Катрин Панколь - Черепаший вальс
Она встала, пошла за словарем. Нашла нужную букву, прочитала, пробормотала: ну что, я права, разбираться: «выяснить подробнее, прояснить для себя». Встречу назначают, предлагают, подготавливают, организуют, откладывают — а не разбираются с ней. И потом, это не встреча, а допрос. Тоже разница. А обычно капитан Галуа не делала речевых ошибок, меня это тогда поразило. Немногие люди говорят совершенно правильно.
Она написала в блокноте эти буквы. РВ — да, рабочая встреча, но к тому же Реакция Вассермана, Резонное Возражение, Расстройство Восприятия, Роковой Вопрос. Зоэ просунула голову в дверь и беспокойно поглядела на мать.
— Ты что делаешь, мам?
— Работаю…
— Правда работаешь?
— Нет, рисуночки рисую, — призналась Жозефина, уставшая от круговорота неприятных мыслей.
— Покажешь? — неуверенно спросила Зоэ.
— Да ну, они неприкольные…
Зоэ села на подлокотник кресла. Жозефина протянула ей листок с разнообразными РВ и стала думать, как это объяснить любопытной девочке. Не хотелось рассказывать о допросе.
— А-а… — разочарованно протянула Зоэ, роняя листок. — Ты учишься писать эсэмэски?
— Нет, — удивленно ответила Жозефина. — Наоборот, когда я отправляю эсэмэс, я стараюсь писать все слова полностью, и я надеюсь, что ты так же делаешь. А не то разучишься писать по-французски…
— О! Я так делаю, да. Но другие — нет. Знаешь, что мне недавно прислала Эмма?
Зоэ взяла карандаш и написала рядом с Жозефиниными РВ:
— Послание из пяти букв и цифры, «Х4УКТБ».
— Полная бессмыслица! — воскликнула Жозефина, пытаясь расшифровать непонятную аббревиатуру.
— Нет… Думай, думай.
Жозефина прочитала буквы по порядку, потом задом наперед, но так и не догадалась.
— Сдаюсь, — сказала Жозефина.
— Произнеси вслух. Четыре означает «ч».
— Ха чу ка тэ бэ. Все равно непонятно.
— Думай.
Жозефина вновь прочла, на этот раз медленно, и опять не поняла.
— Нет, не получается.
— Ну слушай: Ха чу ка тэ бэ. А потом быстро произносишь… Хочу к тебе!
— Никогда бы не додумалась!
— Я вот за пять минут отгадала! Уже научилась!
— А я-то старушка, и мне не хватает тренировки…
— Я этого не говорила, мам.
Она подвинулась к Жозефине, обняла ее за шею, выпятила круглое пузико. Она была в том возрасте, когда девочка ведет себя то как женщина, то как ребенок, когда она уже целуется с парнями, но еще не прочь приласкаться к маме. Жозефине трудно было представить ее в объятиях Гаэтана, даже если ласки у них совсем невинные. Она обняла дочку и прижала ее к себе.
— Ты самая красивая, мамочка!
— А ты моя любимая маленькая деточка!
— Нет, я уже не деточка! Я взрослая.
— Ты всегда для меня будешь маленькой моей деточкой.
Она зарылась лицом в шевелюру дочки, закрыла глаза, вдохнула запах ванильного шампуня и мыла с ароматом зеленого чая.
— Хорошо пахнешь. Хочется тебя съесть.
— Слушай, мам, не знаю, чем заняться…
— А где Гортензия?
— Она уехала к Марселю. А меня не взяла! Сказала, что должна поговорить с ним насчет Милены с глазу на глаз.
— И ты скучаешь…
— Давай, мам, кончай работу и пошли погуляем с Дю Гекленом…
Жозефина почувствовала, как Зоэ обмякла в ее объятиях, и поняла, что ужасно хочет сделать ей приятное. Она оттолкнула бумажки и встала.
— Ладно, солнышко.
— Но только вдвоем. Ирис не возьмем!
Жозефина улыбнулась.
— Ты серьезно думаешь, что ей бы захотелось гулять вокруг озера с приблудным уродцем?
— Ой, нет! Она предпочитает кокетничать с красавчиком Эрве. «Вы полагаете, Эрве? Ах, ну знаете, Эрве… Ну скажите мне, Эрве, вы же такой прекрасный Эрве… С нетерпением жду нашей следующей встречи, Эрве!»
Жозефина упала в кресло, оглушенная неожиданным открытием.
— Что ты сказала?
— Да ничего такого….
— Нет-нет. Повтори, что ты сказала, — приказала Жозефина дрожащим голосом.
— Она предпочитает кадрить красавчика Эрве! Лефлок-Пиньеля, если тебе так больше нравится! Думает, он разведется и женится на ней. Это нехорошо, я считаю. Он женат, и у него трое детей. Я от него вовсе не в восторге, но тем не менее… Нехорошо как-то.
Зоэ что-то еще говорила, но Жозефина уже не слушала. РВ. А если капитан Галуа хотела поговорить с Эрве Лефлок-Пиньелем или Эрве Ван ден Броком?
Разобраться с двумя Эрве. Видимо, капитан что-то обнаружила или заподозрила, и поэтому ее убили. Жозефина вспомнила, в какое замешательство пришел Лефлок-Пиньель, когда она хотела назвать его по имени. На террасе кафе, напротив комиссариата, сразу после первого допроса. Он сразу стал холодным и враждебным…
— О! Боже мой! Боже мой! — прошептала она, вжимаясь в кресло.
— Что с тобой, мам?
Нужно срочно поговорить с инспектором Гарибальди.
На следующий день Жозефина появилась в доме номер 36 по набережной Орфевр[129].
Она прождала час в длинном коридоре, разглядывая торопливых людей, которые громко окликали друг друга и хлопали дверями кабинетов. Иногда открывалась дверь, оттуда слышался смех, обрывки разговоров — потом дверь закрывалась, и все замолкало. Восклицания, телефонные звонки, внезапные выходы по двое, по трое, с пистолетами под мышкой. «Ну-ка, парни, в темпе! Все тип-топ, он наш! Давайте как обычно, главное — спокойствие». Коренастые, в джинсах и кожаных куртках, они стремительно уносились куда-то. Она ждала посреди всей этой суматохи, уже не так, как вчера, а спокойно, полная уверенности в том, что ее приход необходим. Время шло, она смотрела на часы, теребила замочек браслета, скребла ногтем царапину на скамейке, скатывала краску в черные шарики и щелчком отбрасывала их.
Наконец инспектор Гарибальди впустил ее в кабинет и предложил сесть. На нем была красивая красная рубашка, черные волосы зализаны назад так, словно стянуты резинкой. Он посмотрел на нее, как бы подбадривая, и у нее запылали уши. Она откинула назад волосы, пригладила их и разом рассказала ему все: про разговор в кафе с Лефлок-Пиньелем, про его странную реакцию на то, что она хотела назвать его по имени, про то, как она узнала, что Ван ден Брока тоже зовут Эрве.
— Знаете, я всегда про себя называла их «Ван ден Брок» и «Лефлок-Пиньель». А про имена вовсе забыла. Тем более составные фамилии и так уже длинные…
Она запнулась, и он тихо сказал:
— Я вас внимательно слушаю, мадам Кортес, продолжайте…
— А потом, вчера я пыталась работать над диссертацией, это итоговая работа по исследованиям в университете, там тысячи страниц, ее представляешь комиссии из профессоров университета, это очень трудно, любая ошибка — конец, и к тому же я слишком молода для такой работы, они не спустят мне ни единой оплошности…
