Я не для тебя (ЛП) - Каримова Рина

Некоторое время просто стою посреди пустынного коридора. Пытаюсь отойти от шока.

Но долго здесь задерживаться тоже нельзя.

Куда идти?

На ум приходит только женская раздевалка. До конца урока осталось недолго. Пережду это время там. Туда и направляюсь.

Меня настолько сильно колотит, что едва разбираю дорогу. Оказавшись в самой раздевалке, просто безвольно опускаюсь на ближайшую лавку. Смотрю перед собой. Обнимаю себя руками, рефлекторно пытаясь унять лихорадочную дрожь, которая ледяными волнами пробегает по телу.

В универе кого-то убили. Ректор заставляет врача спрятать труп.

Да, на фоне такого мои неприятности с Ахмедовым кажутся полной ерундой. Как и задания для посвящения в студенты. Как и наезды Камиллы, Юлианы.

Все сразу отходит на другой план.

Надо что-то делать.

Только что я могу?

Горечь разливается во рту, когда понимаю, что сейчас единственный вариант для меня — молчать. Обо всем. И лучше всего просто постараться этот кошмар забыть. Иначе — хуже будет.

Мерзко от такого осознания. Противно.

Но это подсказывает ум.

И если посудить, а как еще поступить? Пойти в полицию, где никто не станет меня слушать? Если сам ректор в курсе, еще и поддерживает такое, то…

Не могу больше спокойно сидеть. Поднимаюсь, начинаю расхаживать по раздевалке то в одну сторону, то в другую.

В ушах до жути шумит от гулких толчков крови.

Знаю, выбора у меня все равно нет. Учебный год уже начался. В другой вуз перейти не смогу. А тут каждый день на счету. Нужны деньги.

Надо думать про дядю. Про то, как поскорее найти подработку. И кто знает? Может быть, я смогу найти другую клинику для него? Другое лечение? Может быть, он однажды выйдет из комы?

А этот случайно подслушанный разговор лучше всего стереть из памяти.

Да. Именно так.

Резко разворачиваюсь, уловив звук позади. Замираю, будто вкопанная.

Марат.

Стоит в дверях, небрежно привалившись плечом к косяку. Полностью заслоняет своей крупной фигурой проход.

— Это женская раздевалка, — выпаливаю, с трудом двигая пересохшими от волнения губами. — Ты… не должен здесь быть.

Говорю это, и понимаю, что он и в этом корпусе быть не должен. Но ему как-то наплевать.

Марат ничего не отвечает. Продолжает пристально на меня смотреть.

Нервно бросаю взгляд в сторону. На часы. Пара еще идет.

— Занятия, — выдавливаю. — Нормативы.

Получается не слишком осмысленно. И я пробую сформулировать фразы иначе, но в следующий момент Ахмедов шагает вперед, захлопывает за собой дверь, рывком задвигая щеколду. Изнутри.

Мысли разом вылетают из головы.

Бросаюсь прочь.

Однако он настигает меня за считанные секунды. Зажимает возле шкафчиков. Крупные ладони вбиваются в железные дверцы по обе стороны от меня. Мигом заключают в капкан.

— Ты что, — выдаю нервно. — Ты…

— Ну что? Где справка? — хрипло спрашивает Ахмедов.

Из моего горла вырывается приглушенный возглас.

— Ты вроде в медпункт собиралась, — небрежно продолжает Марат, дальше оглядывая меня недобрым взглядом

— Да, я… — чуть дышу.

— Предъяви.

Вскидываюсь, глядя на него.

— А?

— Справку покажи, — бросает Ахмедов и в его глазах загораются такие искры, от которых мне становится дурно. — Или мне самому поискать?

Ответа он не дожидается.

Наверное, даже секунды не проходит, как его ладони уже оказываются на мне. Проходятся уверенно. Грубо. Даже жестко. И… касаются меня там, где никакой справки быть не может.

Вскрикиваю. Луплю его ладонями по рукам, пинаю по ноге, но он будто и не замечает моего сопротивления.

— Нет у меня никакой справки, — выпаливаю. — Ай! Пусти… пусти меня!

Одна его ладонь моментально накрывает мой рот. Вторая задерживается на груди. И никакая одежда не защищает от жара, исходящего от Ахмедова.

— Тише, — бросает он мрачно. — Не ори.

Склоняется надо мной.

Его сверкающие глаза прямо перед моими. Буквально впиваются. Кажется, будто еще сильнее вспыхивают сейчас.

— Пары идут, — заявляет Ахмедов. — Хочешь занятия сорвать? Мало тебе, что прогуливаешь?

Как будто его вообще хоть немного заботит дисциплина в универе.

Одна рука так и зажимает мой рот. И мне остается лишь возмущенно мычать, нервно дергаться, когда вторая рука пускается в путь от груди к животу.

Медленно. Нарочито небрежно.

Снова вскрикиваю. Но его ладонь глушит звук. Пытаюсь снова лягнуть его, сильнее бью кулаками по крепким рукам. Стараюсь убрать его ладонь от своего рта. Но он встает так, что это все бесполезно.

— Смотри, какая ты плохая девочка, — хрипло произносит Ахмедов, игнорируя любые протесты. — Никак не угомонишься.

И трогает меня так, что визжу. Касается между ног. Нагло, уверенно, будто полное право имеет. На все!

Вот урод…

Извернувшись, чудом умудряюсь укусить его за руку. Впиваюсь изо всех сил. И он все же убирает ладонь от моего лица.

— Ах ты сучка, — выдает Ахмедов.

Только закричать в голос не успеваю.

Марат тянет меня за волосы, заставляя запрокинуть голову назад. И опять закрывает мой рот. Буквально впивается поцелуем.

18

Задыхаюсь. От возмущения. От натиска нахальных губ. Даже не вырываюсь, сперва обомлев от дикого напора Ахмедова.

Он так набрасывается, что не вырваться. Не отстраниться. Буквально душит, выбивая кислород из легких.

Его язык толкается глубже. Переплетается с моим. Грубо. Развратно. Порочно. Он точно штурмом берет. Ураганом захлестывает.

Ощущение реальности смазывается, и я не успеваю толком понять, что происходит дальше. Осознаю все будто сквозь густую пелену.

Меня утягивает в сторону. Рывком. Силой.

Хлопает дверца. Еще одна. И еще. Раздается металлический щелчок.

Меня вжимает в гладкую прохладную поверхность. Резко. Вдавливает. Еще плотнее прижимает мощным телом Ахмедова.

Зависаю под таким оглушительным напором.

Лишь мои руки рефлекторно упираются в плечи Марата, стараясь сдержать его порыв.

А он как будто и не замечает ничего.

Терзает мой рот. Зарывается пальцами в спутанные волосы, удерживая затылок.

Тут даже не отодвинуться. Не шевельнуться.

Ощущение будто оказываешься в бурлящей воде. Тебя с ног прибоем сносит. Толкает на дно, накрывая волной сверху так, что захлебываешься.

Возникает чувство, будто пространство вокруг сжимается. Темнеет.

Вдруг понимаю, что Ахмедов затащил меня в душевую кабину. Закрыл на щеколду.

Мы здесь вдвоем. Пара, наверное, еще идет. Значит, никто сюда не зайдет, никто ничего не услышит.

Надо срочно что-то делать!

Только я ничего не успеваю.

Все происходит за считанные секунды.

Он толчком раздвигает мои ноги. Встает между ними так, что бедра свести невозможно. Зажимает крепче. Практически оборачивает меня вокруг себя единственным движением.

Так и зависаю. Навесу. С разведенными ногами.

А его ладонь уже на животе. Забирается под резинку спортивных штанов, скользит ниже. По кружеву белья.

Обмираю, ощутив горячие пальцы через ткань.

Меня никто и никогда не трогал. Так! Там — не трогал.

Наконец, оцепенение слетает с меня. Дергаюсь как ужаленная. Вцепляюсь в его руку ногтями, царапаю. Отчаянно пробую отодрать от себя.

Возмущенно взвизгиваю. Протестующе мычу.

Тут Ахмедов сам от меня отрывается. Так же резко и порывисто, как недавно набросился.

— Совсем сухая, — выдает с недовольством и недоумением.

Вообще, как будто удивляется.

А?..

Смотрю на него. И не то что двинуться, теперь моргнуть не могу. Но все же заставляю себя очнуться от скованности.

— Отвали от меня, — выпаливаю, всхлипывая. — Животное!

Ахмедов мрачнеет.

Какие-то звуки доносятся в стороне. Громче.

Он реагирует на них. Поворачивается. Хмуро сдвигает брови.

— Ладно, — хмуро бросает Марат, одергивает мою футболку, небрежным жестом поправляет штаны, которые чуть с меня не стянул. — Потом с тобой разговор закончим.