Война (ЛП) - Коул Стиви Дж.

— Ты не мог просто подождать, не так ли, эсэ? — кричит он, когда дверь захлопывается. — ¡Eres un bastardo! (прим. Ты, ублюдок!) — его ботинки стучат по полу. Я не двигаюсь. — Где ты, эсэ? Я клянусь… — я слышу, как его шаги останавливаются за дверью. Наступает минута молчания.

— Где… где она?

— Она вернулась к Хесусу. — Я ожидаю, что гнев затопит моё тело в любой момент, но вместо этого только эта пустота, заполняющая меня с каждой секундой. Гейб не произносит ни слова, но я слышу, как он входит в комнату и обходит кровать.

— О, чёрт. Это полный пиздец, — произносит он и прислоняется к стене рядом с окном. Некоторое время мы сидим в тишине, прежде чем Гейб прочищает горло. — Прости, что я запер тебя.

Я ворчу.

— Я просто хотел всё распланировать, эсэ. Уберечь тебя от смерти и всё такое, я…

— Всё в порядке, Гейб. Ты сделал то, что, по твоему мнению, должен был сделать. Как ты и сказал, в этом бизнесе нельзя думать своим грёбаным сердцем.

— Нет, — вздыхает он. — Нельзя.

Интересно, как он справляется с тем, что Камилла находится во власти таких мужчин, как Ронан и Хесус. Как он оставался в стороне, зная, что она была там, и не могла уйти, а потом я понял, что для них это просто образ жизни. То, как я рос, было ненормальным, это уж точно, но это и близко не идёт в сравнение с тем, что он вырос в картеле. Я думаю, у каждого своя норма…

— Ты собираешься забрать её обратно? — спрашивает он.

— Нет. — Я бросаю на него взгляд, и он кивает.

— Тогда что ты собираешься делать?

— Я не знаю, Гейб. Я, к чёртовой матери, без понятия. — Я медленно сажусь и почёсываю рукой затылок. Честно говоря, я чувствую, что внутри меня всё разваливается на части, но я не могу позволить этому повлиять на меня. В конце концов, в этом нет никакого смысла, не так ли? Не сейчас. — Выпить? — говорю я.

Гейб кивает, поднимаясь на ноги.

— Выпивка — это всегда выход, эсэ. Всегда.

Глава 12

Тор

Я сижу за барной стойкой на кухне и потягиваю кофе, когда слышу шаги позади себя. Я поворачиваюсь на своём табурете, на моём лице улыбка, но она исчезает, когда я вижу, что это не Хесус. Мне не нравятся Хесус и его люди, но мне не нужно притворяться перед ними. Я понимаю, что это тот же самый парень, который работает на Ронана. Он снова протягивает мне телефон, и я неуверенно смотрю на него. Мой взгляд обводит огромную кухню, но мы одни. Я хватаю телефон и прикладываю его к уху.

— Серьёзно? Твой парень подвергает меня опасности, — огрызаюсь я.

— Ах, милая Виктория. Тебе ничего не угрожает, — растягивает слова Ронан.

— Чего ты хочешь?

— Я проверяю твои успехи.

— Я сделаю это по-своему или не сделаю вообще. Если только ты не собираешься тащить свою задницу в пустыню и сделать это сам…

— Осторожнее, Виктория. Вспомни, почему ты это делаешь. Для твоей дочери.

— Нет, — я перевожу дыхание, — я делаю это, потому что ты угрожаешь ей.

Он издаёт тихий смешок.

— Я не представляю угрозы для твоего ребёнка. Хесус, однако…

— Итак, если я не сделаю то, что ты хочешь…

Он стонет.

— Не дави на меня, Виктория. Убей мексиканца, освободи себя и своего ребёнка и выиграй войну. Всё просто.

— Это не моя война! — моё давление повышается, обдавая меня головокружительным жаром.

Он смеётся.

— Это стало твоей войной в ту секунду, когда ты согласилась отправиться к Хесусу.

— Нет… — линия обрывается. Он просто повесил трубку. Боже, я ненавижу русских.

Я швыряю телефон обратно его парню и встаю, прихватив с собой свой кофе. Подхожу к французским дверям и выхожу на заднюю веранду. Солнце только начинает пробиваться сквозь утреннюю прохладу. Снаружи всё спокойно; город внизу находится в затишье между штормами в промежуток перед началом дня и после ночного хаоса. Я сжимаю чашку с кофе обеими руками и позволяю своим мыслям вернуться к Кайле и Джуду. Интересно, что они сейчас делают?

Я подпрыгиваю, когда чьи-то руки опускаются мне на талию. Хесус смеётся, его дыхание обдаёт мою шею сбоку, когда он это делает.

— Ты сегодня какая-то нервная.

— Ты застал меня врасплох, — отвечаю я, поворачиваясь к нему лицом. Он забирает у меня кофе и подносит его к губам, чтобы сделать глоток.

— Одевайся, — говорит он. — Мы уезжаем.

— Куда мы направляемся?

— Я сказал тебе прошлой ночью, если хочешь, чтобы я доверял тебе — надень корону.

Хесус выходит из машины и протягивает мне руку. Я беру её, и он помогает мне выйти из машины. Мы находимся посреди пустыни, и перед нами сарай из рифлёного железа, окружённый несколькими огороженными загонами, где в пыли бродит крупный рогатый скот. Это похоже на скотоводческое ранчо, но, конечно же, это не так. Хесус обнимает меня за талию и ведёт к сараю. Его люди идут впереди нас с винтовками в руках.

— Где мы находимся?

Потребовались часы, чтобы добраться сюда, и я не вижу другого здания ни в одном направлении.

— Всего лишь короткая остановка, чикита.

Хесус ничего не говорит, просто заходит в сарай через открытую боковую дверь. Нас встречает запах коровьего дерьма, сена и затхлого воздуха. Мужчина выходит из закрытого загона, его соломенная шляпа сдвинута набок. Он приветствует Хесуса по-испански, и они заводят разговор. Я оглядываю обшарпанный сарай с несколькими загонами для телят. С какой стати Хесусу иметь какие-то дела на ранчо?

Хесус машет рукой одному из парней, и тот делает шаг вперёд, роняя спортивную сумку на земляной пол сарая. Он расстёгивает молнию и отступает назад, чтобы показать пачки долларовых купюр, перевязанных и упакованных в пакет.

Я снова смотрю на мужчину, затем на Хесуса. Мужчина делает шаг вперёд, задирая свои грязные джинсы, прежде чем протянуть руку Хесусу. Они пожимают друг другу руки, а потом мы уходим.

— Я должна знать, что только что произошло? — спрашиваю я, пока Хесус придерживает для меня заднюю дверь.

Он ухмыляется, садясь в машину вслед за мной и захлопывая дверцу.

— Я только что купил это ранчо.

— Э-э, зачем?

Он смотрит на меня, улыбаясь.

— Я деловой человек. Я пользуюсь возможностями, когда они возникают.

Я чувствую, что здесь чего-то не хватает, потому что зачем боссу картеля покупать ранчо? На разведении крупного рогатого скота точно нельзя заработать миллионы.

— Зачем брать меня с собой, если ты просто собираешься говорить загадками?

Его губы сжимаются в тонкую линию.

— Я не полностью доверяю тебе. И я привёл тебя не за этим.

Он ничего не говорит, пока мы едем обратно в Хуарес. Я смотрю, как за окном проплывает пустыня, бесплодная пустошь небытия. Добравшись до окраины Хуареса, мы останавливаемся у небольшого продуктового магазина. Все выходят из машины, и я держусь поближе к Хесусу, когда мы заходим внутрь. Звенит колокольчик над дверью, и тёплый воздух кондиционера обдувает мою обнажённую кожу.

Мужчина выходит из-за расшитой бисером занавески в задней части магазина с широкой улыбкой на лице, но она исчезает в ту секунду, когда он видит людей Хесуса. Я вижу страх в его глазах, движение его горла, когда он сглатывает, и маленький шажок назад, который он делает на автомате. Он выглядит как любой обычный мужчина средних лет, одетый в униформу магазина.

— Мистер Лопес, — говорит он, изображая улыбку.

Хесус безмолвно делает шаг вперёд. Его люди, кажется, о чём-то задумались, беря напитки с полок и открывая их.

— Виктория, это Сэмюэль. Он управляет этим прекрасным заведением. — Взгляд мужчины устремляется на меня, и он качает головой. — Он работает на меня.

— Si, si. Я работаю, — говорит Сэмюэль. Хесус поворачивается, чтобы посмотреть на меня, склонив голову набок. — Он также работает на Габриэля Эстраду. — Я сохраняю невозмутимое выражение лица под его пристальным взглядом.

Мужчина начинает что-то бормотать по-испански, умоляя. Он, пошатываясь, направляется к Хесусу, но Хесус просто кладёт руку мужчине на плечо, заставляя его опуститься на колени. Как только он это делает, мужчина начинает плакать, умоляя в неистовом потоке слов.