Мой страшный главный врач (СИ) - Орех Софья

Вот и сейчас, провела оперативку почти за пять минут, а головы своими требованиями задурила нам всем так, что и не подкопаешься. Всё по делу.

— Да уж, досталось нам с тобой сегодня дежурство! — выйдя из кабинета заведующей шепчет мне медсестра Даша Фролова. — Считай без ног останемся. А я хотела с тобой посмотреть в компе на сайте клиники биографию нашего нового главврача. Вчера говорят поздно вечером вывесили.

— Тебя так интересует его биография? — я недоумённо смотрю на неё. — Пошли уже работать, потом посмотрим как-нибудь.

Глава 8. Секретарша Ольга Васильевна попыталась избить главврача

ЛЕВ

— Ну, что, Григорий Иванович, сегодня у нас по графику осмотр отделения неврологии, — заканчивая утреннюю оперативку, посмотрел я на начмеда.

— Да-да, — с готовностью, как всегда, улыбаясь. закивал тот и в свою очередь, кинув взгляд на заведующую отделением неврологии Лозовую Кристину Григорьевну, добавил: — Кристина Григорьевна уже доложила мне, что у неё всё готово к проверке. Должен заметить, коллеги это подтвердят, что на это отделение ещё никто из пациентов и проверяющих инстанций никогда не жаловался.

— Вот сейчас и проверим, — сухо бросаю я и киваю остальным: — Оперативка закончена, все приступают к своим обязанностям.

Втроём мы направляемся в сторону неврологического отделения, располагающегося на втором этаже. По дороге по-прежнему со скрытым удовольствием ловлю восхищённые женские взгляды. Как же мне это греет душу!

— Вот, Лев Романович, вся наша документация по отделению, — мягким, грудным голосом произносит Кристина Григорьевна и машет рукой в сторону шкафа, где стройными рядами стоят большие папки с различными документами. Она улыбается белозубой улыбкой и выжидательно смотрит на меня. Кидаю на неё более внимательный взгляд и понимаю почему при первой же нашей встрече начмед Муранов аккуратно намекнул, что его дочь замужем за хорошим человеком и что у неё двое детей. Есть такой тип неброских внешне женщин, которые внутренне настолько заряжены сексуальной энергией, что начинаешь это ощущать только при более тесном общении. Кристина Григорьевна точно была из их числа и прекрасно осознавала это. Её взгляд подал мне этот сигнал. Знал, видимо, об этом и сам начмед Муранов. С трудом оторвав взор от удивительно милой заведующей, я увидел в глазах начмеда тревогу, мольбу и надежду на понимание. «Ну, что же, надёжный и преданный начмед мне важнее, чем сиюминутный секс с его дочерью», — мысленно решил я и, переведя своё отношение к ней в разряд только чисто деловых, сухо произнёс: — Почему вы, Кристина Григорьевна, показываете мне бумажную документацию? Учитывая, что сейчас по всей стране идёт оцифровка документов, пожалуйста предоставьте к завтрашнему дню объём проделанной вашим отделением работы за одиннадцать месяцев в электронном виде. А вы, Григорий Иванович, проследите за этим и потом доложите мне, — я направился к выходу.

— Лев Романович, а чай⁈ — удивлённо воскликнула мне вслед заведующая неврологией.

— Какой вам чай, Кристина Григорьевна⁈ — неожиданно возмущённым тоном ответил ей за меня начмед Муранов. — Видите, главврач занят. И вы немедленно приступайте к своим обязанностям!

Мы дошли до общего лифта и начмед, нажимая кнопку с цифрой пять и опустив глаза, негромко, но чётко произнёс: — Спасибо, Лев Романович! Вы меня очень обяжете, если и дальше будете так же строго относиться к этой заведующей…

В этот момент лифт остановился на третьем этаже и в него собралась войти невысокая медсестра лет двадцати шести в голубом медицинском костюме. Увидев нас, она вначале растерялась и замешкалась на входе: — Ой, здравствуйте…

— Михеева, заходи быстрее, раз уж появилась здесь, — каким-то непривычно-буратинным голосом неожиданно произнёс начмед. — Тебе же на четвёртый этаж. Могла бы и пешком доскакать.

«Та-ак, любопытная метаморфоза происходит сейчас с начмедом», — подумал я и кинул внимательный взгляд на медсестру. Та тоже выглядела чуть сконфуженной. Она старательно смотрела себе под ноги, вцепившись побелевшими костяшками пальцев в деревянную ручку ящика для анализов. У неё были такие густые русые волосы с карамельным оттенком. Её лицо показалось мне знакомым. Понятно, что я мог видеть эту медсестру в толпе сотрудников. Это как проехать пять остановок в автобусе рядом с кем-то, а потом при случайной встрече с этим же человеком мучительно пытаться вспомнить, где же я его видел.

«Возможно, и не любовники, но их точно связывает между собой что-то», — подумал я про себя.

Лифт остановился, и медсестра Михеева выскочила из него как ошпаренная. Вместо неё в кабинку лифта вплыла главная медсестра Людмила Захаровна:

— Вот, Лев Романович, как вы и приказали на конференции, сейчас провела с медсёстрами кардиотделения занятие по постреанимационному синдрому. В течении недели учёбой будут охвачены весь средний медперсонал, — она выжидательно посмотрела на меня. Начмед начал нервно подкашливать

— Хорошо, — кивнул я. Благодаря секретарше Ольге я уже был в курсе любовных взаимоотношений начмеда и главной медсестры. К подобным вещам отношусь спокойно, если это никак не сказывается на качестве работы.

В приёмной на своём рабочем месте сидела секретарша Ольга с мобильным телефоном в руках. Перед ней стоял бокал с кофе. Завидев меня, она быстро отключила что-то в телефоне и заговорщицки улыбнулась:

— Чашечку кофе, Лев Романович?

— Давайте. Документы на подпись?

— Уже у вас на столе, — она резво вскакивает со своего места и скрывается в моей комнате для отдыха. Гремит там посудой и вскоре кабинет начинает наполнятся ароматом кофе.

Я сажусь в чёрное директорское кресло за свой рабочий стол и пододвигаю к себе стопку исписанных и распечатанных листков.

— Лев Романович, вы же все документы вчера подписали? — доносится из комнаты отдыха доброжелательный голос секретарши Ольги Васильевны.

— Все, что были у меня на столе, — негромко отвечаю я. — А что, что-то осталось неподписанным?

Ольга с маленьким подносом появляется в проёме двери, Она не спускает глаз с чашечки с дымящимся кофе и удручённо произносит: — Да что-то не могу найти двух документов на закуп медикаментов по тендеру. Уже вчера звонили по ним из Фармнадзора. Может завалились куда-то. Вроде везде переискала.

Она ставит поднос на мой стол справа от меня.

— Хорошо, Ольга Васильевна, я сейчас подпишу эти документы и потом поищу те два, — озабоченным тоном произношу я, беря не глядя чашечку с кофе.

— Ну, ладно. Просто ума не приложу куда они могли подеваться, — недоумённо разводит она руками и выходит в приёмную.

Минут двадцать я внимательно читаю и подписываю каждый документ. Откладываю в сторону один из них. Затем достаю из внутреннего кармана пиджака белую бумажную трубку. Обвёртываю вокруг неё этот документ и, закрепив их тоненькой резинкой, убираю обратно во внутренний карман пиджака.

Из-за закрытой двери едва доносятся голоса сотрудников, среди которых выделяется уверенный, звонкий голос секретарши. Закончив подписывать документы, я допиваю остывший кофе, подхожу к окну за моей спиной и поправляю стоящую на подоконнике небольшую деревянную рамку для фотографий с изображением карельского медведя.

— Ольга Васильевна, я пошёл с проверкой в морг, — объявляю я секретарше и направляюсь к выходу. В приёмной уже никого нет. Ольга Васильевна озадаченно смотри на меня, словно что-то пытается сообразить: — А документы, документы-то⁈ Вы же хотели их поискать.

— Поискал, пока не нашёл. Вернусь, ещё поищем, — сухо бросаю я ей и выхожу за дверь. Иду по безлюдному холлу пятого этажа, где расположена только администрация клиники. Выхожу на площадку с лифтом и, не вызывая лифт, смотрю в боковой окно вниз во двор. Там бегают сотрудники клиники в сине-зелёных костюмах и в пальто, куртках на плечах, проезжают машины «скорой», чистят от снега асфальтовые дорожки дворники в оранжевых жилетах.