Элейн Ричардс - Магнат
— Я думаю, что сейчас для этого неподходящее время, — выдавил он наконец. — Полагаю, что от этого нам будет только вред.
— Да оставь ты, — фыркнул Рубен. — Что за чушь собачья! Ты говоришь так, будто эти проклятые камеры могут навредить нам или представить нас похожими на гангстеров. Наоборот, люди будут относиться к нам более лояльно. А дружеские отношения никогда не помешают.
— А я не хочу, чтобы меня снимали, — возмущенно огрызнулся Аарон. — И требую, чтобы пленку сначала показали нам, а уже потом отправили на телевидение. Я должен решить, какой вариант пойдет в эфир. Наши адвокаты сегодня же позвонят на телецентр и во всем разберутся!
Тут уж Сэнди встала на дыбы:
— Знаете, мистер Хейг, по правилам я не обязана посылать вам копию интервью, а наша программа новостей сама решает, что передавать в эфир.
— Не надо со мной спорить, — заявил Аарон. — Я знаю права телевидения, но мне известны и мои собственные права. Вы считаете, что отец связал себе руки, разрешив вам здесь снимать. Но он просто любит приударить за хорошенькими женщинами. Он любит, чтобы его обожали и баловали; он всегда был таким. И вы сегодня предоставили ему возможность поразвлечься. Но я живу в реальном мире, в котором мы защищаем свои интересы. Поэтому не пора ли вам сворачиваться и отправляться в отель?
Сэнди удалось удержаться от резкой отповеди, она уже научилась оставаться, насколько это возможно, нейтральной во время интервью.
— Я ценю вашу откровенность, — сказала она холодно, — хотя общество вашего отца кажется мне более приятным.
— В этом я не сомневаюсь!
Жажда мести бушевала в Сэнди, когда она повернулась к Лорейн.
— Миссис Хейг, а как вы относитесь к съемкам для телевидения?
Аарон даже не моргнул. Лорейн, не взглянув на своего мужа, заулыбалась по-девичьи смущенно и сказала:
— Мне это нравится. Но я не знаю, что во мне может быть интересного.
— О, многое, — настаивала Сэнди. — Наша аудитория в основном состоит из женщин, а им очень хотелось бы узнать, как женщина из семьи Хейгов отдыхает, какие она носит украшения, как одевается и тому подобное.
Лорейн принужденно рассмеялась, будто пистолет все еще был приставлен к ее затылку. Ветер играл складками ее платья.
— Это совсем неинтересно, мисс Меррит. Мы ведем очень замкнутую жизнь. Очень жаль.
«Могу себе представить», — подумала про себя Сэнди и тяжело вздохнула:
— Я не мисс, а миссис Меррит.
— О, — с признательностью за откровенность воскликнула Лорейн. — А кто ваш муж?
— Он корреспондент журнала «Ньюс уорлд».
— Хороши шуточки! — фыркнул Рубен. — Они как-то довольно сильно нас потрепали.
— Я об этом не знала, — притворилась Сэнди. — Может быть, у них были для этого основания?
Рубен сдвинул шляпу на затылок.
— Теперь Америка нравится мне еще больше, черт ее побери! Когда-нибудь меня сделают человеком года.
— Возможно, — согласилась Сэнди.
Рубен засмеялся:
— Я, кажется, уже слышу стук газетного станка, Сэнди. «Хейги кормят прессу ложью, используют все для достижения финансового успеха, дурачат сказочками публику, пока не заключат выгодную сделку», — а сейчас и Аарон подтверждает, что мы только и делаем, что нарушаем первую поправку к конституции. — Рубен покачал головой в шутливом отчаянии. — А на какую дичь охотится ваш муж?
Внезапно Сэнди ощутила холодок опасности, неосознанное, инстинктивное чувство подсказывало ей, что жизнь Гейба находится в руках этих людей.
— Он занимается проблемами внутренней политики, — ответила Сэнди.
— Какие-нибудь сенсационные расследования? — поинтересовалась Лорейн.
Сэнди задержала дыхание.
— В настоящее время он занят изучением одной научной проблемы. Я в этом не очень разбираюсь.
— Вот что, ребята! Он наверняка именно сейчас близок к успеху, если занят изучением подштанников моего Си!
Лорейн смущенно заулыбалась, Аарон просто опустил глаза.
В Сэнди поднималась жгучая ненависть к этим шутам.
— Мистер Хейг, — обратилась она к Рубену, — думаю, мне пора. Я вам весьма признательна за разрешение посетить ваше ранчо. Вы очень любезны.
Рубен протянул руки и сгреб ее ладонь в свои лапы.
— Сэнди, вы доставили мне огромное удовольствие. Давайте так: ваш парень соберет все эти штуки, а вы присоединяйтесь к нам, и мы выпьем чего-нибудь прохладительного.
Предложение отца пришлось явно не по вкусу Аарону. А Сэнди почувствовала нечто вроде паники.
— Нет, благодарю вас, — отказалась она. — Мне необходимо возвращаться в отель и писать отчет.
Рубен все еще держал ее за руку.
— Но ведь вы говорили мне, что собираетесь всю неделю посвятить интервью. Разве для беседы со мной вам достаточно одного дня?
Сэнди попыталась мягко освободить свою руку, но он крепко держал ее, и она чувствовала, что ее пальцы попали в капкан.
— Если вы позволите мне вернуться, я обязательно это сделаю.
Рубен улыбнулся, оценивающе ощупывая ее своими маленькими глазками. Она вполне осознавала его силу и могучий интеллект, направляющий эту силу. Конечно, он груб и неотесан, но хватка у него как у акулы.
— Рад услышать это от вас. Я побаивался, что вы, может быть, чем-то обижены. — Рубен лукаво ухмыльнулся. — Но думаю, у Аарона приключился бы запой, если бы вы вернулись. Ведь вы не хотите, чтобы это случилось?
Сэнди понимала, что Рубен пытается отделаться от продолжения интервью, сохранив при этом видимость того, что ему совершенно нечего скрывать.
— Упаси Бог, — сказала Сэнди, — не хочу.
А сама подумала: «Черт бы побрал этого Аарона и все его проблемы».
— Тогда, наверное, вы могли бы за это время снять, скажем, фильм о Пэррише. И о Силвертон-Каунти. Красивейший уголок земли, не правда ли, Аарон?
— Конечно, отец, — устало откликнулся Аарон.
Рубен отпустил наконец руку Сэнди, которая за это время успела онеметь. Повернув голову, девушка на мгновение встретилась взглядом с Лорейн и успела прочесть в ее глазах безысходное отчаяние и мольбу о помощи.
— Собирайся, пошли, — обратилась она к Чаку.
— Идите прямо через эти ворота, а там мои ребята покажут дорогу, — объяснил Рубен. — Только не споткнитесь и не ушибитесь о тот хлам, который вам приходится таскать. Желаю приятно провести время в нашем городе.
— Я постараюсь, мистер Хейг.
— А куда же подевался «Рубен», Сэнди? — улыбнулся Хейг.
— Туда же, куда и «Сэнди», — отпарировала она. — Только для друзей.
Сэнди повернулась и подала знак Чаку следовать за ней. Она почувствовала, как позади быстро иссякает источник радушия и гостеприимства. Хотя и незначительно, но она приоткрыла завесу, скрывающую истинное лицо Рубена Хейга, и превратилась в его врага. Снова и снова она проклинала Аарона Хейга, так некстати вмешавшегося в ее работу, и они с Чаком облегченно перевели дыхание только тогда, когда увидели свой фургон, покрытый толстым слоем белой пыли.
