Джейн Харвей-Беррик - Приговоренные к пожизненному (ЛП)
— Мэм, я…
— Что ты сотворил со своими руками? — резко спросила она, указывая на бесчисленное количество порезов и царапин, украшающих мою кожу там, где заканчивались татуировки.
— Ты что, сумасшедший? — продолжала она, её голос стал громче за секунду. — Почему ты не надел перчатки?
— У меня их нет.
Она смотрела на меня так, будто я разговаривал не на английском.
— Иди сюда, идиот.
Она схватила меня за запястье и потащила в дом.
Я никогда прежде не был на кухне у Проповедницы. Она была довольно обычной, не модной, как я видел по телевизору. Я думаю, она не зарабатывала много денег в маленьком городке. Или ей было просто наплевать на готовку. Я почему-то думал, что у леди из Бостона будет что-то более модное. Я знал, что приходской дом принадлежал церкви. Но, думаю, что она исправила его немного.
Она толкнула меня вперёд к раковине и наполнила её тёплой водой. Всё это время она бормотала и ругалась себе под нос. Даже в то время как я размышлял, что же она делала, я не мог перестать думать о том, что она была ужасно милой. Затем она стала мыть мои руки, набирая воду своими руками, чтобы промыть все порезы. Немного щипало, но это было ничто по сравнению с электрическими разрядами, которые я ощущал каждый раз, когда она касалась меня. Я с ужасом понял, что у меня моментально встал.
— Я могу справиться сам, — сказал я резковато, принимаясь промывать порезы.
— Конечно, большой мальчик, — сказала она ехидно. — Ты справился во дворе, обрезая те кусты с ежевикой своими голыми руками. О да, ты показал им кто тут босс. Что такое немного крови по сравнению с тем, что ты можешь выглядеть как большой сильный мужчина? Господи! Мужчины могут быть такими мудаками.
Боже, эта девушка была настоящим фейерверком. Я тоже был таким когда-то. Но уже не сейчас конечно. Она всё ещё стояла у меня за спиной, и я чувствовал, как она прожигает взглядом дыры на моём затылке.
— Я принесу бинт и Бактин. Не двигайся! — приказала она.
Она ушла на несколько минут, и я начал паниковать, думая, как это будет выглядеть, если вернётся Преподобная и увидит меня на своей кухне. Выглядит страшновато.
Я проигнорировал то, что мне сказала Торри. Одна моя нога уже была за порогом дома, когда я услышал, что она вернулась.
— Я же сказала тебе не двигаться, — сказала она сердито. — Господи, у тебя синдром дефицита внимания[2]?
Я медленно покачал головой? как глупая собака.
— Сядь! — приказала она, указывая на деревянный стул.
Я сел.
Она намазала немного мази, которая пахла больницей по обеим рукам, и наклеила лейкопластыри на самые глубокие порезы.
— У тебя нет рубашки с длинными рукавами или чего-то, что могло бы закрывать руки? И тебе действительно нужны рабочие рукавицы. Я скажу маме, чтобы она купила их тебе. Ну а сейчас тебе лучше надеть это.
Она кинула мне пару резиновых розовых перчаток для мытья посуды. Я уставился на них в недоумении.
— Я не могу их надеть!
— Неужели всё дело в том, что мачо не носят розовый цвет? Ты лучше предпочтёшь растерзать себе руки на куски? У тебя вообще есть хотя бы две клетки мозга, которые бы тёрлись друг о друга, и держали твою голову в тепле?
— Ты когда-нибудь получала чаевые за то, что «ты так охренительно очаровательна»? — спросил я в ответ.
Я хотел откусить себе язык, как только осознал, что сказал это вслух.
Она села на стул, и я не знал, решала ли она накричать на меня или боролась с улыбкой.
— Эй! Я могу быть очаровательной, когда хочу!
А затем она засмеялась. Господи, это был восхитительный звук. Люди не много смеются рядом со мной, и я определённо давно не слышал, как смеются мои родители. Это заставило что-то пошевелиться внутри меня. Я не знал, что это было, но мне это понравилось.
Её веселье наконец-то закончилось в несвойственной для леди манере, она хрюкнула, и я почувствовал, как мои губы поднимаются вверх в неуклюжей улыбке.
— Я могу быть очаровательной, — сказала она снова.
— Да?
— Да!
— Докажи! — провоцировал я её.
Она моргнула в удивлении, а затем её улыбка стала дьявольской. Мне стало интересно, какие испорченные мысли прячутся за этим милым личиком.
— Оу, малыш, — сказала она. Её голос сама мягкость и нежность. — Я могу быть очаровательной! А теперь позволь мне взглянуть на порезы на твоих маленьких бедненьких ручках. Бедный, бедный малыш.
И она наклонилась вперёд, предоставляя мне восхитительное зрелище прямо на её облегающий топ. Она не надела лифчик, и я мог видеть нежные, золотые холмики. Я закрыл глаза и подавил стон. Я не знаю, что она увидела в моих глазах, когда я их открыл, но её флирт внезапно прекратился.
— Извини, — сказала она тихо, — я не хотела дразнить. Я просто играла.
Я кивнул, неприятно осознавая, что если я сейчас встану, то будет очевидно, насколько её слова и недостаток одежды повлияли на меня.
— Хорошо, ты можешь идти, — она хлопнула меня по колену и встала. — Но для начала я налью ещё немного кофе.
Она подошла к кофе-машине, повернувшись спиной ко мне, позволив мне выдвинуть мой стул. Возможно, она точно знала о моей проблеме. Это было унизительно, но у меня случалось и похуже. Единственным звуком в комнате было тихое бормотание кофе-машины. В итоге, я не мог больше этого выдержать.
— Я буду ждать снаружи, мэ…Торри, – пробормотал я.
— Ты не должен, Джоржан. Я здесь главная.
— Я…эм…я думаю, что мне лучше уйти. Если твоя мама…если Преподобная увидит меня…
Она вздохнула.
— Хорошо. Конечно, если тебе так лучше. Я вынесу тебе кофе.
Я кивнул в благодарность и вышел, неся розовые перчатки для мытья посуды. Я рассмотрел их, благодарный этому жесту больше, чем она могла бы себе представить. Но ни за что я не смогу засунуть свои руки в эти крохотные вещицы.
Я услышал, как тихо закрылась дверь кухни, и когда я повернулся, чашка кофе стояла на ступеньке у крыльца.
Но Торри ушла.
Я поднял кружку, вдыхая вкусный аромат и чувствуя, как мои глаза начало жечь. Одиночество сильно поразило меня. В тюрьме я был сам по себе, а здесь я больше не знал, где находятся границы. Это была игра жизни, в которой я не знал правил, не мог научиться им, и проигрывал. Это успех.
***
Торри
Я чувствовала себя ужасно, как девушка, которая провоцирует парня, а затем делает вид, что ничего не случилось. Я заигрывала с Джорданом, даже не подозревая об этом. Когда я увидела выражение на его лице, его чёрное желание в этих выразительных глазах. Я знаю, я перешла черту.
