Фиона Нилл - Тайная жизнь непутевой мамочки
— Только не он! — стонет Роберт Басс. — Моё bete noire[113].
— О, мой Бог! — Это Эмма, оживляясь. — Можно мне только сказать, что я видела все ваши фильмы и думаю, что вы фантастически талантливы? К тому же я недавно стала свободной.
Знаменитый Папа смотрит на нее с благодарностью.
— Что вы здесь делаете? — спрашиваю его я.
— Я здесь с определенной целью, а именно — отвезти вас домой, — говорит он. — Моя машина ждет нас на улице.
— Не могли бы вы подвезти меня по дороге? — спрашивает Изобэль.
— Могу лишь сказать, что вы действительно знаете, как надо изящно разводиться, — восхищенно говорит Знаменитый Папа. — И, конечно же, я подвезу вас.
— Это немного утешает, — замечает Изобэль, но я знаю, что это вряд ли ей помогло.
— Но как вы узнали, что я здесь? — спрашиваю я.
— Том позвонил мне, — отвечает он. — Около трех часов назад вы звонили домой и не выключили мобильный телефон. Том слышал все, что произошло за это время. Он нашел мой номер телефона в списке класса, позвонил и попросил меня приехать и забрать вас.
— Как долго он слушал? — спрашиваю я, нервно хватая его за рукав пиджака.
— С тех пор как вы прибыли в гостиницу и начали слушать программу про папоротники бассейна реки Амазонки, — объясняет Знаменитый Папа. — Самая неординарная эротическая прелюдия, какую я когда-либо слышал.
— Выходит, он знает, что между мной и Робертом Басом ничего не было? — спрашиваю я.
— Абсолютно верно, — отвечает Знаменитый Папа. — Он понял, что вы совершенно вне себя, и позвонил мне, чтобы я вмешался. Он кратко рассказал мне обо всем, что произошло, и сообщил, что вы попали в ситуацию, которая требует немедленного решения, и что раз уж я знаю всех действующих лиц и являюсь приверженцем «Арсенала», то я наиболее подходящая личность, чтобы явиться сюда и со всем разобраться.
— А почему он сам не приехал?
— Он беспокоился, что Фред может проснуться и найти пьяного американского актера, спящего на диване, — объясняет он. — К тому же я знаю этот отель. У меня очень нежные воспоминания об «Абердине», — мечтательно улыбается он.
К номеру подходит Диего.
— Ваше время закончилось, — печально сообщает он мне. — Мы обычно просим оплату с каждого человека.
Знаменитый Папа вручает ему пачку банкнот.
— Этого хватит. Остальное заплатит он, — говорит он, указывая на Гая. Тот все еще сидит на постели.
— Прямо как в той сцене в «Бешеных псах»! — восклицает Эмма. — Или это было в «Трафике»? Или в «Секретах Лос-Анджелеса»? Боже, не могу поверить, что он здесь, с нами!
По дороге домой в его автомобиле мы сидим все рядом на заднем сиденье. Оно чистое и опрятное, и шофер включил успокаивающую музыку. Изобэль сидит тихо. Знаменитый Папа достает бутылку виски из небольшого бара позади сиденья водителя, делает глоток и предлагает ей. Она запрокидывает голову и долго пьет, содрогаясь от этой горечи.
— Будет трудно справиться с этим самой, — вздыхает она. — Знаю, у меня много прислуги, но, в конечном счете, я должна буду взять на себя всю ответственность.
— Вы могли бы выйти замуж за кого-то вроде меня, и прошлое вылетело бы у вас из головы, — сообщает Знаменитый Папа.
— Ты не должна всегда полагаться только на себя, — советую я.
— Мне нужно некоторое время, чтобы оплакать мой брак и попытаться все осмыслить. Во всем этом есть и моя вина. Только мне приходится платить слишком большую цену за свои ошибки, — мрачно возвещает она. — Однако я не буду наказывать детей за грехи их отца… А вы что собираетесь делать? — спрашивает она Знаменитого Папу.
— Я многому научился за все это время, — невнятно говорит он, глотая слова и периодически тыкая пальцем в воздух. — Когда живешь такой публичной жизнью, то в итоге начинаешь бояться оставаться наедине с самим собой, потому что существует огромная пропасть между этими двумя «я». Мне нравилось верить в миф о себе самом, но каждый раз, когда я смотрел в зеркало, я видел там отражение реальности. Думаю, мне необходимо вернуться назад в моих отношениях с женой и детьми и попытаться снова обрести почву под ногами. Где-нибудь, где нет винного магазина в окружности ближе пятидесяти миль. Когда Том позвонил мне, я почувствовал, что имею какое-то предназначение, которое выше и шире того, чтобы просто приятно и бесцельно прожигать жизнь. Это очень приятное ощущение, когда можешь сделать что-то хорошее. Что-то настоящее. К тому же это хороший опыт. И я получил роль в фильме о влюбленных с детства, которые встречаются на вечеринке старых друзей.
Некоторое время все молчат.
— А как насчет вас, Суини? — в конце концов, спрашивает он.
И он и оба смотрят на меня.
— В большей степени — то же самое, я полагаю, — отвечаю я с необычным оттенком уверенности в голосе. — И в меньшей — кое-что другое.
Я не была уверена в том, что ждет меня дома, когда вертела в руках ключи, чтобы открыть переднюю дверь, но, по крайней мере, могла ожидать комитет по организации торжественной встречи. Я старалась не думать о настроении Тома и дискуссиях, которые еще предстоят, потому что часто бывает трудно что-то объяснить ему, однако, с моей точки зрения, по крайней мере, этот вечер ознаменовал конец чего-то.
Вопреки ожиданиям в доме темно. Я поднимаюсь по лестнице в спальню и вижу, что дверь в ванную комнату немного приоткрыта и там горит свет. Я вхожу, чтобы умыть лицо и снять контактные линзы. Я не могу найти футляра для линз, поэтому кладу их в кофейную чашку, стоящую на полке, а затем прячу чашку на верхнюю полку сушильного шкафа. Вдруг я слышу негромкий всплеск с другой стороны ванной комнаты.
Конечно, Том в ванне. Это абсолютно предсказуемо, и я чувствую прилив радости — какое логичное завершение ситуации. Я подхожу и заглядываю за край душевой занавески. Он лежит под водой, его волосы красиво всплывают вокруг лица. Я протягиваю руку, чтобы убрать одну прядь — она улеглась поперек его щеки. И тут он хватает меня за запястье.
— Люси, — говорит он улыбаясь. — Ты дома.
От автора
Особую признательность мне хотелось бы выразить Джил Морган за то, что она позволяет Люси Суини еженедельно отводить душу в журнале «Тайме». Без нее ничего этого не случилось бы. Также я признательна Саймону Тревину, прошедшему вместе со мной шаг за шагом весь этот путь, и Зоуи Пагнамента из Нью-Йорка. Я очень благодарна моим редакторам: Николя Скотт и Кейт Элтон из «Сенчери энд Эрроу», Саре Макграт из «Пингвин» и команде «Рэндом хаус» за их энтузиазм и преданность. Никаких слов не хватит, чтобы выразить всю мою признательность моему мужу Эдварду Олебару за неоценимые советы, касающиеся моей работы, и помощи по дому, когда это было наиболее необходимо. Хелен Таутс-хенд и Генри Трикс читали эту рукопись и постоянно поддерживали меня с самого начала. Хелен Джонстон всячески вдохновляла меня. Я очень благодарна Салли Джонстон — за возможность познакомиться с внутренним миром Би-би-си и Имоджин Стрэчен — за советы в области психологии. Большое спасибо моим родителям за множество вещей, но больше всего за смех. «Непутевые мамочки», послужившие прототипом, спасибо вам за вашу дружбу, но больше всего за то, что поделились со мной своими секретами. Вы наверняка сами поймете, о ком я говорю, но если же нет, называю на всякий случай каши имена: Луиза Карпентер, Кэрри Комб, Каролина Комб, Алекса Корбет, СараДодд, Вики Макфейдисп, Роз Маллинс и Аманда Тэрнбул. Последней, но не в последнюю очередь, мне хотелось бы поблагодарить Люси Сунии — нашего всеобщего вдохновителя.
