Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая
— Тебе незачем говорить с Джейком, Никки, — печально ответил Виктор. — В тот вечер я тоже был там вместе с Лин, и мы все трое видели их. Мне казалось, что тебе лучше ничего про то не знать, и поэтому оборвал Джейка. Я не хотел, чтобы он поднимал эту историю, в которой сам черт ногу сломит, тем более что их встреча могла быть совершенно невинной. Потом я ругал себя последними словами. Я обязан был все рассказать тебе сам, предупредить тебя еще три месяца назад. Возможно, не было бы теперешней ситуации.
— Какой ситуации? — настойчиво потребовал ответа Ник, стискивая в руках телефонную трубку. — О чем ты говоришь, Вик?
— Разве ты звонишь не по этой причине? Я полагал, что ты хочешь поговорить со мной насчет союза, заключенного между Катарин и Лазарусом?
— Какого такого союза? — загремел в трубку Ник.
— Господи, Никки, не говори только мне, что ты ничего не знал. Я был убежден, что ты до всего докопался сам…
— Я начал кое о чем догадываться только сегодня вечером, — прервал его Ник. — Расскажи мне все, что знаешь, Вик.
Дрожащей рукой он потянулся за сигаретой.
— Сегодня, чуть раньше твоего звонка, к нам забегал Чарли Робертс, чтобы проведать Лин. Ты же знаешь, что они старые друзья. Так вот, тут его, образно говоря, пришили к стенке. Лин, заметив его таинственный вид, принялась так усердно допрашивать его, что Чарли в конце концов раскололся и заявил, что не будет ничего страшного, если он все нам расскажет. Мол, все равно в понедельник об этом будет сообщение в газетах, и, кроме тога за последние сутки у них в Голливуде уже было несколько утечек информации. Как выяснилось, Чарли пишет сейчас сценарий для «Монарха». Предполагается, что он должен сдать окончательный вариант в начале следующей недели, ему осталось дописать всего несколько страниц. Этой картиной очень интересуется сам Лазарус, и именно он настоял на том, чтобы весь проект держали в глубокой тайне, пока он сам не даст добро на сообщение о нем прокатчикам. И еще Чарли сказал, что…
— …что Катарин будет сниматься в главной роли, не так ли? — срывающимся голосом перебил его Ник.
Виктор затаил дыхание.
— Да, но это не все, Никки. О Господи, что за проклятая мне выпала роль! В общем, так: сценарий, который пишет Чарли, это… экранизация «Флорабелль», малыш.
— «Флорабелль»! Мой роман!
— Да.
Ник судорожно зажмурился.
— Этого не может быть, — заговорил он, но слова застревали у него в горле. — Нет, это совершенно немыслимо!
— Это правда, Никки. Когда я впервые услышал об этом, то отреагировал точно так же, как ты сейчас. Я просто онемел, не в силах поверить в то, что ты согласился продать этот роман, да еще к тому же — «Монарху», зная, как мы оба относимся к Лазарусу после всех пакостей, которые он устроил мне в конце пятидесятых. Вот почему я собирался немедленно звонить тебе, но приезд Джейка на несколько минут отвлек меня. И тут вдруг звонишь ты сам! Когда я услышал в трубке твой голос, то был уверен, что ты уже почуял запах жареного. Но теперь мне стало ясно, что ты не только не замешан в этом деле, но даже не знал ничего о нем. Тогда, черт побери, как это могло произойти?
Ник застонал в трубку.
— Когда я продал роман «Корт Продакшнс», то не внес в договор обычное в таких случаях условие, что право его экранизации возвращается ко мне, если «Корт» не найдет в течение определенного срока средств и возможностей поставить по нему фильм. «Корт» выкупил у меня все права на роман — на экранизацию, на телепостановки по нему, на инсценировку для театра, короче говоря, всю enchilada. Таким образом, «Корт» стал безраздельным владельцем романа и теперь может делать с ним все, что им заблагорассудится: положить на полку, продать любому частному лицу или компании. Под словом «они» я подразумеваю, естественно, Катарин О'Рурк-Темпест, поскольку именно она — владелица «Корт Продакшнс», — закончил Ник, обуреваемый гневом и горечью.
— Не представляю себе, как она могла пойти на такое, Никки, проделать все это у тебя за спиной, вести дела с этим ублюдком, прекрасно зная, какое отвращение ты питаешь к нему, не говоря уже о моих чувствах. Проклятие! Это просто непостижимо! — яростно вскричал Виктор.
— Но теперь нам известно, что она все-таки это сделала. Они с Лазарусом — одна команда, работают рука об руку. У меня есть все основания полагать, что в данный момент она находится в его доме и замышляет с ним вместе один Бог знает что еще.
— Господи, Никки, мне очень жаль, что так все обернулось. Я имею в виду не только роман, но и то, что касается твоих личных дел. Ясно без слов, что у тебя возникли серьезные проблемы. Неприятности, и большие.
— Да. — Ник нервно затянулся сигаретой. — Ничего, я с ними справлюсь. Слушай, а Чарли не сказал, кого они наметили в постановщики картины?
— Уже подписан контракт с Александром Вагаси. Остальной состав пока не определен, только верхушка.
— Постарайся разведать все как можно подробнее… Кажется, хлопнула парадная дверь. Так что мне лучше вешать трубку. Спасибо, Вик, спасибо за все. Завтра я снова с тобой свяжусь.
— Ладно, разъединяйся и будь осторожен. Береги себя, малыш.
— Все понял, старина.
Ник положил трубку, и в ту же секунду в гостиную с встревоженным видом ворвалась Франческа.
— Никки, в ворота въехал черный «роллс». Она вернулась.
Он молча кивнул, не убирая руки с телефона, и часто заморгал, стремясь привести в порядок расстроенные чувства. Что-то говорить Ник был все еще не в состоянии. Франческа швырнула на кресло плащ и поспешила к нему.
— Господи, что случилось? Вы бледны как полотно. Такое впечатление, что вас сильно ударили…
Недоговорив, она подошла к письменному столу и пристально вгляделась в его лицо.
— Да, я действительно получил удар, — угрюмо ответил Ник, — и такой сильный, как никогда в жизни.
Он встал, подошел к заставленному бутылками сервировочному столику и налил себе большую рюмку коньяку, после чего обернулся к Франческе:
— Вам налить?
Его голос прозвучал тихо и бесцветно. Рука, державшая бутылку, заметно дрожала.
— Да, пожалуйста, — ответила Франческа, не в силах оторвать взгляд от лица Ника. Он выглядел ужасно: совершенно больным и страшно подавленным.
— Никки, что произошло? — прошептала она, охваченная внезапной тревогой. — Ясно, что вы с кем-то говорили по телефону, пока я гуляла с Ладой. Случаем, не с Лазарусом?
— Нет. Расскажу вам все позднее.
Ник залпом выпил свой коньяк. Франческа последовала его примеру, отхлебывая крошечными глотками свой. Тут они услышали перестук каблуков по паркету в холле и быстро переглянулись. Франческа успела заметить, как дернулась щека Ника, а его глаза стали совершенно ледяными. Она тут же вспомнила, как Катарин много лет назад говорила ей, что у Ника две голубые льдинки вместо глаз. Сердце ее упало. Она невольно вздрогнула при мысли о том, что произошло нечто ужасное за то время, пока ее не было.
