Джеки Коллинз - Игроки и любовники. Книга вторая
Они все считали, что у него все в прошлом. Но он им показал. Господи! Да еще как показал! Гастроли везде прошли на ура. А теперь он первый в списке хитов. Тогда отчего же, черт побери, ему так беспокойно?
— Я считаю, — говорил тем временем Пол, — тебе перед отъездом надо навестить кого-нибудь из ребятишек в больнице. Возьми с собой Эдну. Мы организуем фотографов, пустим это во все новости. К счастью, серьезных травм нет, самое худшее — сломанная рука. Остальное — синяки и шок в результате истерии.
— Организуй все.
— Я считаю, это хорошая мысль.
— Не надо мне речей. Я же сказал, организуй.
— Я так и думал, что ты согласишься. Берни уже занялся этим. — Пол помолчал. — Как там дела с Эдной?
— Нормально, — с сарказмом ответил Эл. — Вот он я, посредине комнаты, а член во рту у проститутки. Эдна была в восторге. Я сказал: „Иди сюда, дорогуша, присоединяйся". Она пришла в экстаз.
— Так скверно, а?
— Хуже. Она меня простила. А у тебя что?
— Потом расскажу.
Пол очень скоро обнаружил, что Линда уехала. Он почувствовал облегчение. Если бы она осталась, ситуация сложилась бы невозможная и Мелани бы быстро выяснила, кто она такая. Если бы она не накрыла его в такой ситуации, он бы устроил ей вздрючку, которую она запомнила на всю жизнь. Как она посмела устраивать такие сюрпризы? Разумеется, Эдна тут ни при чем, Мелани наверняка приставала к ней неделями.
Пола не беспокоил внезапный отъезд Линды. Она все понимала. Знала, что нужно быть осторожной. Наверное, она немного разозлилась, но он потом найдет способ возместить ей моральный ущерб. Как только ему удастся избавиться от Мелани, он снова вернет Линду.
Теперь его очередь обрабатывать Эдну. Уговорить ее спокойно вернуться в Англию.
Задача не слишком трудная, если поможет Эл, а в этом сомневаться не приходилось.
Увидев Эвана, Эдна пришла в ужас. Для нее это было хуже, чем увидеть Эла с теми двумя ужасными женщинами.
Он еще больше похудел, весь в синяках и ссадинах, дико грязный и усталый. Волосы повисли сальными лохмами. На бледном лице еще ярче, чем раньше, сияли прыщи. Его одежда, совсем не та, что она ему покупала, выглядела так, будто он спал неделю, не раздеваясь.
Она подошла, чтоб обнять его. Он оттолкнул ее, промямлив что-то насчет руки.
Впервые после прибытия из Англии Эдна порадовалась, что приехала. Бог, милосердный в своей безмерной мудрости, послал ее забрать сына. Пожалуй, вернее было бы сказать спасти.
Эл, судя по всему, ничего не замечал.
— Как дела, Эван? — спросил он дружелюбно. — Рука проходит?
Эдну душил гнев. Она не помнила, чтобы когда-нибудь была в такой ярости.
— Когда он в последний раз ел? — резко спросила она Эла.
Он пожал плечами.
— Я не бегаю за ним с подносом.
— Это и видно. Он же страшно отощал. Эван! Когда ты в последний раз ел?
Эван выдавил прыщ.
— Не знаю… Я не голоден.
Эдна с горечью покачала головой. Повернувшись к Элу, она сказала резко, что было ей несвойственно:
— Я надеялась, ты будешь за ним приглядывать. Думала, тебе можно доверять. Ты посмотри, он даже не живет с тобой в одном номере… — Она повысила голос. — И слава Богу. Он у врача был?
— Он вчера был в больнице.
— А ты с врачом говорил?
— Нет, я…
— Я хочу, чтобы немедленно вызвали врача. Осмотрели его тщательно. Сделали рентген руки. Я хочу, чтобы его лечили так, как лечили бы тебя.
Эл от изумления открыл рот. Никогда в жизни Эдна не разговаривала с ним таким тоном. Она вся зашлась от злости. Она даже выглядела по-другому.
Он должен с ней развестись. Кроме Эвана, ее никто не интересует. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений.
— Я позову ему врача, — заявил он мрачно. — Я позову всех, кого ты, мать твою, захочешь.
Эван утер нос тыльной стороной ладони и тупо уставился на родителей. Единственное, чего ему хотелось, это убраться отсюда и вернуться к своим подружкам.
— Не матерись в его присутствии, — прошипела Эдна. — Не хочу, чтобы он набрался от тебя дурных слов.
— Можно я пойду? — промямлил Эван. — Я хочу лечь.
— Можешь лечь здесь, — заявила Эдна. — И еще ты можешь принять ванну и переодеться в чистое. Дай мне ключ, я принесу твои вещи.
— Ой, нет, — встрепенулся Эван, краснея. — Я сам.
Эдна начала было возражать, но Эл остановил ее.
— Пусть идет. Нам, так или иначе, сейчас придется поехать в больницу, чтобы сделать фотографии, а уж потом в аэропорт. Собери вещи, Эван. Можешь поехать в аэропорт с Полом.
— Но… — начала Эдна.
Эл снова перебил ее.
— Он будет в твоем полном распоряжении в Тусоне. Там можешь его купать, кормить и таскать по врачам, сколько твоей душе угодно. А теперь обрати свое внимание на меня.
Умиротворенная обещаниями, Эдна снова стала робкой.
— Да, Эл, — согласилась она, — но после Тусона будет лучше, если я отвезу Эвана домой.
— Думаю, ты права, — проговорил Эл с огромным облегчением.
Ни один из них не заметил выражение паники на прыщавой физиономии Эвана.
Уставший Берни метался среди фотографов и репортеров в больнице. Он подмигивал, шутил, смеялся, старался потянуть время в ожидании звезды.
Сам лично он чувствовал себя как последнее дерьмо. Почему расхлебывать всегда приходится ему? Разве он виноват в том, что эти идиотки устроили давку? Как насчет того, чтобы братец Пол взял на себя часть вины? Именно он установил предел расходов на охрану, и, если бы не был так занят красоткой Линдой, он бы усек, что, по мере того как турне набирает размах, толпы становятся все более неуправляемыми. Господи ты Боже мой! Да если бы он, Берни, всем руководил, все было бы по-другому. Совершенно по-другому.
Голова разламывалась после вчерашней попойки. Он потом еще отправился в чрезвычайно знаменитый бордель в Новом Орлеане. Там за пятьдесят лет ничего не изменилось, кроме девушек! Мадам было уже семьдесят три года. Гигантские формы, завитой рыжий парик и бальное платье в западном стиле.
Берни выбрал себе настоящую креолку, знающую все нюансы профессии и умеющую их искусно применять. Она приятно отличалась от тех маленьких фанаток, услугами которых ему приходилось пользоваться во время гастролей.
Какого черта… В Лос-Анджелесе девицы в очередь будут становиться, только чтобы их с ним увидели. Красивые девицы.
Берни Сантэн. В Лос-Анджелесе он был знаменитостью сам по себе.
Приехал Эл. Фотографы засуетились. Берни вынужден был отметить, как здорово он выглядит. Похоже, ничто на него не действует.
