Изменяя правила (ЛП) - Люкс Сагара

Джун отстраняется так же быстро, как и приблизился.

Он вытирает пальцы о моё платье.

В его глазах по-прежнему тьма, но не только. Слепая ярость сменилась холодной решимостью.

Он качает головой, испытывая отвращение.

— Однажды я позволил тебе манипулировать мной. Больше такого не повторится, поэтому с этого момента советую тебе не пытаться.

Меня сильно трясёт, снаружи и изнутри.

От злости, от неудовлетворённости.

Но в основном оттого, что он мне не поверил.

Это правда, я обратилась к нему, чтобы использовать его.

Но я никогда его не обманывала.

Я на самом деле была влюблена в него. И до сих пор люблю.

Влюблена, убита горем и зла.

Я бросаюсь на него с кулаками. Но прежде, чем успеваю до него дотянуться, он хватает меня за запястья и разворачивает. Я оказываюсь прижатой щекой к холодному стеклу и с руками, скрещенными за спиной. Пытаюсь пошевелить ногами и ударить, но Джун быстро блокирует каждое моё движение.

— Не принуждай меня связывать тебя.

— Почему? — зло рычу я. — Ты боишься, что тебе это понравится?

Его хватка становится железной. Голос звучит тише.

— Хочешь знать, что мне понравилось бы?

Нет. Не хочу.

И всё же я жду.

— Я бы хотел, чтобы ты была голой, на коленях. С отпечатком моих рук на тебе и ножом у твоего горла.

Как бы подчёркивая сказанное, он крепче сжимает мою шею.

Я не даю ему запугать меня.

Напротив, я нападаю на него.

— Почему ты так меня ненавидишь? — Я задыхаюсь, но не останавливаюсь. — Почему думаешь, что я тебе солгала, или почему я привлекаю тебя?

Я вытягиваю руку назад. Ищу и нахожу его член. Когда сжимаю его, Джун вздрагивает. Он возбуждён. Злится. Но не отталкивает меня; он приподнимает бёдра, позволяя мне ласкать по всей длине. Его стон теряется в грохоте дождя.

Мучая его, я крепче сжимаю член.

— Ты хочешь меня. Верно?

От хриплого звука, вырывающегося из его горла, у меня поджимаются пальцы на ногах.

— Останови машину, — приказывает Джун.

Водитель резко сворачивает на обочину. Джун открывает дверь и выбрасывает меня наружу. Я падаю на землю, в грязь. Он поднимает меня на ноги, берёт за руку и тащит прочь.

Понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, как мы покинули Сиэтл. Достаточно, ведь мы уже не в городе. Вокруг нет ничего, кроме деревьев. Я натыкаюсь на корень, но Джун не даёт мне упасть. Он тащит меня через лес, что граничит с дорогой, и не останавливается, пока мы не достигаем какой-то поляны.

— На колени, — приказывает он.

Поскольку я не подчиняюсь, Джун хватает меня за волосы. Он всё равно заставляет меня склониться. Колени скользят по грязи, а камень ранит кожу, заставляя вздрогнуть от боли.

— Руки за голову.

— Иди на х*й.

— Не сегодня, Ангел. Неожиданный блеск привлекает моё внимание, заставляя замолчать. Джун вытащил тот же нож, которым убил человека возле клуба. — Сегодня выеб*т тебя. Но не так, как ты надеешься.

По коже пробегает холодок. Мне холодно не только потому, что от дождя промокла одежда, или дует ледяной ветер, но и из-за того, как на меня смотрит Джун.

Дрожу до костей.

Разумом понимаю, что не должна поддаваться на его шантаж, но инстинкт выживания берёт верх. Я поднимаю руки и переплетаю пальцы за головой.

Бросаю отчаянный взгляд в ту сторону, откуда мы пришли. Растительность настолько густая, что поглотила всё. Я не вижу ни машин, ни дороги. Даже не могу увидеть силуэты его людей… Мы одни. Фактически, я одна.

Я сглатываю пустоту.

— Зачем ты привёл меня сюда?

Он собирает в кулак мои волосы, тянет за них, заставляя поднять голову. Высокий. Величественный. Теперь, когда я стою перед ним на коленях, Джун не просто дьявол, как хвастается он, а бог.

— Ты утверждала, что никогда не лгала мне, но мы оба знаем, что это не так. — Задрав мне голову назад, он проводит плоской стороной лезвия по изгибу груди. — Сегодня ночью ты смотрела в лицо человека, который пытался меня убить. Ты узнала его и ничего не сказала.

Я поджимаю губы.

«Он заметил».

— Почему ты это сделала, Глория?

От более сильного рывка я вскрикиваю. В глазах затуманивается, но я всё же нахожу в себе силы ответить.

— Убери нож.

Он не слушает меня. Джун просовывает лезвие под ткань платья и разрезает его. С правой стороны платье сползает вниз, оставляя меня обнажённой. Прохладный воздух вместе с дождём омывает мою грудь. Чувство растерянности настолько сильное, что становится влажно между бёдер.

— Джун, — умоляю я.

Вместо того чтобы послушать, Джун снова режет ткань. Платье обвисает, оставляя меня обнажённой от талии и выше. С руками на затылке и моим подбородком, зажатым между его пальцами, я выставлена, не могу прикрыться.

Борьба между разумом и инстинктом идёт яростно.

С одной стороны, я хочу опустить руки и прикрыться, но с другой — понимаю, это ещё больше разозлит его. Это безумно, неправильно, но мысль о том, что он может потерять контроль, заставляет меня трястись с головы до ног. И не от страха.

Не только, по крайней мере.

— Сейчас я досчитаю до трёх. — От его гневного тона живот сводит судорогой. — Если ты не скажешь мне то, что я хочу знать, ты закончишь именно так, как я тебе сказал.

Я кусаю губы, сдерживая дрожь.

«Голая, на коленях. Со следами его рук на мне и ножом, приставленным к моему горлу».

— Ты так не поступишь.

— Один.

— Я не позволю тебе этого сделать, — поправляю себя.

— Два.

Делаю рывок назад, зажимаю его ноги между своими и тяну вниз. Джун ругается, катаясь по грязи. Я застала его врасплох не потому, что он был неосторожен, а потому, что его голову захлестнуло возбуждение. Он набрасывается на меня, чтобы доминировать. Накрывает меня своим телом, его колени прижимаются к моим бёдрам, удерживая их открытыми. Внезапно он двигает тазом. Его твёрдый член трётся о мою промежность, вырывая у меня стон.

Я пытаюсь сопротивляться, но Джун удерживает меня одной рукой.

Подальше от него.

— Скажи мне, кто тот мужчина.

Я уже собираюсь ответить ему, что не буду говорить, как вдруг он сжимает одну из моих грудей. Сильно. Контраст между жаром его кожи и холодом дождя оказывает разрушительное воздействие на моё тело. Свободной рукой он хватает меня за шею, заставляя посмотреть на него.

Он тяжело дышит, как и я.

— Я могу продолжать всю ночь, — предупреждает он.

У меня подгибаются пальцы на ногах. Я знаю его выдержку, его решимость… И всё же не спешу, разрываясь между желанием заставить его вывести меня за рамки моих возможностей и желанием унизить его.

Я цепляюсь за его руки.

Но молчу.

Джун наклоняет голову, приближая рот к моей груди. Его язык слизывает все следы дождя. Он мучает меня, а потом захватывает губами сосок и сосёт. Я больше не сопротивляюсь. Я кричу.

— Глория… — Его голос хриплый, дыхание обжигающее.

Я бьюсь, бунтую. Но в конце концов сдаюсь.

— Я не знаю его имени!

Джун резко поднимает голову.

Смотрит на меня пристально. Беспощадно.

— Ты не знаешь его имени. Но ты знаешь, кто он.

Я прикусываю губу, в поиске возражений.

Не отрывая от меня взгляда, он проводит языком по моим твёрдым соскам, прежде чем прикусить их. Его горячее дыхание щекочет мне кожу. Когда подаюсь к нему ближе, он, вместо того чтобы принять, приподнимается и садится.

Его лицо ожесточилось. Он пугает.

Но не только это.

Он ещё и притягивает меня. Очень. Слишком сильно.

Опасное имя висит над нашими головами.

Теперь Джун смотрит на меня. Он хочет меня.

Но что будет после того, как я его произнесу?

«Он снова возненавидит меня. Ещё больше».

Не хочу, чтобы такое произошло, поэтому делаю то, чего Джун не ждёт: наклоняюсь к нему и целую. Он не отталкивает меня, но и не уступает. Я облизываю его губы, подбородок. Я кусаю, надеясь, что он даст мне доступ к своему рту, но этого не происходит.