В объятиях воздуха. Гимнастка - Туманова Юлия

Когда журналист удалился с выражением смятения на лице, тренер заказал шампанского.

— Нам есть что отметить, думаю, статья получится превосходная. Мы подогреем интерес публики, и когда ты в Мадриде возьмешь первое место, а ты его возьмешь, черт побери, тебя будут просто на руках носить.

Веточка усмехнулась недоверчиво, но тут же себя одернула. Конечно же она победит! С таким-то тренером! С такой-то силой воли, что она воспитала в себе за последнее время.

Они кутили до поздней ночи, пока разбушевавшаяся жена Бориса Аркадьевича не заявила ему по мобильнику, что так нельзя, и это полнейшее свинство, и внучка не желает засыпать без дедовой сказки, и ужин остыл сто лет назад, и вообще она с ним разводится, хотя на старости лет и стыдно. Голос у супружницы тренера был такой, что все посетители кафе оказались в курсе его личной жизни, а Веточка снова вдоволь насмеялась, с удивлением наблюдая, как Руденко не может перекричать свою вторую половину.

В середине сентября Веточка попала на внеочередные международные соревнования, проходившие в Москве. Борис Аркадьевич был недоволен, он считал, что силы надо беречь для чемпионата в Мадриде, а не размениваться по мелочам. Но все же Веточке удалось его убедить поехать в столицу. Заявку на участие в турнире они подали самыми последними. Но эта поспешность никак не отразилась на выступлении девушки, в очередной раз Веточка доказала свое право считаться одной из лучших гимнасток мира. А заодно и пополнила свой бюджет. Налюбовавшись с Воробьиных гор панорамой великолепного города, покрытого золотом листвы, Веточка вернулась домой. Казалось, все напряжение последнего месяца смыла с нее столица, шумная, суетная, деловитая. С еще большим упорством гимнастка взялась за тренировки. Статья в журнале и последующая победа в Москве, где она завоевала сразу две серебряные медали, сделали Веточку почти знаменитой. Но в ее родном провинциальном городке это воспринималось иначе, чем в центре, здесь не любили шумных чествований и поздравлений, здесь знали Веточку и год, и десять назад, и никто не показывал на нее пальцем, как это не раз случалось в Москве после турнира. Девушка могла сколько угодно наслаждаться спокойствием и отдавать все время тренировкам, не задумываясь, что надо спешить на очередное интервью или банкет. Она так и не помирилась с родителями, лишь изредка звонила, осведомляясь об их здоровье. Ей так и не удалось вычеркнуть из жизни Максима, который по-прежнему домогался встреч с нею, что вызывало в ней целую бурю эмоций. На нее так и не подействовали ни его, ни Кирины уговоры уйти из спорта. И все-таки жизнь продолжалась. Более того, она приобретала совсем иные очертания и цвета, Веточка взрослела. Одиночество, а по большему счету она была одинока, подталкивало к удивительным открытиям и находкам, к поиску самого важного, самого сложного — к поиску себя. Внутренняя самостоятельность требовала и внешней независимости. И по возвращении из Москвы Веточка стала подыскивать квартиру. Она могла и раньше позволить себе купить маленькую однокомнатную где-нибудь на окраине, но что-то останавливало ее. Теперь Вета была готова к окончательным переменам.

Вонь здесь стояла невообразимая. Видимо, прежние хозяева были заядлыми собачниками, Веточка не знакомилась с ними, предоставив все хлопоты агентству. И даже теперь не пожалела об этом. Тошнотворный запах и ободранные обои были единственным, что не вызывало ее восторга. Но зато — высоченные потолки, огромная ванная комната, уютный балкончик, выходящий во двор, где аккуратными кучками золотилась листва, а прямо с подоконника можно было дотянуться рукой до дикой райки, пошебуршать мокрой листвой, нащупывая маленькие яблочки, и весело захрустеть, забывая обо всем на свете.

Азартное желание поскорее здесь поселиться овладело Веточкой сразу же, как только были оформлены документы. Не желая слушать подругу, которая уговаривала Веточку сначала сделать ремонт, гимнастка уже на следующий день оказалась на новом месте.

Итак, сначала стены. Опыт по части ремонтных работ у нее ограничивался перестановкой тумбочек и табуреток с места на место, но это ее не пугало. К двум часам ночи она содрала старые обои, выскоблила до идеального блеска полы и тщательно отмыла туалет и ванну. Вполне удовлетворенная своим подвигом, Веточка уселась с книжкой у распахнутого окна. Из магнитофона тихо лился голос Миронова, осень шуршала листвой. Продрогнув, новоявленная домовладелица отправилась спать на приготовленный надувной матрас. Но сон не шел, сначала пробились воспоминания, потом дико захотелось курить. Она решила позволить себе одну сигарету и, рисуя в воздухе крошечным угольком замысловатые фигуры, мечтала, всхлипывала и улыбалась одновременно. Было немного жутковато в совершенно пустой квартире и было все-таки немного страшно одной начинать новую жизнь. Новую жизнь, где не будет Максима, родителей, Киры. Где даже нет пока нормальной человеческой кровати, стола или хотя бы стула. Нет люстры, нет тарелок. Да и прежней Веточки тоже нет. И это главное.

— Дед Мороз, мокрый нос, — пропела Веточка, разглядывая себя в зеркало. Заснула с открытым окном, вот вам и, пожалуйста, насморк. Ну да не беда, подумала она, главное, что окончательно проветрила квартиру и теперь здесь поселилась осенняя прохлада и свежесть. Это радует. Веточка поставила кассету со своим любимым Мироновым и под его бодрое «А бабочка крылышками…» весело позавтракала творогом с изюмом и даже съела внушительных размеров бутерброд. Благо холодильник бывшие хозяева оставили, но, так или иначе, Веточка со временем купит новый. Вообще, у нее обширные планы в отношении квартиры. Девушка была согласна с англичанами в этом вопросе и мечтала возвращаться после тренировок и изматывающих поездок по стране в уютный дом — свою крепость. Она снова с воодушевлением взялась за ремонт. Раскатав рулоны новых обоев по полу, она в течение получаса передвигалась ползком, отмеряя нужные куски. Потом притащила из кухни стол, намереваясь использовать его в качестве стремянки, и вовремя вспомнила, что не приготовила клейстер. Конечно, Веточка не вполне сознавала, на что идет, отказываясь от помощи друзей и услуг специалистов. Но теперь отступать было поздно, она ни за что не призналась бы, что спасовала. Однако насущной проблемой оставался клейстер, вернее, отсутствие такового. Рецепт его приготовления Веточка знала настолько же приблизительно, насколько папуас имеет представление о русских пирогах. Поэтому она помчалась по магазинам, чего в принципе терпеть не могла. Но неожиданно это занятие ее увлекло, домой она вернулась под вечер, нагруженная пакетами с посудой, светильниками, постельным бельем и даже жалюзи. Среди всего прочего, Веточка чуть не забыла о злосчастном клейстере. Позднее время ее не пугало, разложив покупки, она принялась клеить обои. Комната была внушительных размеров, управилась хозяйка только к полуночи, наставив себе синяков, перемазавшись с ног до головы и заляпав все кругом клейкой массой. Утомленная до предела, но с глупой счастливой улыбкой на лице, Веточка плюхнулась в ванную и блаженствовала долго-долго в пышной, воздушной, искрящейся пузырьками пене. Она бы там и заснула, если бы не телефонный звонок.

— Ты еще не спишь? Давай-ка завтра с утречка на тренировку! — безапелляционным тоном заявил Борис Аркадьевич.

— Как так? — разочарованно протянула Веточка. — Завтра воскресенье, у меня ремонт.

— Ты с этой квартирой совсем свихнулась, а до Мадрида осталось меньше месяца. Ты собираешься в форму приходить?

— Да я в форме. — Разговаривая, Веточка вылезла из ванной и с удовольствием разглядывала свое порозовевшее тело.

— Знаю я твою форму, опять небось куришь да пончики трескаешь!

— Вы меня с кем-то путаете, Борис Аркадьевич, — хихикнула девушка.

— Боренька, ну дай же девочке поспать! — просочился в трубке недовольный голос его супруги.

— Ладно, извини, до завтра, — тут же попрощался тренер, а Веточка еще раз подивилась, что нашлась на свете женщина, сумевшая укротить такого взрывного и непредсказуемого «зверя», как Руденко.