Мистер Октябрь (ЛП) - Гудин Николь С.

— Говорю тебе, ФД, у него все плохо, — кричит он через плечо.

Я не верю ему ни на секунду, но это не меняет того факта, что я уже жажду, чтобы Мэйсон снова прикоснулся ко мне.

— Черт, — бормочу я.

Ничего хорошего из этого не выйдет.

***

— Я выбираю фильм! — кричит Эйвери, влетая в медиа-зал, и я должна признать, что Джош не ошибся — он просто огромен.

Массивный большой экран на одной стене и удобнейшие диваны на двух уровнях платформы.

Прямо как в кинотеатре, только еще лучше, потому что в комплекте с ним идут два самых сексуальных парня, на которых я когда-либо смотрела.

Я не против сладенького к фильму, но эти конфеты только для моих глаз, и они до нелепости хороши.

Джош доходит до заднего дивана и плюхается на него.

— Эйвери, детка, садись со мной.

Ее глаза загораются, и она бросается за ним, останавливаясь, когда он не убирает ноги, чтобы она села, вместо этого он хихикает, обхватывает ее длинной рукой и тащит вниз, так что она лежит, прижавшись к нему спиной и задницей.

Они мило смотрятся вместе. Если бы Джош не был игроком, а Эйвери не была бы сумасшедшей, у них могло бы получиться что-то особенное.

— Похоже, ты со мной, сладкая, — хрипит Мэйсон, и у меня внутри все трепещет. От того, как он называет меня «сладкая», у меня слабеют колени.

Я и раньше сидела с ним, но не в темноте и не в обстановке, которая, как я предполагаю, скоро станет сеансом поцелуев наших лучших друзей. Я снова чувствую себя как подросток на первом свидании в кино, только сомневаюсь, что Мэйсон будет зевать, незаметно обнимать меня за плечи или пытаться потрогать мою грудь.

Он указывает на диван, и я выбираю сторону, погружаясь в плюшевую ткань.

Я стону в знак благодарности.

— О, Боже. Это так приятно.

— Нет нужды представлять, как бы ты звучала в спальне, а, ФД? — Джош хихикает, и я чувствую, как краснею.

Я вижу, как Мэйсон двигается, быстрый как кошка, и подушка летит назад, ударяя Джоша прямо в лицо.

— Ой. — Он хрипит, отбрасывая ее назад. — Какого черта это было?

— Я же говорил тебе не трогать мою девочку, — лениво отвечает Мэйсон, и мое внимание снова переключается на него.

— Я не трогал ее!

— Может, не в буквальном смысле, — бормочет Мэйсон, и Джош возмущенно вскидывает руку.

— И теперь ты на меня наезжаешь, потому что я представил, как она испытывает оргазм?

Я закрываю лицо руками, краснея, несмотря на то, что весь этот разговор основан лишь на грязных мыслях Джоша.

— Мы можем, пожалуйста, перестать говорить об этом?

— Пожалуйста, — соглашается Эйвери. — Вам всем нужно замолчать, я ставлю фильм.

Я еще глубже вжимаюсь в диван, мое лицо все еще пылает, когда на огромном экране начинаются вступительные титры.

Мэйсон достает свой телефон и несколько секунд что-то печатает в нем, а затем нас окутывает темнота, как я и боялась.

Самое странное, что я даже почти не вижу его, но при этом очень остро ощущаю каждое его движение, словно могу чувствовать его там, всего в нескольких футах от меня.

Мне нужно взять себя в руки. Не знаю, что в нем такого, но он занимает слишком много места в моих мыслях.

Это нездорово. Я одержима всем, что связано с ним.

На экране появляется название фильма, и Джош громко стонет.

— Правда, детка? Дневник? Ты пытаешься меня убить?

— Это классика, — отвечает Эйвери.

— Это девчачий фильм. Может, посмотрим «Тор» или что-нибудь еще?

— Как бы я ни любила Криса Хемсворта, мое решение окончательное. Все жалобы должны быть оформлены в письменном виде и отправлены по адресу: «Мне плевать, двадцать четыре», смирись с этим. Ясно?

— Я тебе устрою такой трах, что тебе будет не все равно, — отвечает Джош.

Я стону. Они заводят друг друга.

— Заткнись, нахрен. Если я должен смотреть на это дерьмо, то хочу, по крайней мере, слышать, о чем они там говорят, — ворчит Мэйсон.

Они переговариваются шепотом несколько минут, а потом, клянусь, я слышу, как они целуются.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

— Неверо-блядь-ятно, — бормочет Мэйсон.

Не знаю, что, черт возьми, происходит с моей жизнью, но если бы кто-то сказал мне год назад, что я буду здесь смотреть романтический фильм с одной из самых больших суперзвезд планеты, я бы рассмеялась и сказала, что они сумасшедшие.

Я качаю головой от удивления и неверия.

— Что смешного, сладкая? — шепчет Мэйсон, придвигаясь ко мне ближе.

Я вдыхаю, поскольку не знала, что он наблюдает за мной.

— Я думала, ты хочешь посмотреть фильм.

Экран светлеет, отбрасывая на нас тусклое сияние, и я снова поражаюсь тому, насколько он чертовски красив.

— Мне насрать на фильм.

— Это отличная история любви, — шепчу я, указывая на экран и пытаясь заставить его отвести от меня напряженный взгляд, но ничего не выходит. Его глаза не отрываются от моих.

— Это полная чушь, — хрипло отвечает он.

— Что именно?

— Любовь. Все это дерьмо про одну-единственную настоящую любовь.

Я хмурюсь от искренности его тона.

— Ты действительно не веришь в это, правда?

Его темные глаза медленно пробегают по моему лицу, вбирая в себя каждый дюйм, прежде чем он отвечает.

— Я могу задать тебе тот же вопрос.

Я тяжело вздыхаю. Конечно, я верю в любовь.

Любовь — это все.

Я хочу настоящей любви.

Мне нужен мой собственный прекрасный принц.

Я хочу счастливой жизни.

Он еще раз внимательно изучает мое выражение лица, а затем молча отворачивается к фильму, словно только что не признался, что считает настоящую любовь шуткой.

ГЛАВА 9

Мэйсон

— Здесь жарко, как в аду. — Эйвери стонет и немного сдвигается влево, стараясь оставаться в тени зонтика.

— Залезай в бассейн, детка, — отвечает Джош, — или мы можем пойти внутрь, и я покажу тебе, как по-настоящему жарко может быть?

Я закатываю глаза за солнцезащитными очками.

Не знаю, как этот парень получает так много цыпочек с такими отстойными фразами, но они просто падают к его ногам. Снова и снова, и снова.

Однажды я видел, как он подцепил цыпочку, просто поманив ее пальцем.

Вот так просто. Она была безвольной в его чертовых руках. Он даже не сказал ей ни слова.

То есть, черт, я, может тоже не особо разговорчив, но это просто смешно.

Мой взгляд в сотый раз скользит по Билли, и она словно чувствует это, потому что садится, и ее охренительные сиськи подпрыгивают в едва прикрытом бикини, когда она смотрит на меня.

— Я иду плавать, кто со мной?

Она вытягивает руки высоко над головой, и я ни за что, блядь, не подойду к ней, если только она не хочет, чтобы ее раздели догола и взяли прямо здесь, рядом с бассейном.

Мне необходимо держаться на чертовой дистанции — вот что мне нужно делать.

— Кажется, я знаю кое-кого, кто очень хочет пойти, — тянет Джош, его дерьмовая ухмылка направлена прямо на меня.

Я отмахиваюсь от него, поправляю себя в шортах и беру пачку сигарет.

— Знаешь, говорят, что целоваться с курильщиком — все равно, что облизывать пепельницу, — говорит Билли, и я останавливаю сигарету в воздухе на полпути к губам.

Я ухмыляюсь.

— Ты просишь проверить эту теорию, сладкая?

Ее глаза расширяются, а хитрая ухмылка сползает с лица.

Она встает, полотенце обернутое вокруг ее талии, падает на пол, и она вся такая изящная, с голыми ногами и сексуально взъерошенными волосами.

Блядь.

Я в полном дерьме. Она — ходячая влажная мечта.

— Это грязная привычка, вот и все, что я хочу сказать. — Она поднимает руки, защищаясь, и не спеша идет к краю бассейна.

— Да, чувак, это грязная привычка, — подхватывает Джош, изо всех сил стараясь вывести меня из себя.