Эмма Чейз - Все смиренно
Ее бедра повторяют движения моего пальца, который вращается по кругу.
— Могущественный — хорошее начало. Жуткий тоже подойдет. Сильный, впечатляющий — всегда выигрывают.
Я начинаю вращать пальцем сильнее. Она движется быстрее. И бормочет:
— Учту на будущее.
Потом она прикусывает губу и смотрит мне прямо в глаза.
— Люблю трахаться, когда я под кайфом.
Она поднимается выше на своих коленях.
— У меня такое чувство, что я тоже это полюблю.
* * *— Черт, это было замечательно, — восклицает Ди в подушку, куда она только что уткнулась своим лицом.
Стоя на коленях позади нее, я стягиваю презерватив номер два и падаю рядом с ней.
— Это да!
Поза раком никогда не разочаровывает.
Она поднимает голову и смотрит на часы.
— Черт. Через четыре часа мне надо вставать на работу.
Чтобы вам было ясно — это намек на то, что мне пора уходить. Это такой способ сказать Спасибо за секс. Прощай. Большинство моих девиц на одну ночь не для ночевки вместе. Только если я не уставший в конец, я предпочитаю спать в своей постели.
Я встаю и начинаю одеваться. Застегиваю штаны, но все еще без рубашки, говорю Ди:
— Я сегодня отлично провел время.
Она переворачивается на спину, даже не пытаясь скрыть свою нагую прелесть.
— Я тоже.
Мой взгляд гуляет по ее блестящей от секса коже, задерживаясь на соске с пирсингом, который молит о том, чтобы с ним поиграли еще.
— Я хочу увидеться с тобой снова.
Ди улыбается.
— Хочешь сказать, что хочешь трахнуть меня снова.
Натягиваю на себя рубашку и признаюсь:
— Малыш, это само собой, — подбираю с пола пачку сигарет и запихиваю ее в карман. — Я тебе позвоню.
Она отвечает коротким смешком и закатывает глаза. Берет шелковый халат и встает рядом со мной.
— Что? — спрашиваю я, слегка смущаясь.
Она надменно качает головой.
— Тебе не обязательно это делать. Я не та женщина, которой ты должен давать обещания, которые ты не собираешься сдержать. Было весело, давай так это и оставим. Если больше никогда тебя не услышу, это нормально.
Не такой реакции я ожидал от женщины, которую подверг множественным оргазмам за последние несколько часов. В большинстве случаев они просят проверить мой телефон, чтобы убедиться, что их номер сохранен у меня в контактах. Требуя подробностей — дату и время, когда их телефон будет звонить.
Отношение Ди — что-то новенькое. И интригующее. И определенно вызывает интерес.
Когда мы идем по ее коридору, я настаиваю:
— Это было бы ужасно… вот только, ты услышишь меня опять.
Она хлопает меня по плечу.
— Конечно. Но если для тебя это не имеет никакого значения, я тоже не собираюсь ждать, затаив дыхание.
Убираю ее руку со своего плеча и целую ее пальцы. Она смотрит на меня. А потом улыбка на ее лице сменяется… удивлением. Тоской.
— И не нужно, — подмигиваю я, — просто жди, сидя у телефона.
Потом она снова улыбается. Открывает дверь, но прежде, чем переступить порог, я наклоняюсь ближе и целую ее в щеку.
— Спокойной ночи, Ди.
Ее ладонь накрывает то место, к которому я только что прикоснулся губами. А ее медовый взгляд встречается с моим. Со слабым оттенком печали в голосе, она говорит:
— До свидания, Мэтью.
Когда она закрывает за мной дверь, я жду, когда щелкнут все замки на ее двери. Потом я иду домой, чтобы хорошенько выспаться.
ГЛАВА 5
Вечером в четверг в отеле Waldorf Astoria Университет Колумбия проводит благотворительный ужин. Как правило, я просто посылаю чек и пропускаю ужин. Но Александра — одна из организаторов, так что присутствие в обязательном порядке. Хотя воспитание Маккензи — это полный рабочий день, Александра всегда стремилась к работе и выполняла кучу всяких дел. Как и многие женщины в ее положении — сидящие дома Манхэттенские мамаши с кучей денег — ей хочется отдавать себя обществу. К тому же, мне кажется, что благотворительная деятельность помогает чувствовать ей связь с внешним миром, когда ее повседневная жизнь превратилась в черную дыру из мультиков, бус из макарон и детских праздников, которые с легкостью могли бы превратить ее исключительные мозги в кашу. Стивен говорит, что она намного сговорчивее, когда планирует какое-нибудь событие, но когда наступает непосредственно день Х, она обычно становится раздраженной. Сучкой… если хотите.
Я вас предупредил.
Я стою рядом с Дрю и Лекси, разглядывая элегантно украшенный зал, заполненный смокингами и коктейльными платьями, которые надеты на выпускниках университета Колумбия. Кажется, это будет успех — полно закуски, выпивки, повсюду разговоры и смех. Несмотря на ее спокойный вид, взгляд Александры бегает по всему залу с точностью, как у опытного снайпера, сканируя потенциальную мишень.
— Можно мне уже пойти? — спрашивает Дрю свою сестру.
— Нет, — и по тому, как она выплевывает эти слова, я понимаю, что Дрю спрашивает об этом не в первый раз. — Это вечеринка — ешь, пей, тусуйся.
Дрю скалится.
— Ты точно давно не была на вечеринке. Это не она. Это так, всего лишь повод для старых теток выгулять свои расшитые бисером платья и померяться каратами в своих брильянтовых кольцах. — Он делает глоток вина. — Хотя вино — превосходное. Хороший выбор.
Лекси отпивает из своего бокала.
— Вино развязывает языки… и кошельки.
— А текила сбрасывает одежду, — говорю я, водя туда-сюда бровями.
И тут же к нам подходит ну очень большая женщина с черным «улеем» на голове и боевым раскрасом на лице, в зеленом, как бильярдное сукно, платье.
Еле слышно Дрю отпускает колкости:
— Будем надеяться, что текила здесь надежно запрятана.
— Александра, дорогуша, — кудахчет она. — Ты превзошла сама себя! Об этом вечере еще не скоро забудут!
Лекси скромно прижимает ладонь к белому платью у себя на груди.
— Вы слишком добры, Миссис Синклэр.
Синклэр. Я знаю это имя. Она старая наследница — ее дед сколотил состояние на стали во время бума строительства в начале века. А ее племянник, ее прямой наследник, убогий директоришка, сидящий на кокаине. Вот вам урок: Деньги не могут дать вам статус, но они могут принести вам кучу бед.
Александра переводит внимание Миссис Синклэр на меня.
— Вы знакомы с нашим дорогим другом Мэтью Фишером?
Общество Нью-Йорка сильно походит на банду — если ты нам не друг, или не являешься частью нашего дела, они не хотят иметь с тобой ничего общего.
— Ах, да, — говорит она. — Ты мальчик Эстель.
