Друг отца. Под запретом (СИ) - Ромуш Джулия
В номер захожу, чувствуя, как нервы натягиваются до предела. Здесь тихо. И это пиздец, как подозрительно.
Иду как по минному полю. Потому что Таисия может ёбнуть в любой момент. И через секунду понимаю, что нужно было выпить, перед тем как сюда заходить. А лучше нажраться. Так бы было больше шансов не натворить херни.
С-с-с-сука. Таисия. Сидит на подоконнике. Голая. Совсем, блядь. Зубы скрипят от того, насколько сильно я их сжал.
— Артём Юрьевич! — раздаётся радостный визг девчонки. А я начинаю верить в карму. Вот так судьба решила на мне отыграться, да?
В голове шумит. Всё, на что я способен, это стоять и смотреть на неё. Как долбаёб? Примерно так. Да. Не смотреть невозможно. Потому что дальше уже правила стояк диктует.
Таисия поднимает руки вверх, разжимая кулаки. Лепестки роз летят на волосы, обнажённую грудь. Соскальзывают по затвердевшим соскам. Мне даже похуй, где она их взяла. Ей-богу поебать. В голове только одно - выебать её на этом подоконнике. Раком поставить. Волосы на кулак намотать. Чтобы стекло запотевало от её горячего дыхания и стонов.
— Пупупидуду! — выкрикивает девчонка с широкой улыбкой.
У меня пересыхает во рту. Стояк таранит ширинку с большим энтузиазмом. Да-да, о его желаниях я прекрасно знаю.
— Что это, блядь, такое? — рычу, с трудом выдавливая из себя слова.
Таисия продолжает улыбаться. Соскальзывает с подоконника и начинает идти ко мне. Медленно. Сексуально. Каждое её движение как вызов. Лёгкое покачивание бёдрами, взгляд исподлобья, хитрая улыбка на губах. А я понимаю, что выдержка трещит по швам. Да пошло оно всё нахуй!
— Последний шанс, Таисия, дальше я за себя не ручаюсь.
— Вы такой бука, Артём Юрьевич, — ближе подходит. Волосы откидывает назад. Сука, вчерашняя девственница. А ощущение, что это меня сейчас возле подоконника выебут. — А я ждала свой сюрприз.
Взгляд на пустую бутылку из-под вина падает. Значит, догналась?
— Стой, где стоишь, — мой голос низкий, хриплый.
— Забавно, вы меня боитесь, Артём Юрьевич?
Последняя ниточка моей выдержки рвётся, когда она губы облизывает. Постанывает. Сука, я ведь не железный!
Пальцы на её горле сжимаются. Сладкий аромат девчонки в ноздри вбивается. Глаза блестят. Губы растягиваются в улыбке. Ближе к себе притягиваю. Она тянется за поцелуем.
— Обещаю, что не скажу папе, это будет наш секрет...
Глава 11.
Кривлю носик. Зажмуриваюсь сильнее. Но раздражение начинает распространяться во мне как чёртов вирус. Фыркаю недовольно и приоткрываю один глаз. Кто вообще придумал солнце по утрам?! Не могло дождаться, пока я высплюсь?!
Переворачиваюсь набок, пытаясь натянуть одеяло на голову. Но тут же в полном ахере оба глаза распахиваю. Потому что что?! Потому что рядом со мной тело сопит. Тело Гордеева!
"Походу нас отодрали" - внутренний голос только ухудшает ситуацию.
Нет, я бы никогда... Да с ним... Я же не... С каждой новой мыслью уверенности в том, что я бы "не" всё меньше и меньше.
Губу закусываю. На счёт три под одеялко заглядываю. Я... я голенькая!
"Ну вот, сам Бог знает в каких позах нас того"
Зажмуриваюсь до боли, зубы стискиваю. Это как же так напиться можно было? Мамочки! А после полный гнева взгляд на Гордеева перевожу.
"Гаси ублюдка"
— Ах ты… извращуга! — кричу, и, схватив подушку, изо всех сил хлопаю ею по его расслабленному лицу. И плевать, что этот гад спал! Я ему сейчас место на кладбище организую!
Гордеев морщится, прикрывая лицо рукой, глаз один открывает. Смотрит на меня, как на надоедливую муху.
- Какого хуя, Таисия?! — голос хриплый, сонный. Малыш не выспался? Сейчас я тебе устрою сонный час!
— Что творю?! Это ты творишь! — ещё раз хлопаю его подушкой. Тут же взвизгиваю, потому что в этом всём бешеном порыве я даже не поняла, что с меня одеялко спало. И я практически над Гордеевым голая нависаю. — Ах ты, грязный извращуга! Воспользовался беспомощной девочкой, да?! Повеселился?!
— Беспомощной? — Гордеев ржать громко начинает, приподнимаясь на локте. Его взгляд скользит по моему телу. А я... Я слегка теряюсь от такой реакции и откровенного взгляда. — Вчера ты больше всего походила на профессионалку с желанием заработать на квартиру. Беспомощностью там и не пахло.
Ресницами хлопаю, громко сглатываю и на пятую точку приземляюсь. И нет, не оттого, что слова Гордеева меня как-то подкашивают. Просто память начинает картинки подкидывать.
"Очухалась алкашня?"
Вот я в лифте с Гордеевым. Божечки, провоцирую. Он меня отодрать обещает, а я и рада. После номер... Так, тут воспоминания плыть начинают.
— И что ты?! - Взвизгиваю. Сильнее в одеялко кутаюсь, потому что он уж слишком откровенно смотрит.
Гордеев прищуривается. Голову набок склоняет. Да говори ты уже, Боже! Я от ожидания сейчас инфаркт схлопочу!
— Если бы я тебя всю ночь ебал, ты бы сейчас не задавала глупые вопросы.
"Грубиян какой!" - внутренний голос фыркает и возмущается. Я же краской сильнее заливаюсь. И правда мы уже спали. Я прекрасно знаю, какие ощущения после проведённой с ним ночи. Он, между прочим, в штанах незарегистрированное оружие носит. На такое справочку давать можно, что ему им пользоваться разрешили!
Я закрываю рот, который сам собой открылся, не зная, что сказать. У этого мужчины талант выбивать меня из колеи одним предложением.
В голове снова флешбэки вспыхивают. Я голая на подоконнике. Откуда-то лепестки роз взяла. Соблазняю Гордеева, который, кажется, из последних сил держится. Стыдненько становится не на шутку. Божечки, мне вообще нельзя пить. А после я рот ладошкой прикрываю. Потому что...
"Он нас дурит, да?!"
Вот я совсем рядом. Он меня в себя вжимает. Стояк настолько твёрдый, что на бедре, наверное, синяк остался. Так в меня вжимался своим стволом. Мои руки на его шее. Я шепчу ужасные вещи ему на ухо. Боже, откуда это вообще взялось в моей голове?! А после... У него срывает все предохранители. Мы целуемся. Страстно. Откровенно. Я стону. Его пальцы на коже. Ласкают. Трогают. Выбивают новые стоны. Даже сейчас я коленки сильнее сжимаю, потому что влажненько становится.
— Мы же... Я.... — заикаюсь, пытаясь сформулировать.
— Кончила? Нужно же было тебя как-то угоманивать.
— Эм...
Да, дар речи пропадает. Потому что я ни хрена вспомнить не могу, что дальше было!
— Хуёво, когда не помнишь да, Таисия?
Прищуриваюсь. Его наглая рожа совсем не вызывает во мне желания отказаться от оригинального подарка. Кусочек земли на кладбище - шикарный подарок! Своя жилплощадь!
— Ну, судя по всему, своё я получила, Артём Юрьевич, — скалюсь в ответ, — так что... - Но договорить я не успеваю, потому что он резко меня за руку дёргает. Я на Гордеева лечу. Впечатываюсь в него. Из лёгких воздух выбивается.
— Я не выебал тебя бухую, но кто сказал, что ты не отработаешь сейчас весь моральный ущерб?
Он говорит плохие вещи. Ужасные. Но... его голос обжигает, оставляет ожоги на коже. А ещё... Мурашки пускает. А взгляд... Это вообще отдельный разговор. Здесь есть что выпить? Я бы не отказалась?
"Давай, а чё нет-то? Похмелимся, а после как дадим жару!"
Никто не хочет внутренний голос напрокат взять? Чёртов голос разума.
Моя попытка съязвить терпит крушение ещё в самой зародыше. Гордеев дёргает меня так резко, что я оказываюсь у него на груди. Распластанная и обезоруженная. Пользуется гад моим приторможённым состоянием. Это все последствия похмелья! В другой ситуации я бы уже...
"Ой, молчи уже. Амазонка хренова. Нас ща отдерут по самые помидоры, а ты и дальше якать будешь"
Отдам бесплатно! К чёрту аренду! Кто забирает этого язвительного засранца?
Гордеев же времени зря не теряет. Моё одеялко к чёрту летит. Я снова голенькая! Восседаю верхом на Гордееве. Жопа? Полная!
