Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

— А-а-а, — стонем одновременно.

— Узенькая моя, как же в тебе хорошо. Девочка моя, — нашептываю в ушко, а сам пытаюсь втиснуться весь. До упора. Не пускает. Целочка? Не похоже. Но что долго не трахалась ни с кем. Это точно. От осознания, что я тут не первый, немного обидно. Но то, что дырочка нерастраханная, успокаивает мое эго.

— Как горячо, блт, узко, Люся, ты давно с кем была, что ли? — не выдерживаю напора, не могу протиснуться в нее весь. Только на полшишечки. Догадываюсь, прогибаю ее спинку и раздвигаю ножки чуть шире. Наконец помещаюсь весь. Кайф. Полный кайф. Ложусь на ее спину грудью, держась ладонями за аккуратные грудки и двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь.

Люся двигается навстречу. А-а-а! Теряю контроль и кончаю. Бурно, громко, сладко. Чувствую, как подрагивают ее бедра под моими руками. Неужели тоже кончила? Тихо смеюсь от счастья, прикусывая Люсю за плечо. Моя метка. Собачья. Поза почти собачья и метка собачья. Возбуждение не проходит. Хочу продолжения. Долго хочу. Всю ночь хочу.

— Люсь, пойдем ко мне, я тут недалеко живу, — уговариваю мою девочку.

Вижу, кивает, молча соглашаясь. Она еще не поняла, кажется, что только что произошло. Глаза подернуты негой. Я в такой же нирване. Ругаю мысленно себя на чем свет стоит: вроде не пацан давно, а остановиться не могу. Не сейчас.

Помогаю привести себя в порядок Люсе, поправляю платье, огладив всю ее ладную фигурку и грудь. Целую, снова целую, как только замечаю в ее глазах испуг и неловкость.

— Люся, Люсечка, милая моя, ну ты чего? Что естественно, то небезобразно, маленькая моя, самая красивая, — успокаиваю, нашептывая глупости. — Я хоть сейчас в загс, хочешь, завтра с утра заявление на госуслуги кинем?

И ведь верю себе. Каждому слову верю. А сам скорее тащу в свою берлогу, пока не пришла в себя и не врезала мне куда-нибудь, или пальцы не переломала. Есть у них семейный приемчик с Таней, Сашка рассказывал.

Вот теперь точно знаю, что доведу. Первый пар спустил. Но будет еще. Много еще.

На лифте поднимаемся слишком медленно.

— Сладкая моя, — целую без остановки и откровенно лапаю, не могу удержаться. Пока добираемся до моего восьмого этажа, успеваю возбудиться и почти кончаю. Вваливаемся в квартиру, я в нетерпении захлопываю входную дверь и усаживаю Люсю на тумбу в коридоре. Мой размер. Достаю очередную резинку из кармана куртки на вешалке. Запасливый. В моей квартире их есть. Презики, имею ввиду. Уже по накатанной, трусики в сторону, ножки обхватывают мои бедра, придерживаю руками, и… И сразу вхожу в мою маленькую. Остановиться невозможно. Сладко. Чувственно. Горячо. Толкаюсь на всю, теперь уже без проблем. Растрахал, теперь уже я растрахал, горжусь. Снова кончаю. Бурно, со стоном, яростно целую маленькую в губы. Чувствую, как елозит подо мной, опускает ноги, рукой толкает.

— Миш, я писать хочу, — слышу ее шепот.

— Да. Да, конечно, сейчас, — содрогаюсь, освобождаясь от семени и неохотно выхожу из нее. Опускаю ее ножки на пол. Придерживаю. Шлепаю по притягательной попе, направляя в сторону санузла.

— Надо было ей сквирт устроить, — бьется запоздалая мысль. — Ну ничего, еще успею, — успокаиваю себя. Теперь уже все успею.

Жду Люсю из туалета. Рисую картинки нашего дальнейшего времяпрепровождения. Про сон даже не мечтаю. Только не сейчас, когда такое счастье рядом, через стенку. Мысли только о позах в нашем сексе. Мурлыкаю от предвкушения общего удовольствия.

Долго жду. Люся не идет. Заглядываю в туалет. Спит. Моя Люся уснула, сидя на унитазе. Моя девочка. За день намаялась, а тут еще я, озабоченный и голодный.

Снимаю ее с унитаза, надеваю трусики, которые весь вечер мечтаю снять. Беру на руки. Несу в спальню. Она что-то сонливо мурчит мне в плечо. Сердце наполняется радостью и нежностью. Понимаю. Я нашел свою женщину. Моя. Точка.

Укладываю ее в свою постель и ложусь рядом, словно хатико. Сам не замечаю, как засыпаю.

Глава 15

Людмила

Черт, что это?

Непривычный запах, непонятные звуки будят меня, когда за окном уже светит яркое солнце.

Я пытаюсь двинуться и не могу. Что-то непривычно давит на грудь. Пытаюсь повернуться на бок и открываю глаза.

Мамочка родная!

На груди покоится мужская рука, в ухо сопит мужской нос, щеку щекочет каштановая шевелюра.

Миша?

В голове еще туман. Не выспалась.

Присматриваюсь к мужику.

Миша.

Естественно, ну кто еще. Всю свадьбу вчера с ним зажигали. И после.

Осматриваю себя. В одежде.

Слава богам!

Смотрю на соседа по койке. Тоже одет.

Фух!

И тут в голове взрываются фонтанчиками воспоминания вчерашних событий.

Мамочка родная! Что же я наделала, вот же дура!

Оцениваю масштаб бедствия.

Учитывая количество выпитого, Мишка должен еще спать крепко.

Начинаю операцию по вызволению своей тушки из сладкого плена. Горячие цепкие пальцы никак не хотят расставаться с моей плотью.

Не знаю как, но получается освободиться из-под крепкой собственнической руки.

Сползаю с кровати. Ну хоть одеваться не надо, все на мне.

Дружок был не в силах, наверное, раз не стал раздеваться сам и раздевать меня.

Вспоминаю наши блудливые игры. Щеки горят, руки дрожат. Ищу туфли.

Пока крадусь на цыпочках по квартире, успеваю оценить дизайн его «берлоги».

Минимализм по мужски, но стильно.

Мне нравится.

Может, ну его стыд?

Сейчас сверну в кухню, напеку ему, этих, оладьев, или яичницу с беконом, как там в книжках: завтрак в постелю.

«Овсянка, сэр!» — тихо хихикаю.

Хотя, ему сейчас бы горячий бульончик был бы в самую тему.

Сомневаюсь в правильности своего решения скорее покинуть квартиру. Иду на кухню на цыпочках, боясь разбудить хозяина.

Круто!

Это я про кухню. Никакой тебе плиты: ни газовой, ни электрической. Микроволновка и кофемашина.

А что? Многие так живут сейчас. Дома готовить совсем необязательно. Позвонил, тебе принесли еду. Домашнюю.

Осторожно открываю холодильник. Точно, контейнер с котлетой и мятой картошкой. Бутылка молока на боковой полке, батон. Инклюзивный набор холостяка.

Жужжание и скребущий звук заставляют меня вздрогнуть и захлопнуть дверцу.

Это еще что?

На столе лежит Мишин телефон. Не лежит, ерзает по столешнице на беззвучке. Кто-то звонит в такую рань.

Кому там не терпится?

Не люблю подсматривать за чужой жизнью, но тут взгляд нечаянно цепляется за светящиеся на экране буквы.

«Аля».

Вспыхиваю моментально.

Ну вот, Люда, снова на те же грабли!

Да, не женат, на свадьбе один был, без девушки. Все свое внимание тебе уделил, с последующим, отягчающим, но это совсем не значит, что у него нет отношений.

А то может, еще и дети есть, только никто не знает. А что на свадьбе один был… Так может, «Аля» в командировке срочной.

Чушь, конечно, но я себя неплохо накручиваю за те десять секунд, что телефон ерзает по гладкой поверхности и неприятно зудит.

Телефон замолкает. Выхожу из кухни, не таясь. Теперь мне уже плевать, даже если хозяин квартиры проснется, я тут не останусь, и оладьи ему печь не буду, даже если он печку наколдует.

Взгляд падает на тумбочку.

Мама дорогая!

Снова бьют меня по бесстыжим щекам воспоминания.

Стыдно-то как. Господи-божечки.

Люда, ну ты и шалава. Тихая шалава. То на станке фрезеровочном, теперь в парке на лавочке.

А, нет, кажется, в беседку меня уволок, паук.

Но чего уж там, не сопротивлялась же, нечего мужика честить, сама пошла.

Люда, хорошо же было!

А еще это его сладкое «Люсечка моя!»

Уже знакомое томление устремляется туда, где вчера пылал огонь, и, кажется, огонь еще не потушен. Но тут же комок обиды падает сверху, охлаждая пыл, и я устремляюсь на выход.

Ну что сказать. Хорошо оторвалась. И мужика лучшего со свадьбы утащила. Ни одного шанса никому не оставила увести его.