Бриттани Ш. Черри - Воздух, которым он дышит (ЛП)
Я засмеялась.
— Именно поэтому я и делаю это.
— Ну, мы должны произнести тост, — предложил Таннер.
Фей ворвалась в комнату и высоко подняла один из шотов.
— Я всегда за тосты, когда есть текила, — она хихикнула. — Или водка, виски, ром, растирание алкоголем…
Я рассмеялась, и мы втроем подняли стеклянные рюмки в воздух. Таннер прочистил горло.
— За старых друзей, начинающих сначала. Мы скучали по тебе и Эмме, Лиз, и мы так чертовски счастливы, что вы вернулись. Пусть в ближайшие несколько месяцев тебе будет легко, и, возможно, ты вспомнишь, что не одинока.
Одним быстрым движением мы опустошили наши шоты.
— Итак, вопрос не по теме. Я хочу сменить все замки в доме как ознаменование новой жизни. Не знаете, кто может мне с этим помочь?
— Определенно, Сэм может.
— Сэм?
— Знаешь, тот парень, которого я уволила, чтобы нанять тебя? Социально неуклюжий ребенок в кафе? Его отец владеет магазином, где Сэм работает по полсмены.
— Серьезно, думаешь, что он поможет мне?
— Конечно. Я скажу ему, что иначе уволю его, — подмигнула Фей. — Он немного странный, но он хорош в своем деле и достаточно быстр.
— С каких пор тебе нравятся быстрые парни? — пошутила я.
— Иногда девушке нужен просто член, пиво и реалити-шоу по телевизору в течение тридцати минут. Никогда не стоит недооценивать силу скорости, — Фей налила себе еще один шот и ушла прочь.
— Твоя лучшая подруга, возможно, первая женщина, которую я встречал, кто на самом деле мыслит, как мужчина, — пошутил Таннер.
— Ты знаешь, что она и Мэтти?..
— Трахаются? Конечно. После того, как ты уехала, ей нужна была подруга, чтобы жаловаться, и в какой-то момент она решила, что у меня есть вагина. Она каждый день появлялась в автомагазине с рассказами о Толстяке Мэтти, от которых я чувствовал себя жутко неудобно.
Я хихикнула.
— Хочешь сказать, что тебе не интересны прозвища для ее сексошений?
Он наклонился.
— Чешуйчатый Фрэнки? Это вообще реально?
— Фей несвойственна ложь.
— Что ж, это неудача бедного Фрэнки, — я улыбнулась, может быть, из-за алкоголя, а, может быть, потому, что Таннер помог воскресить некоторые хорошие воспоминания. Он запрыгнул на столешницу и похлопал рукой по месту рядом с ним, на которое я села. — Итак, как мисс Эмма?
— Нахальная, как всегда, — я вздохнула, думая о моей малышке.
— Такая же, как и ее мать, — он засмеялся, на что я толкнула его в плечо.
— Я до сих пор думаю, что она получила свою дерзкую нахальность от своего отца.
— Точно, он был сущее наказание. Помнишь, когда мы пошли на Хеллоуин и Стивен думал, что может подраться с кем угодно, потому что одет как ниндзя? Он продолжал кричать на всех и каждого, но вместо того, чтобы быть настоящим ниндзя, он, в конечном счете, оказался с подбитым глазом, и нас выгнали из трех баров, — мы оба смеялись, когда вспоминали, как много ужасного и смешного делал мой муж, когда был пьян.
— Если я правильно помню, ты никогда не оказывал на него позитивного влияния. Ты всегда пил немного больше, чем нужно, и становился полным придурком, из-за которого, в конце концов, избивали моего мужа.
— Да, я не самый хороший человек, когда много выпью, но Стивен понимал это. Черт. Я скучаю по этой сволочи, — он вздохнул. Мы перестали смеяться, а мои глаза начали слипаться. Его веки тоже потяжелели, и мы сидели в тишине, тоскуя по нему вместе.
— Ну, — сказал Таннер, меняя тему. — Пейзаж вокруг этого места выглядит, как полное дерьмо. Я могу прийти и подстричь газон, если ты хочешь. И, может, закончить забор, чтобы это место стало более уединенным?
— Ох, нет. На самом деле, думаю, что позабочусь обо всем сама. Я работаю неполный день, что дает мне возможность чем-то заняться, пока я не найду более подходящую работу.
— Ты не думала о возвращении в дизайн интерьеров?
Вопрос недели. Я пожала плечами.
— Я, действительно, ни о чем не думала за прошедший год.
— Вполне понятно. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я занялся двором и забором? Мне не сложно помочь тебе.
— Да, я уверена. Наступает момент, когда я должна начать делать все самостоятельно, понимаешь?
— Я слышу, да. Но я думаю, что мы должны пересечься в моем магазине в воскресенье. У меня кое-что есть, хочу отдать это тебе.
Я улыбнулась.
— Подарок?
— Что-то вроде того.
Подталкивая его в плечо, я сказала, что мы могли бы встретиться в четверг вечером, если Эмма присоединится к нам.
Он кивнул, а затем понизил голос, глядя в мою сторону.
— Какая часть самая сложная?
Это был самый легкий вопрос для меня.
— Есть моменты, когда Эмма делает смешные вещи, и я зову Стивена из другой комнаты прийти посмотреть на нее. Потом я останавливаюсь и вспоминаю…
Когда вы теряете того, кого любите, самое сложное заключается в том, что вы теряете частицу своей души. Я положила свой большой палец между зубами и пожевала ноготь.
— Достаточно депрессивно. Что насчет тебя? Все еще встречаешься с Патти?
Он съежился.
— На самом деле, мы больше не разговариваем.
Я не удивлена. Таннер любвеобилен, как и Фей.
— Ну, мы просто две грустные, одинокие горошины в стручке.
Со смехом он поднял бутылку текилы, наливая нам еще по шоту.
— Вот, за нас.
Остальную часть ночи мы провели вместе. Я помнила, как смеялась над шутками, которые, вероятно, и не были смешными, плакала тогда, когда разговор не был грустным, и провела лучшую ночь из тех, что у меня были на протяжении последнего времени.
Когда я проснулась на следующее утро, то лежала в постели, не зная точно, как там оказалась. Я не спала в этой кровати с момента аварии. Я потянулась за подушкой Стивена и прижала ее к своему телу. Уткнувшись носом в хлопковую наволочку, я закрыла глаза. Даже если бы я не почувствовала этого, нельзя было отрицать, что это мой дом. Это моя новая нормальность.
Глава 6
Элизабет
Позднее на этой неделе заглянул Сэм, чтобы заменить замки в доме. Я помнила, как Фей называла его жутким, но было что-то легкое и дружелюбное в этом парне. У него были светлые волосы, которые он постоянно взлохмачивал, и прямоугольные очки, за которыми он скрывал свой немного детский карий взгляд. Когда Сэм говорил со мной, его голос был низким и слегка заискивающим. Если он думал, что обижает меня — чего он, разумеется, никогда не делал — то всегда извинялся и отступал, немного заикаясь.
— Некоторые из замков чрезвычайно плохие, а другие в хорошем состоянии, Элизабет. Ты уверена, что хочешь сменить их все? — спросил он. — Прости, это был глупый вопрос. Ты бы не попросила меня, если бы тебе не нужно было их заменить. Прости, — извинился он.
