Профессор по вызову (СИ) - Беренготт Лючия фон
Сверху до меня донесся странный звук — нечто среднее между кашлем и хриплым, задушенным стоном.
Не смея поднять голову, я прикусила губу. А потом зажмурилась и немного опустила руку — так, чтобы основание ладони касалось кромки бордовых боксеров, которые так притягивали меня на протяжении всего этого вечера.
Звуки сверху прекратились, но открыв и чуть скосив глаза, я увидела, как судорожно сжалась в кулак рука «профессора». Вторая же явно нацелилась схватить меня за плечо.
— Ниже… — глухо проговорил он, издавая первый звук с того момента, как снял с себя рубашку.
Набрав в грудь воздуха, словно собралась нырять, я опустила ладонь еще ниже, упираясь ей в тот самый, выпирающий из полураскрытой ширинки бугор. А потом медленно, с дико колотящимся сердцем, покрыла этот бугор всей ладонью…
Горячий… и боже, какой он там твердый…
Не веря, что решилась на это, еле живая от страха и возбуждения, я делала то, о чем этого момента только мечтать могла — трогала настоящий, живой, мужской член, пусть пока сквозь боксеры. Безнаказанно. Без последствий. Без будущего самоедства и умираний ночами от стыда. Трогала у кого-то, кто отнесется к этому совершенно нормально — как к должному, как к обыденной для него, повседневной работе. И не будет считать меня распоследней шлюхой. И не растрезвонит об этом по всему универу…
Кто бы там ни был на небесах — благословите Алесю Мирошину за такой царский подарок!
Уже еле сдерживаясь, чтобы не застонать, я в очередной раз провела большим пальцем по очертаниям гладкого, загнутого вниз возбужденного органа и поняла — я хочу дотронуться до него без этой сдерживающей тряпки. Я хочу увидеть, как он распрямляется и пружинит, покачиваясь головкой перед моим лицом. Я хочу почувствовать его запах и ощутить его в собственной руке, понять, насколько он тяжелый и большой…
Снова на мгновение зажмурившись, я подняла руку выше, достигая пальцами кромки боксеров, и подцепила их большим пальцем, твердо вознамерившись потянуть ее вниз, оголяя всё больше и больше волос внизу живота моего красавца-мужчины…
— Стоп! — послышался приказ — всё тем же хрипло-задушенным голосом.
До моего подбородка дотронулись и мою голову подняли, заставляя посмотреть наверх. Руку же крепко сжали за запястье.
— Как бы я не хотел сейчас кончить в твоё очаровательное личико… думаю тебе это не понравится.
Я поморгала, прокручивая в голове его слова.
Кончить… мне… в личико? Он что, с ума сошел? Я такое не заказывала! Но неужели он… ахнув испуганно, я отстранилась. Неужели мои действия довели его почти до пика… Боже, какая же я дура… Он, может и проститут, но ведь не робот, не импотент, чтобы стоять тут передо мной и позволять теребить себе самые чувствительные места!
Что я вообще себе позволяю? Куда меня уносит, дуру ненормальную? Рабовладелица хренова…
— Простите, я переборщила… простите меня… — забормотала я, убирая руки и порываясь встать со стула.
Но он и этого мне не позволил. Схватил уже за оба запястья и усадил на место.
— Хочешь меня раздеть? — спросил, придав голосу какую-то особенную бархатистость, словно внутри него кот заурчал.
И начал обходить стул, намереваясь оказаться позади меня.
Жар полыхнул мне в лицо от этого вопроса, и от этого голоса — особенно, когда я почувствовала его ниже, выдувающим воздух мне в волосы. Сглотнув скопившуюся во рту слюну, я кивнула — врать после всего случившегося было и глупо, и бесполезно. Я только что пыталась стянуть его боксеры. Конечно, я хотела его раздеть.
— Хмм… — будто раздумывая, промычал этот наглец. — Пожалуй я могу сделать тебе это одолжение и раздеться перед тобой полностью… Могу даже позволить тебе… потрогать меня. Сколько пожелаешь, хоть всю ночь… и не трону тебя в ответ, если ты сама того не захочешь. Как привязанный буду лежать на кровати, а ты развлекайся… Но только если…
Бархатный, тягучий голос подкрался к самому моему уху, посылая мурашки вниз по позвоночнику, глаза мои блаженно закрылись…
— Если мы повысим ставки, магистрантка Птичкина. В нашей игре.
Я резко распахнула глаза.
— Это как? Что вы имеете в виду?
Он хмыкнул, вероятно вспомнив бородатый мем из девяностых.
— А то и имею, — от неожиданности я подпрыгнула — на мои плечи легли две тяжелые, прохладные руки. — Мы ужесточим условия, и повысим приз. Отвлекать тебя я буду теперь вот так… — легко сжавшись, сильные пальцы принялись массажировать мне плечи, приближаясь к шее. — И вот так… — одна из рук профессора скользнула наверх, под мои волосы, сжимаясь там в кулак и легко оттягивая волосы.
Зрачки мои закатились под веки. Как он узнал? Как почувствовал, что я обожаю, когда играют с моими волосами? И как я буду с ним «играть» в таких условиях? И так не одной мысли в голове, а тут какие-то статьи вспоминать, исследования…
Невольно я наклонила голову вперед и вбок, давая ему больше доступа к шее и затылку… чувствуя, как дыбом встают маленькие волоски на затылке… И чуть не вскрикнула — внезапно к основанию шеи прижались его губы.
— Приз тоже выставим ценнее предыдущего, — поднявшись выше, его губы добрались до затылка и снова зашептали, расплавляя мой позвоночник в мягкое желе. — Если проиграешь, Птичкина, дашь мне снять с тебя лифчик самому… и сделать с твоей распрекрасной грудью всё, что мне заблагорассудится.
Заставив меня выпрямиться, он резко задрал мои руки наверх, вытянул их вдоль своего тела и зажал там одной своей рукой. Другая же скользнула вниз и принялась медленно «шагать» пальцами от ключиц вниз к декольте. Я испуганно дернулась — на какое-то мгновение показалось, что он сожмет одно из полушарий без всяких игр, но не дошагав пары миллиметров до чашки лифчика, рука скользнула обратно.
Я выдохнула и смогла наконец сформировать хоть какую-то разумную мысль в голове.
То есть, если я проиграю… он сможет как следует помять мою грудь, а если выиграю… я смогу раздеть его и играть с его… членом? Заманчиво, конечно… вот только как-то нечестно. Потому что неизвестно получу ли я удовольствие от его ладоней, и неизвестно, что там за член, чтобы с ним «играть». А вот он в любом случае получит удовольствие — и если выиграет, и если проиграет. А если еще и «кончит в моё очаровательное личико», как предупреждал, выиграет со всех сторон — он же, вроде как, не виноват будет, я сама его довела…
Нет, решила я. Нечестно.
Подняв голову, чтобы ответить, я невольно прижалась затылком к его напряженному, горячему паху. Он вздрогнул, отпуская мои руки и хватаясь ими за стул.
— Я согласна поднять ставки, профессор, — невинным голосом сообщила ему, глядя сквозь фейковые очки и будто случайно прижимаясь к нему головой еще плотнее и даже слегка потираясь. — Но в предыдущем раунде выиграла я, а это значит… что я ставлю условия в следующем.
— Логично… — пробормотал он, чуть отодвигаясь от меня и от стула — видать, мои прикосновения становились опасными для его способности соображать. — И какие же это будут условия?
Я тайно улыбнулась, радуясь, что контролирую ситуацию. И изо всех сил стараясь не краснеть, ответила.
— Если я проиграю, профессор, вы, так и быть, сможете снять с меня лифчик… Но если я выиграю — вы выполните одно моё… тайное желание. Какое — скажу потом. Согласны?
Глава 9
Руки на моей шее остановились, словно мужчина раздумывал. И я его прекрасно понимала — иди знай, что у меня за тайное желание! А вдруг я заставлю его спуститься голым в лобби и пожаловаться на шум в соседнем номере? Или попрыгать на одной ноге… голым?
Я вдруг отчетливо представила себе эту сцену и чуть не испортила всё хихиканием — Максим Георгиевич голый, на одной ноге, пытается подпрыгнуть, придерживая одной рукой член, другой — очки…
Еле удержавшись, я зажала рот рукой — еще не хватало, чтобы у проститута взыграло мужское достоинство, и он послал бы меня куда подальше с моими «тайными желаниями».
