Любовь под напряжением (ЛП) - Стоктон Кейси

— Нет.

Его губы опустились вниз. Кольт был младше меня всего на три года, но он всегда оставался «малышом» в нашей семье. Хотя его и не особо баловали, он мастерски овладел выражением «щенячьих глаз». И это работало, потому что он никогда не переставал пытаться добиться своего.

Это было ужасно раздражающе, потому что это срабатывало. Он так смотрел на меня, что мне было сложно его разочаровать.

Но не невозможно.

Я оттолкнулся от стены и направился на кухню. Мои руки чесались, пальцы искали, по чему бы постучать, пока не устроились на джинсах.

Джун вернулась не просто в Аркадию, она стала старше на пять лет и всё ещё могла заставить меня забыть, как дышать. Не потому, что она была красива — это было само собой разумеющимся, но потому, что каждый раз её появление потрясало мою систему до глубины души. Я привык к её отсутствию, к тому, чтобы держать её подальше от своих мыслей, но было сложно не думать о ней, когда она, казалось, была повсюду в последнее время.

Это не значит, что я ненавидел её. Думаю, я вообще не был способен ненавидеть Джун. Но она ранила меня так глубоко, что я защищался.

Внутри я всё ещё был тем самым пятнадцатилетним парнем, который пригласил её на осенний бал и устроил маленький танец радости в школьном коридоре, когда она согласилась.

Я не был тем, кто обычно танцует — тогда или сейчас.

Я замечал её присутствие, следил за её перемещениями, мог сказать, где она, просто благодаря её массе светлых кудрей, маячившей в моём периферийном зрении. Это было не навязчивое влечение, просто… меня тянуло к ней.

И это чувство не исчезло.

Я пробовал почти всё, чтобы выбросить её из своей системы, но ничего не сработало. Свидания с другими женщинами не сработали. Погружение в работу или ремонт дома тоже не помогли. Даже привязанность к собаке не сработала.

Но я не пробовал всё это, пока она была рядом. Возможно, мне просто нужно было активно двигаться дальше, пока она здесь. Тогда и тело, и сердце поймут, что я выбрал кого-то другого вместо Джун, и я переживу это.

Колт последовал за мной на кухню.

— Я пойду с тобой. Может, постреляем?

— Не сегодня.

Он ещё хуже моего ученика со своим невыносимым оптимизмом.

— Может, тогда в Call of Duty? Или в Super Smash? — с надеждой продолжил Кольт.

Я уже собирался пройти мимо, когда едва не столкнулся с ореолом светлых кудрей. Резко остановился, отступив, будто боялся обжечься.

Джун подняла на меня взгляд, прижимая телефон к груди. Чехол был ярко-жёлтым. Если бы десять минут назад кто-то предложил мне угадать цвет её чехла, поставив на кон весь мой банковский счёт, я бы с уверенностью сказал — жёлтый.

Есть причина, по которой я крашу свой дом в синий.

— Прости! — сказала она, глядя на меня с самым сладким выражением лица.

Я заставил своё сердце не реагировать.

— Всё в порядке.

Джун посмотрела через моё плечо.

— Уверена, ты мог бы его одолеть, Кольт. Ты теперь, кажется, метра три ростом.

Кольт заулыбался.

— Ещё бы.

— Ты не «ещё бы», — вставил я, не любя, когда мою мужскую силу ставили под сомнение. Если она пыталась вытащить из меня реакцию, это у неё определённо получалось. — Он всё ещё щуплый.

— А это как называется? — возмутился Кольт, демонстрируя свои почти несуществующие бицепсы.

Честно говоря, он не был слабым. Но рост не равен силе. Очевидно.

— Это целое оружейное шоу, — сказала Джун, её глаза сверкали. — Хотя кое-какие «пистолеты» тут всё-таки недостают. — Она изобразила, как сгибает руку, хотя под рукавом её розовой блузки не было видно ни малейшего намёка на бицепс.

Чёрт возьми, но эти руки всё ещё имели надо мной власть.

Кольт протянул руку, чтобы «проверить» её мышцы, и в этот момент в груди что-то ревело. Ревело и вырывалось наружу. Я схватил её за руку и потянул прочь из кухни, через заднюю дверь на обжигающий знойный патио.

В ту секунду, как наши руки соприкоснулись, что-то искрилось, пробегало между нами током. Дверь с грохотом захлопнулась за нами, и я отпустил её руку, как только мы оказались в безопасности.

Кольт не последовал за нами.

Мы остались одни. Все остальные были либо в доме, либо на крыльце. Джун повернулась ко мне, её зелёные глаза расширились, губы приоткрылись. Я целовал эти губы сотни — нет, тысячи раз. Наверное, именно поэтому они сейчас так притягивали меня.

— Чего ты от меня хочешь, Джун? — спросил я, понизив голос, чтобы нас не услышали многочисленные любопытные уши этого города.

Она молчала, изучая меня, на её лбу появилась маленькая складка.

— Ничего.

Я продолжал смотреть, бросая ей вызов взглядом.

Она сдалась.

— Хорошо, не совсем ничего. Я не знаю, Такер. Я просто хочу поговорить с тобой и расставить всё по местам.

— Разговором тут не поможешь.

— Я знаю, — сказала она, и, надо отдать ей должное, её голос звучал искренне. — Но видеть, как ты злишься, больно. Я просто хочу извиниться.

— Я не злюсь на тебя. — И я действительно это имел в виду. Я не злился. Я был зол на себя за то, что всё ещё так радуюсь, видя человека, который вырвал моё сердце и растоптал его. — Я просто не хочу быть рядом с тобой.

Джун закрыла глаза.

Сразу же в желудке всё сжалось от сожаления. Я пытался найти слова, чтобы лучше объяснить, что имел в виду, как больно находиться рядом с ней.

Когда она снова подняла на меня взгляд, он был твёрдым.

— Прости, Такер.

Я больше не мог это терпеть. За что она извинялась? За то, что любила меня, а потом ушла? За то, что мы планировали свадьбу, а потом она перевелась в другой колледж на другом конце страны, не сказав мне? За то, что выбрала другую жизнь вместо той, которую мы делили, и не дала мне шанса побороться за нас?

Или за пять лет тишины? Или за то, как её отец, едва оправившись от ухода жены, потерял и дочь, которая тоже исчезла? Чтобы быть ближе к женщине, разрушившей их с отцом жизнь?

А может, Джун извинялась только за то, что доставила мне неудобства в доме моей тёти и дяди.

Я отбросил эти мысли, развернулся и ушёл.

Она не последовала за мной. Всё моё тело дрожало, когда я сел в грузовик и захлопнул дверь. Я достал телефон и набрал сообщение своей кузине Грейси Мэй, пока не передумал.

Такер: Твоя подруга всё ещё свободна?

Грейси Мэй: Какая именно?

Такер: Та, с которой ты пыталась меня познакомить.

Три точки на её стороне экрана появлялись и исчезали почти минуту. Она собиралась что-то сказать про Джун? Они же были подругами. Но сейчас я не хотел ничего слышать об этом.

Грейси Мэй: Да, она свободна.

Такер: Дашь её номер?

Грейси переслала контакт. Мэдди Фуллер. Я никогда её не встречал, но уже набирал сообщение, представляясь и спрашивая, хочет ли она поужинать со мной, ещё до того, как выехал с дороги у дома дяди.

Её ответ пришёл почти сразу.

Мэдди: Я бы с удовольствием пошла на ужин! В субботу не могу, но пятница свободна.

Такер: В пятницу я раздаю пироги на церковном вечере в Аркадии. Ты любишь пироги?

Мэдди: Я не против пирога.

Такер: Тогда ужин после. Заберу тебя в шесть?

Мэдди: Я из тех, кто предпочитает начинать с десерта, так что звучит отлично. Увидимся тогда. Целую. Обнимаю.

Я смотрел на эти «целую и обнимаю» в конце её сообщения. Джун никогда бы так не написала. Но это и не важно. Всё, что Джун делала или не делала, больше не имеет значения. Я оставляю её в своём зеркале заднего вида.

Пора двигаться дальше.

Глава 7

Такер

Джек стоял за моей спиной на кухне, скрестив руки на груди и хмурясь.

— Ты не можешь избегать её вечно, приятель.

— Я не избегаю.

— Ты буквально стоишь, склонившись над раковиной, и выглядываешь в окно, чтобы убедиться, что грузовика Билли Бейкера нет дома.

Мои братья действительно должны перестать так за мной следить. Сначала Кольт на семейном ужине, теперь Джек дома. Это странно.