать ему.

Я прикуриваю сигарету и делаю долгую затяжку, наблюдая за тем, как Билли поднимает руки над головой и грациозно ныряет в воду, а через мгновение всплывает.

Она подплывает к краю бассейна, пока я делаю вид, что не наблюдаю за ней с пристальным вниманием, и поднимает руки, чтобы подтянуться и сесть на бортик.

Я чуть не давлюсь дымом.

Единственное, что сексуальнее Билли в бикини, — это она же, но в мокром.

— Ты идешь? — спрашивает она меня с коварной ухмылкой на губах.

Она может казаться милой и невинной, но сейчас я чертовски уверен, что она точно знает, что делает.

Я качаю головой, не доверяя себе, чтобы сказать хоть слово.

— Почему бы и нет?

Почему бы и нет?

Казалось бы, какой простой вопрос...

Не то, чтобы я не хотел залезть в этот бассейн, но я чертовски хорошо знаю, что если начну раздеваться и подойду к этой девушке вплотную, то это будет недостаточно близко. Этот крошечный клочок ткани, прикрывающий ее, не продержится и полсекунды, а то, что я хочу с ней сделать, не годится для всеобщего обозрения.

Вот почему, блядь, нет.

— Он не доверяет себе рядом с тобой, когда ты такая влажная, ФД, — отвечает за меня Джош.

О, Боже, блядь.

Билли бросает на него недоверчивый взгляд, а Эйвери притворяется, что ее тошнит.

— Это отвратительно.

— Но это не делает все менее правдивым, не так ли? — он ухмыляется в ответ.

— Я больше никогда не хочу слышать, как ты произносишь слово «влажный», — требует Билли.

Засранец подмигивает ей.

— Я собираюсь напечатать это на футболке специально для тебя. Вла-а-а-а-а-ажный. — Он проводит рукой по своей груди.

— Да, и ты можешь засунуть эту футболку прямо в свою...

— Хватит, — рявкаю я, поднимаясь со своего места и уходя по пляжу.

Последнее, что мне нужно, — это думать об этой девушке в таком виде.

Возможно, она здесь, чтобы помочь мне, но сейчас мне кажется, что кто-то послал ее, чтобы заманить меня в ловушку в моем персональном аду.

Она для меня как бутылка виски — как бы сильно я ни хотел выпить ее всю одним махом, мне не дают даже попробовать.

Я достаю из кармана мобильник, стараясь как можно дальше отойти от дома.

— Что случилось? — отвечает Чак.

— Ничего, — говорю я.

— Тогда зачем ты мне звонишь?

Я пожимаю плечами, не отвечая. Я, блядь, не знаю, зачем звоню.

— У тебя там проблемы? — пытается он снова.

Да, у меня есть проблема, очень большая, блядь, проблема, и она стоит в ожидании в моих шортах, но я сомневаюсь, что Чак хочет об этом слышать.

— Эндж отстала от тебя с тех пор, как Билли переехала? — спрашиваю я.

Он на мгновение замирает, несомненно, чувствуя, что я звоню не для того, чтобы завязать светскую беседу.

— Нет, она стала свирепой сукой, но если ты выболтаешь ей, что я это сказал, я тебя уничтожу.

Я ухмыляюсь, стараясь не хихикать. Уверен, что я и сам справлюсь со своим собственным уничтожением.

— Как скажешь, чувак. Скажи ей, что все под контролем. Пресса не спускает глаз с нас с Билли. Камеры ее обожают.

— А что насчет тебя, как ты справляешься с тем, что у тебя дома живет девчонка?

Я оглядываюсь на пляж в сторону дома и вижу ее, сидящую на заборе и наблюдающую за мной.

Она машет мне рукой, и я, как идиот, поднимаю руку и машу в ответ.

— Мэйсон? — спрашивает он.

— Да... черт, все в порядке. Не знаю... могло быть и хуже.

Я отвожу взгляд от Билли и иду еще дальше по пляжу. Это пустая трата времени. Я не смогу убежать от нее, даже если попытаюсь. Если ее нет в поле моего зрения, то она прямо там, в моих мыслях.

— Просто держи свой причиндал в штанах, и все будет в порядке, — напоминает он мне.

Я слишком хорошо понимаю, что он как раз у меня в штанах и нигде больше.

— Да, да.

— Мне пора, парень, хорошо поболтали.

Я разражаюсь невеселым смехом.

— Да.

— Может быть, в следующий раз, когда ты мне позвонишь, действительно скажешь то, что хотел сказать.

Я вешаю трубку. Может быть, но я в этом сомневаюсь.

***

— Куда делись влюбленные голубки? — спрашиваю я Билли, когда нахожу ее одну на кухне, режущую морковку.

Она отправляет кусочек в рот и пожимает плечами.

— Они все еще здесь?

— Не знаю.

— А где Эрик?

Она снова пожимает плечами.

Я сужаю глаза, глядя на нее. Не знаю, какого хрена я натворил, чтобы заслужить такое молчаливое отношение. И не знаю, почему меня это волнует.

— Ты злишься на меня, сладкая?

Ее дыхание сбивается при упоминании прозвища, а мои губы подергиваются от удовольствия.

Мне нравится, как она на меня реагирует. Это чертовски сексуально.

Она ловит на себе взгляд и отворачивается, продолжая хрустеть своей чертовой морковкой.

— Я не злюсь на тебя, — говорит она, возвращаясь к нарезке.

— Все еще пытаешься понять, похож ли мой вкус на пепельницу?

Ее руки замирают, а затем возобновляют работу.

— Нет.

Хмуро смотрю на ее затылок.

Я ублюдок, раз меня это бесит. Она терпит от меня такое обращение с тех пор, как приехала, и вот я получаю его обратно в течение тридцати секунд и не могу этого вынести.

Может, это ее игра.

Что ж, я тоже умею играть.

Я хватаю кусочек моркови с ее разделочной доски и прохожу мимо нее, на долю секунды прижимаясь грудью к ее спине, но ход остается за мной. Ее цветочный аромат обрушивается на меня с разрушительной силой, атакуя мои чувства и заставляя меня жаждать ее. Я мог бы утонуть в ее духах и все равно хотел бы большего.

Я быстро пересекаю комнату, пытаясь очистить голову, но, клянусь, аромат следует за мной, цепляясь за меня, мучая меня.

Мой телефон звонит, и это сообщение от Джоша, в котором он сообщает, что пригласил Эйвери на ужин. Эрик выступает в роли шофера. Повезло ему.

— Похоже, сегодня здесь будем только я и ты, сладкая.

Ее глаза встречаются с моими и расширяются.

— А где Эйвери?

— У нее свидание с Джошем.

Ее взгляд смягчается, а на губах появляется улыбка.

— Думаю, она ему нравится.

Я думаю, ему просто нравится идея залезть к ней в штаны, но не собираюсь быть мудаком, который скажет это вслух.

— Он пригласил ее на ужин?

Я киваю.

— Это так мило.

Как бы, блядь, не так. Джош не милый.

Я не отвечаю.

— Представь, если они когда-нибудь поженятся и заведут детей — они должны будут рассказывать о том, как познакомились через нас.

Нас. Это слово бьется внутри меня, пытаясь пробиться глубже.

Нет никаких нас. И никогда не будет.

Она вздыхает, ее выражение лица становится мечтательным, и она возвращается к тому, что, черт возьми, она сейчас режет.

— Хочешь пойти на свидание, сладкая? — слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я успеваю подумать о том, какой вес они несут — о том, какой смысл они будут иметь, если она скажет «да».

Она смеется, нервно хихикая.

— С тобой?

Я киваю. Господи. Кто-нибудь, дайте мне гребаную лопату, я рою себе глубокую яму.

— Все в порядке. Нам не обязательно куда-то выезжать.

Я вздыхаю с облегчением, благодаря Бога за то, что мне не нужно вести ее в какой-нибудь модный ресторан и притворяться, когда все, чего я действительно хочу, — это остаться здесь и увидеть ее настоящую.

— Как насчет доставки? — предлагаю я. — Я закажу тебе все, что ты захочешь.

— Да?

— Что угодно.

Она задумчиво кивает.

— Хорошо, Мэйсон Леннокс, ты получишь свое свидание.

ГЛАВА 10