Даниэла Стил - Горький мед
— Вчера вечером мы поссорились с Дутом, — объяснила Глэдис. — А сегодня мне позвонил мой агент и предложил очень интересную работу в Корее. Насколько я поняла, что-то связанное с незаконным усыновлением, причем от детей, которых никто не хотел брать, попросту избавлялись.
— Какой ужас!.. — воскликнула Мэйбл, бросая в тележку упаковку томатного сока. — Я бы на твоем месте радовалась, что тебе не нужно заниматься этим кошмарным делом. Это же наверняка опасно!
— А я бы хотела сделать этот фоторепортаж, — покачала головой Глэдис. — Но дело даже не в опасности. Главное препятствие состоит в том, что мне пришлось бы уехать из Штатов на три-четыре недели, а я не могу себе этого позволить. Словом, мне пришлось отказаться.
— Но тебе и раньше приходилось отказываться от заданий, — удивилась Мэйбл. — Почему теперь у тебя такое лицо, словно кто-нибудь умер?
— Ну, боже мой, — простонала Глэдис, — вчера Дуг наговорил мне кучу гадостей о моей карьере. Для него она — просто хобби, пустяк, каприз, не знаю даже, что еще… Словом, он не видит ничего особенного в том, что мне пришлось от нее отказаться. Оказывается, он считает, что нет ничего легче, чем зарабатывать на жизнь при помощи фотоаппарата, и что на это способен каждый, стоит только по-настоящему захотеть.
Мэйбл улыбнулась, но ничего не возразила. Зная, что Глэдис и Дуг ссорятся крайне редко, она только спросила:
— Что это на него нашло?..
— Не знаю. — Глэдис покачала головой. — Обычно он не такой… бесчувственный. Может, у него просто выдался на службе тяжелый день.
— А может быть, он действительно не очень хорошо понимает, от чего ты отказалась ради него и ради детей! — решительно заявила Мэйбл, и Глэдис снова покачала головой. В глубине души она опасалась именно этого и была удивлена тем, как много, оказывается, значили для нее признание и благодарность мужа.
— Я думаю, тебе все-таки следует настоять на своем и сделать этот корейский материал! — добавила Мэйбл, явно стараясь расшевелить подругу и подтолкнуть к решительному шагу.
— Почему дети должны страдать из-за того, что Дуг чем-то меня уязвил или задел? — возразила Глэдис. — К тому же я все равно не могу бросить их на целый месяц. Через три недели мы собирались на мыс Код… Нет, это невозможно.
— Тогда не упусти следующее задание.
— Если оно будет — следующее задание. Мне иногда кажется, что Рауль уже устал от моих отказов.
Действительно, в последнее время агент звонил ей все реже и реже, хотя, возможно, все дело было в том, что задания, которые могли подойти Глэдис по условиям ее теперешней жизни, попадались ему не часто.
— Будем надеяться, что вечером Дуг заявится домой с охапкой цветов и ты обо всем забудешь, — сказала Мэйбл, решив все же подбодрить подругу, которую ей было искренне жаль. Глэдис была умной, красивой, способной, но, как и многие другие женщины, она тратила свою жизнь на то, чтобы кормить мужа ужином, устраивать для детей барбекю и, чередуясь с другими родителями, возить их в школу. Мэйбл считала это несправедливым, тем более что у Глэдис был настоящий талант к фотографии.
— Сегодня вечером мы хотели поужинать в «Ма Пти Ами», — объяснила Глэдис. — Я так ждала этого дня, но вчера Дуглас испортил мне все настроение.
— Закажи лишний бокал шампанского — и все пройдет! — предложила Мэйбл. — Кстати, мы с Дэном снова обедаем вместе во вторник.
— Знаешь, по-моему, это глупо, Мэйбл, — напрямик сказала Глэдис, укладывая в свою тележку упаковку быстрорастворимой овсянки. — Зачем это тебе?
— По крайней мере, это меня развлекает, — объяснила Мэйбл. — Почему бы и нет? Я никому не причиняю зла: Розали по уши влюблена в своего Гарольда, а Джефф ничего не узнает. К тому же мы скоро поедем в Европу, и все мое внимание будет принадлежать ему.
Для Мэйбл это был, по-видимому, достаточно веский аргумент.
— А мне это кажется совершенно бессмысленным, — сказала Глэдис строго. — Что, если ты на самом деле влюбишься в Дэна?
С точки зрения Глэдис, это был далеко не праздный вопрос. Мэйбл действительно могла влюбиться по-настоящему, и что тогда? Как ей поступить? Бросить Джеффа? Развестись с ним? Словом, все это было слишком чревато самыми непредсказуемыми последствиями. А дети? Поставить их мир с ног на голову? Но Мэйбл, похоже, придерживалась иного мнения. Впрочем, по этим вопросам подруги расходились во мнениях.
— И вовсе я не собираюсь в него влюбляться, — возразила Мэйбл. — Просто я… мы оба хотим получить немного удовольствия. Не будь ханжой, Глэдис, ведь все это так… увлекательно!
— А если бы ты узнала, что Джефф поступает подобным образом?
— Я бы решила, что где-то медведь сдох. — Мэйбл небрежно взмахнула рукой. — Когда у него выдается свободное время, он не обедает со своими секретаршами, а бежит к парикмахеру или к своему мозолисту.
Что, если ее подруга ошибается? Мысль о том, что Мэйбл и Джефф могут изменять друг другу, показалась ей отвратительной.
— Что касается тебя, — продолжала тем временем Мэйбл, — то тебе нужно сделать новую прическу, маникюр или массаж… Словом, что-нибудь, что помогло бы тебе взбодриться и прийти в себя. Я не думаю, что эта история с корейскими детьми стоит того, чтобы из-за нее так расстраиваться. Вот если бы тебе не удалось развлечься, получить удовольствие, если бы у тебя сорвалось, скажем, свидание, это действительно было бы жаль!
Мэйбл лукаво подмигнула Глэдис, но та с укором покачала головой.
— Не знаю, за что я так тебя люблю, — сказала она. — У тебя нет никаких понятий о нравственности! Если бы мы не были знакомы и кто-то рассказал мне о твоем поведении, я решила бы, что это отвратительно!
— Ничего такого ты бы не решила, — возразила Мэйбл. — Ведь тебе отлично известно: я что думаю, то и говорю, в то время как большинство людей думает одно, говорит другое, а делает третье. Нет, быть может, я и не слишком разборчива, но никто не назовет меня моральной уродкой.
Глэдис ненадолго задумалась. В словах Мэйбл был свой резон, и все же ее подруга действительно весьма неразборчива в способах получения удовольствия.
— И все равно я тебя люблю, — сказала Глэдис. — Вот почему мне совсем не хочется, чтобы ты попала в некрасивую историю. Если Джефф пронюхает о твоих похождениях…
— Не думаю, чтобы его это заинтересовало, покуда я вовремя забираю из прачечной его сорочки, — отмахнулась Мэйбл.
— На твоем месте я не была бы так уверена. Мужчины становятся совершенно несносны, когда им кажется, что кто-то посягает на их собственность.
— Во-первых, я не его собственность, — возразила Мэйбл. — Кроме того, Дэн говорит, что Розали спала с Гарольдом два года, а он ни о чем не догадывался. Он узнал обо всем, только когда она сама ему рассказала. И большинство мужчин именно таковы. Конечно, каждый из них может превратиться в Отелло, но если женщина умна, она до этого просто не допустит.
