Изменяя правила (ЛП) - Люкс Сагара

Я упираюсь одной ногой в его бок и разворачиваю.

Мужчина стонет, сплёвывая кровь.

Но не признаётся.

Я наклоняюсь над ним и хватаю за руку. Опускаю нож на уровень запястья, достаточно близко к его коже, чтобы он почувствовал угрозу и почувствовал биение своего сердца.

Он боится. Всепоглощающий, грёбаный страх передо мной.

Мой член поднимается в брюках.

Пальцы скользят по его окровавленной одежде, но я не ослабляю хватку. Это его вина. Он должен был знать.

Дьявол не даёт скидок и не заключает сделок.

— У каждой семьи свои обычаи. — Резким жестом я разрываю рукава его костюма. — У Иноуэ принято всегда делать предупредительный выстрел, прежде чем убить.

Он в ужасе смотрит на мои руки.

Несмотря на то что сказал, я ещё не достал пистолет и не собираюсь. Во мне слишком много злости, чтобы убить этого человека пулей. Мне нужно почувствовать его кровь на своих руках, заглянуть ему в глаза, когда буду красть его жизнь.

Лезвие скользит по мягкой плоти его запястья.

Я наклоняюсь над ним, приближаясь к его уху.

— Я предупреждаю тебя, — шепчу я.

Он скрипит зубами. Трепещет.

Но молчит.

Я прижимаю нож к его горлу. Смотрю на него в последний раз.

Затем убиваю.

Некоторые смерти настолько жестоки, что труп содрогается даже после смерти, сотрясаемый спазмами. Эта смерть другая. Жизнь ускользает от него медленно, по струйке крови за раз.

Когда всё заканчивается, его тело лежит на земле.

Глаза мужчины остаются открытыми.

Он продолжает смотреть на меня.

«Мне это не нравится».

Всё прошло слишком просто. Слишком быстро.

Я крепче сжимаю нож и подношу его ближе к лицу киллера. И вставляю в тот самый рот, который не захотел выдать имя человека, попросившего меня убить. Я уже готов выдать своё худшее, когда слышу, как позади меня открывается дверь. Быстро отворачиваюсь, мои глаза всё ещё жаждут крови, блестят и пьяные.

На пороге стоит Глория. Пока она приближается ко мне, подол её платья едва заметно колышется, обнажая голое, мягкое, бледное бедро.

Я сжимаю нож, заставляя себя держаться от неё подальше.

Запах крови не приносит мне пользы.

Он делает меня жестоким и непредсказуемым.

Глория чуть спотыкается, возможно, ошеломлённая — или шокированная — тем, что видит. Она должна уйти, бежать. Вместо этого она подходит совсем близко и опускается на колени.

Под кожей закипает кровь.

Пальцы дрожат.

Я не хочу, чтобы она была рядом со мной.

Хочу, чтобы она была подо мной.

Теперь, когда запах крови ослабил всю мою защиту, я желаю её с такой силой, что мне становится плохо. Неважно, что мы находимся в переулке, под проливным дождём и у наших ног лежит труп человека, который пытался меня убить. Я отпускаю нож и протягиваю руку к её лицу.

Прикасаюсь к ней.

Глория широко распахивает глаза.

Я ласкаю, оставляя на её коже красные следы. Мой разум путешествует быстро. Из переулка он переносится в мою спальню. Я представляю Глорию обнажённой, в своей постели. Вижу, как мои пальцы скользят по этому телу, такому совершенному…

Пачкают его.

Я напрягаю мышцы, не позволяя хриплому стону вырваться из моего горла. Наши глаза встречаются. Вместо того чтобы отшатнуться — или испугаться, — Глория размыкает губы и выпячивает грудь, вдыхая во всю мощь лёгких запах смерти, который я несу. Охваченный неконтролируемым желанием, я провожу большим пальцем по её нижней губе. У неё учащается дыхание.

И я ввожу в неё палец.

В её рот.

Глава 6

Глория

«Мне мало».

Вкус кожи Джуна, смешанный со вкусом крови.

Тьма, которая витает у него в глазах.

Кожа покрывается мурашками.

Я чувствую, как между нами потрескивает воздух; от желания прикоснуться к нему у меня зудят руки. Его присутствие всегда оказывало на меня странное давление.

Сейчас тоже так.

Я не вижу ничего, кроме него.

В его глазах вибрирует необузданное желание.

Ледяные капли падают мне на лицо и руки. Идёт дождь. Вскоре кто-то попытается выбраться из двери, которую охраняет Синдзо, но это не имеет значения.

Я сжимаю зубы вокруг его пальца. Кусаю.

И Джун сдаётся.

Он уже собирается накинуться на меня, когда Синдзо стучит прикладом пистолета по стене. Мы резко останавливаемся, застывая. Джун стискивает зубы, приходя в себя. Ручка на двери, что ведёт в переулок, поднимается и опускается. Кто-то пытается выйти.

— Нам нужно уходить. — Голос у него низкий и напряжённый, напоминает рычание. Джун обменивается понимающим взглядом с Синдзо, прежде чем уйти от тела и от меня. — Убери его, необходимо уничтожить все следы.

Заблокировав дверь, Синдзо приближается к телу. Поворачивает труп сначала в одну сторону, потом в другую, проверяя карманы. Как только вижу лицо убитого, я чувствую, как из желудка поднимается прилив рвоты.

Прикрываю рот рукой.

— Глория. — Голос Джуна доносится до меня издалека, словно он долетел из прошлого, а не из-за моей спины. — Идём.

Я поворачиваюсь к нему и вижу, что Джун протягивает мне руку. На этот раз я не беру её, а встаю самостоятельно и иду к машине.

Краем глаза вижу, как Синдзо взваливает труп на плечо и несёт к багажнику.

Меня трясёт от сильного озноба.

Джун садится рядом со мной.

— Ты в порядке?

— Да, конечно. — Я улыбаюсь ему, притворяясь спокойной. — Я уже видела, как ты убил человека. В этом нет ничего нового.

И всё же я подпрыгиваю, когда Синдзо закрывает багажник. Через зеркало заднего вида вижу, как он удаляется и садится в машину, стоящую позади нашей. Кортежем отправляемся в путь, окутанные шумом дождя и тупыми звуками от ударов тела на каждом повороте.

Я прижимаю руку к животу, меня тошнит.

Джун поглаживает подбородок, наблюдая за мной.

— Может, ты была права, — в какой-то момент говорит он. — Ты изменилась.

— В каком смысле?

— У тебя больше не получается врать.

Ощущаю, как лёгкое напряжение пробегает вдоль позвоночника.

Давление его взгляда.

Я краснею.

— Возможно, я никогда не умела лгать, — признаюсь ему. — Может быть, — продолжаю, понизив голос, — я никогда не лгала тебе.

Он сжимает пальцы в кулак, его взгляд устремлён на меня.

— Ты чертовски хороша. — Он кривит рот, глядя на меня с отвращением. — Если бы это была не ты, и не будь у нас совместной истории, я бы предложил тебе любые деньги, чтобы ты присоединилась к моей организации.

Он зажимает между двумя пальцами мой подбородок и тянет вверх.

Его взгляд обжигает мои глаза.

Пожирает меня изнутри.

— У тебя поистине исключительный талант манипулировать мужчинами и убеждать их поверить в то, что хочешь. Ты заставляешь их смотреть на тебя. Желать. Ты даёшь им попробовать, иногда откусить… — Его голос дрожит, а пальцы сжимают всё крепче и крепче. — Ты говоришь, что не хочешь ничего взамен, но это не так. Шаг за шагом ты заставляешь их верить в любое дерьмо, которое говоришь, и делать всё, что захочешь ты. — Он ругается, а его взгляд затуманивается. — Ты понимаешь, что я для тебя сделал? Как сильно замарал руки?

— Джун… — умоляю я.

Он придвигается ближе. Проводит губами по моей шее, то покусывая, то облизывая.

— Дьявол — это не я. Это ты.

Он просовывает свои окровавленные пальцы мне под подол. Скользит ими по моим трусикам, по лону. Подавив стон, я прижимаюсь к сиденью. Пытаюсь отстраниться, разделить нас расстоянием, насколько это возможно.

Но всё бесполезно.

В порыве отчаяния я бросаю взгляд на мужчину за рулём. Он не смотрит на нас и не посмотрит.

Нет, если Джун не захочет.

— Ты лгала, — шепчет он мне на ухо. — Каждый раз, когда лизала мой член или умоляла трахнуть посильнее…

Он впивается зубами в кожу на шее и вводит в меня два пальца.

— Каждый раз, когда ты видела, как я убиваю кого-то, и говорила, что это тебя возбуждает… — Внезапно он убирает свои пальцы из моего лона. Они испачканы кровью. Мной. — Каждый раз, когда ты шептала, что любишь меня и что ты искренна… — Его голос такой низкий и яростный, что у меня мурашки по коже. — Ты. Мне. Лгала.