Марина Маслова - Спляшем, Бетси, спляшем!
Коля теперь работает в Этнографическом музее, куда его, оказывается, устроила Елена, и учится по вечерам. Встречаемся мы теперь редко и только по воскресеньям. Изредка после концерта Коля заходит к нам и мы пьем чай втроем с Еленой, иногда к нам присоединяется и Иван Семенович. С Колей я уже не могу быть полностью откровенной. Я чувствую, что о том, что со мной произошло по решению моего мужа, ему не надо знать. Я уже не его девочка Бетси, хотя так хочется уткнуться иногда ему в плечо и поплакать.
Так проходит зима, и наконец Сережа защищает диплом — блестяще конечно. Ему намекают на возможность работы в Японии в ближайшем будущем. Он ужасно доволен. Почти полгода, пока он работает в Институте востоковедения и ждет назначения — самые счастливые за всю нашу супружескую жизнь. Гонка окончена и Сережа больше времени проводит со мной. По вечерам я отрываюсь от переводов и книг, и мы очень весело проводим время, собираясь все вместе за чайным столом. Опять Сережа ведет себя со мной так, как в пору жениховства. Зовет вечером погулять и мы обходим по набережным Стрелку Васильевского острова и мимо университета возвращаемся домой. Иногда, спустившись к Неве, где нас не видно сверху, с набережной, мы целуемся, и мне это так нравится! По воскресеньям к нам приходят сестра с мужем, моя подруга Лёля с итальянской кафедры и Коля. Получаются настоящие вечеринки с музыкой и танцами.
Так мы отмечаем наступление нового 1972 года. Я договариваюсь с сестрой и Лёлей. Мы заранее готовим всякие вкусности, печем пироги и торт, накрываем стол в закрытой от посторонних глаз столовой, где Сережа, тоже потихоньку, установил уже елку и я украсила ее старыми, еще нашими с сестрой игрушками. В десять часов, когда гости собираются перед закрытыми дверями, Иван Семенович распахивает их и вскрикивает восхищенно, словно маленький мальчик.
— Ну, сегодня дети сделали нам сюрприз, который раньше делали родители. Помню, мама с бабушкой так же тайно наряжали елку и нас с сестрой впускали в столовую. Мы сразу бежали под елку искать подарки!
Я предусмотрела это, и мы решили заранее подготовить каждому по подарку, красиво завернув их. У меня их оказалось больше всех: французские духи, колготки, билеты на премьеру в театр и — французское издание начала 19 века «Опасных связей» де Лакло! По тому, как улыбается Коля, я понимаю, что это он каким-то образом разыскал книгу в «Букинисте».
— Ну, Бетси, прочитай нам что-нибудь, докажи, что ты выучила французский!
Я открываю наугад книгу и читаю французский текст: «Настоящий способ побеждать сомнения — это постараться сделать так, чтобы тем, у кого они имеются, больше нечего было терять.» Жестокий цинизм этих слов, напомнивший мне о своих сомнениях по поводу ребенка, вызывает краску на моем лице. Я, не переведя их, переворачиваю несколько страниц и читаю другое: «После того, как идя каждый своим путем, мы отведали всех удовольствий, насладимся теперь счастьем сознавать, что ни одно из них не сравниться с теми, которые мы испытали друг с другом, и которые покажутся нам еще более сладостными!» В шоке я захлопываю книгу и кладу ее на столик.
— Ну, Лиза, переведи же нам! Или это так непристойно? — интересуется Елена.
Я молча киваю головой, но Лёля уже переводит и ту и другую цитату. Я непроизвольно смотрю на Колю. Он стоит, опустив глаза.
— Книга всех времен и народов! — смеется Иван Семенович и предлагает, — давайте садиться за стол.
Новый год проходит очень весело, с танцами, потом мы поем под аккомпанемент Ивана Семеновича и Коли, играем в фанты, после двенадцати идем на улицу провожать всю компанию, и Лёля изъявляет желание погадать. Она снимает с ноги сапог и, поддерживаемая Колей, покрутившись на одной ноге и зажмурившись, бросает его наугад. Мы все смеемся, потому что он падает в сторону, где кроме доков за Невой и заводов, ничего нет. Но Лёля очень серьезно говорит:
— Глупые, там же Швеция за заливом! Может, я выйду замуж за шведа?
Что самое интересное, она действительно через три года выходит замуж и уезжает в Финляндию, почти в ту сторону!
Тогда, вдохновленный примером, решает гадать Коля. Его ботинок летит прямиком к нашему подъезду. Тут уж все хохочут до упаду, а я сочувственно говорю:
— Коля, бедный, Иван Семенович ни за что не даст Елене развод.
Новый взрыв хохота заглушает мои слова. Наконец, мы ловим такси и усаживаем гостей, а сами в обнимку возвращаемся домой. И тут я получаю свой новогодний «подарок».
— Лиза, я через неделю уезжаю в Москву и еще через две — в Токио. Ты поедешь со мной?
— Как же я поеду, Сережа? Мне ведь нужно учиться?
— Но ты можешь закончить и потом, — предлагает Сергей, словно в этом нет ничего особенного, но я аж задыхаюсь от неожиданности, а потом предлагаю в тон ему:
— И ты ведь можешь уехать позже?
— Ты что, с ума сошла?! Как я могу упустить свой шанс! — смотрит на меня, как на ненормальную, мой муж.
Я молчу, но вопрос, как же я могу бросить свою учебу, так и просится на язык.
— Ах, как было бы хорошо, если бы ты учила тоже японский. Кому нужна твоя французская литература?
Я иду, сжав зубы.
В Москву я уезжаю вместе с Сережей. Елена с Иваном Семеновичем сунули мне перед отъездом денег, чтобы мы на прощание устроили себе роскошную жизнь. Мы обедаем в ресторанах и две недели живем в отдельном двухкомнатном номере-люкс гостиницы «Россия» с окнами на Васильевский спуск. Но это не очень весело, я чувствую, что Сергей уже в пути всеми мыслями. Накануне отъезда мы ссоримся. Вернее, ссорится он. Я молчу, думая, что если ему так легче — пусть.
— Если бы ты меня любила, — упрекает он меня, — ты бы бросила все и поехала со мной.
Мне очень хочется сказать, что если бы я его не так сильно любила, то у нас был бы уже ребенок, и тогда точно мы поехали с ним. Но на эту тему я никогда не заговариваю. Возвращаюсь я в лихорадочной обиде, тем большей, чем счастливее мы жили последние полгода.
Когда я утром приезжаю с вокзала домой, Елена говорит, что вчера меня искал Коля, у него несчастье с матерью. Я бросаюсь звонить ему, потом сестре, и выясняю, что он вчера срочно улетел домой. Толя, который уже год после окончания университета жил с матерью, сообщил, что она может не дожить до утра. Овдовев, мать их жила только сыновьями и приложила все усилия, чтобы они получили образование. Коля ее очень сильно любил. Коля позвонил мне через неделю, он вернулся сразу после похорон и просил приехать. Елена тут же отослала меня к нему и бровью не повела, когда я предупредила, что возможно, поеду утром прямо в университет.
