Даниэла Стил - Горький мед
Но даже для двоих работы было слишком много.
— Это надолго? — робко спросила Глэдис, надеясь, что не больше недели. Тогда она могла бы попытаться нанять дополнительную прислугу или уговорить Мэйбл, чтобы та возила детей в школу.
Последовала пауза. В трубке было хорошо слышно, как Рауль с присвистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Эту его привычку Глэдис хорошо знала — он поступал так всякий раз, когда ему предстояло сказать что-то неприятное для собеседника.
— Три недели. Может быть — четыре, — промолвил он наконец, и Глэдис, закрыв глаза, опустилась на табурет возле телефона. Срок был совершенно нереальным, а ей так хотелось сделать этот репортаж! Но в конце концов, у нее были свои дети, о которых она должна была думать в первую очередь.
— Ты же знаешь, Рауль, что мне это не подходит, — сказала она со вздохом. — Я не могу. Зачем только ты позвонил? Чтобы сделать мне больно?
— Может быть, и да, — мрачно ответил агент. — Вдруг мне удастся добиться, что однажды ты проснешься и поймешь: миру нужно то, что ты делаешь. Прелестные-милые картинки, снимки собачек и мордочки детишек, которые ты время от времени мне присылаешь, — все это, конечно, хорошо, но ведь ты способна на большее! Я не говорю о том, что приобретет или потеряет искусство, но ведь может оказаться и так, что именно благодаря твоим фотографиям убийства детей прекратятся.
— Это нечестно, Рауль! — с горячностью перебила Глэдис. — Не смей заставлять меня чувствовать себя виноватой! Ты же отлично знаешь, что я не могу просто так бросить все и уехать на целый месяц. Ведь у меня четверо детей, муж и никаких бабушек или дедушек!
— Так, черт возьми, найми постоянную прислугу, которая за еду и стол будет на протяжении месяца ухаживать за твоей сопливой командой. Или разведись. Ведь не можешь же ты вечно сидеть на одном месте и при этом оставаться классным фотографом! Ты и так уже потеряла четырнадцать лет. Просто удивительно, как о тебе до сих пор не забыли. Во всяком случае, чудаки, которые хотели бы поручить тебе ту или иную работу, все еще находятся. Ну а ты совершаешь большую глупость, когда обращаешься так со своим талантом!
— Как — так?
— Преступно! — отрезал Рауль, и Глэдис поняла, что агент рассердился всерьез. Это было особенно обидно, ибо в глубине души Глэдис сознавала его правоту.
— Я вовсе не «потеряла» четырнадцать лет, — возразила она в жалкой попытке оправдаться. — У меня четверо детей, и все они здоровы и счастливы. Что бы с ними было, если меня подстрелили бы где-нибудь на Мальдивах или в Никарагуа? Кто заменил бы им мать? Может быть, ты?
— Нет, конечно, — согласился Рауль. — Тут ты права. Но, если я не ошибаюсь, твои многочисленные дети уже достаточно большие, чтобы самим о себе заботиться. Во всяком случае, никому из них больше не надо менять пеленки и вытирать нос. И я не понимаю, что мешает тебе вернуться к работе, которую, как мне помнится, ты когда-то любила. Твой муж тоже не инвалид, ты ведь не кормишь его с ложечки и не выносишь за ним судно, не так ли?
Этот выпад напоминал прямое оскорбление, но Глэдис пропустила слова Рауля мимо ушей, ибо ей вспомнилось, что Дуг сказал ей вчера вечером. После этого Глэдис страшно было даже заговаривать с ним о том, чтобы куда-то уехать. Подобный шаг с ее стороны вполне мог обернуться серьезной катастрофой для их брака.
— Я не могу, Рауль, и ты это прекрасно знаешь, — повторила она еще раз и вздохнула. — Твой звонок… Он меня очень расстроил.
— Вот и хорошо, — безжалостно ответил Рауль. — Зато теперь ты, быть может, скорее сдвинешься с мертвой точки. И если я добьюсь этого своими звонками, я окажу огромную услугу всему человечеству.
— Ладно. Спасибо, что подумал обо мне. Надеюсь, ты сумеешь найти кого-то, кто сможет отлично сделать этот репортаж, — сказала она в трубку, думая о корейских детях.
— Тот, кто сумел бы сделать этот репортаж так, как надо, только что от него отказался, — едко ответил Рауль. — На днях я тебе перезвоню, но имей в виду: так легко, как сегодня, ты от меня не отделаешься. Я не отстану, пока не услышу: «Да, Рауль. Хорошо, Рауль. Куда угодно, Рауль».
— Я и не собиралась от тебя отделываться. Ты бы лучше позаботился, чтобы для выполнения нового заказа мне не нужно было ехать куда-то к черту на рога.
— Посмотрим, что мне удастся сделать. Но обещать ничего не могу, — повторил Рауль. — А ты будь осторожна. Мать Года, береги себя и не давай своим отпрыскам садиться себе на шею.
— И тебе всего хорошего, — в тон ему ответила Глэдис. — Кстати, об отпрысках, — тут же спохватилась она. — Мы на все лето отправляемся на мыс Код. У тебя, кажется, есть номер того телефона?
— Конечно, есть. Желаю приятно провести время, Глэдис. А если сумеешь сфотографировать какую-нибудь шикарную яхту — позвони мне. Попробуем продать снимок.
— Между прочим, — заметила Глэдис, — гонорар за прошлые, как ты выражаешься, «шикарные яхты» покрыл мои расходы на детский сад за два года.
— Нет, Глэдис, ты совершенно безнадежна! — в отчаянии воскликнул Рауль.
На этом разговор закончился. Впервые за много лет Глэдис стало казаться, что в ее жизни не хватает чего-то настоящего, чего-то важного и большого. И что же ей теперь делать?
Глэдис чувствовала себя подавленной, но дела делать все равно надо. Отправившись после обеда за продуктами в супермаркет, она неожиданно столкнулась с Мэйбл. Подруга Глэдис выглядела значительно веселее и оживленнее, чем обычно; она была в короткой юбке и туфлях на шпильках, а подойдя к ней вплотную, Глэдис с удовольствием вдохнула запах дорогих духов.
— Где ты была?! — удивилась Глэдис. — Неужели ездила за покупками в город?
Мэйбл отрицательно покачала головой и, таинственно улыбаясь, сообщила заговорщическим шепотом:
— Я обедала в Гринвиче с Дэном Льюисоном. Мы прекрасно провели время и даже выпили по бокалу вина. Дэн — просто душка; во всяком случае, он умеет быть милым, и вообще он еще очень даже ничего. Если бы не эти его усы а-ля Кларк Гейбл, он был бы похож на херувимчика.
— Как я понимаю, бокалом вина вы не ограничились, — с несчастным видом заметила Глэдис. Радость подруги казалась ей неуместной.
— А ты чего такая грустная? — спросила Мэйбл. — Что с тобой?
Она действительно редко видела подругу в таком состоянии.
— Вчера вечером мы поссорились с Дутом, — объяснила Глэдис. — А сегодня мне позвонил мой агент и предложил очень интересную работу в Корее. Насколько я поняла, что-то связанное с незаконным усыновлением, причем от детей, которых никто не хотел брать, попросту избавлялись.
— Какой ужас!.. — воскликнула Мэйбл, бросая в тележку упаковку томатного сока. — Я бы на твоем месте радовалась, что тебе не нужно заниматься этим кошмарным делом. Это же наверняка опасно!
