Нора Филдинг - Приговоренные к любви
— Мисс, вы в порядке? Вам не нужна помощь? Может, вам принести еще один пакет? — вежливо поинтересовалась стюардесса, когда я в очередной раз устремилась в туалет.
Летящие со мною пассажиры с интересом наблюдали за моими действиями. По-моему, кое-кто уже заключал пари, сколько еще раз я пробегу по салону. Но Микки стал мне настолько дорог, что откровенное любопытство пассажиров меня не трогало.
Я чувствовала свою ответственность перед попугаем. Такой маленький, такой беспомощный и летит к черту на рога. То есть в Англию, мысленно поправила я себя. Правда, Микки по попугайным меркам маленьким и беспомощным не был. Он являл собой крупный экземпляр породы жако с огромным клювом и большими сильными лапами, но мне казался беспомощной малюткой.
— У меня цистит, — громко заявила я, не обращая внимания на смущенное «ах» сидящей рядом пожилой леди. Всегда обнаруживающееся у меня нахальство, если кому-нибудь надо прийти на помощь, меня уже не удивляло.
Своим шокирующим заявлением я добилась, что стюардесса от меня отстала. Пассажиры тоже постепенно привыкли к моим экстравагантным действиям и потеряли к ним интерес.
Время, пока горела надпись «Пристегните ремни и оставайтесь на местах», я еле выдержала и перед выходом из самолета под откровенные насмешки окружающих снова заглянула в туалет. Микки был жив и, видимо, чувствовал себя превосходно.
— Потерпи, малыш. Скоро твои мучения закончатся, — пообещала я ему.
Я вышла из самолета, дошла до пограничной стойки и встала в очередь желающих оказаться в Англии. Чувствовала я себя спокойно. Дороти была абсолютно права! Микки! Разве это контрабанда?
Все шло хорошо. Я приблизилась к пограничной стойке и протянула свой паспорт высокому худому мужчине в форме.
— Пошевеливайся, толстозадый, — услышала я свой голос, идущий не из моего рта, а откуда-то из живота, на уровне которого я держала сумку с Микки.
Пограничник вздрогнул. Стоящее рядом семейство с двумя маленькими детьми отступило назад.
— Приличная с виду девушка, а какие вульгарные словечки слетают у нее с языка, — прошептала дама своему мужу.
— Кому сказала, поворачивайся, засранец, — не унимался попугай, вещая синтезированным голосом: тембр был мой, но в нем отчетливо слышалась манера говорить Дороти.
Я с ужасом ожидала появления полиции, но пограничник, видимо, пребывал в таком же растерянном состоянии, как и я. Его профессиональный опыт подсказывал ему, что люди с моей внешностью подобные слова не произносят. Они тихи, законопослушны и вежливы. Я же вела себя как лицо, выпившее немало напитков, отнюдь не безалкогольных, и склонное к дебоширству. Если бы не столь явное противоречие и вызванный им у представителя закона шок, знакомство с полицейским участком аэропорта Хитроу мне было бы обеспечено.
— Проваливай, — еле выдавил из себя пограничник и шлепнул печать в мой паспорт.
— Спасибо, милок, — ехидно проворковал попугай.
Я опрометью кинулась вон от стойки, молясь про себя, чтобы Микки замолчал. Молитва была услышана. Попугай не издал ни звука, пока я забирала с ленты транспортера свой багаж и шла по аэропорту, направляясь к стоянке такси.
Я немного успокоилась и уже удобно устраивалась в такси, когда услышала:
— Быстрее шевелись, болван!
Реакция шофера напоминала поведение пограничника. Он резко взял старт и даже не поинтересовался, куда меня везти.
Я протянула ему бумажку с адресом, которую мне дала Дороти. Прочитать ее в самолете я так и не удосужилась. Мои помыслы были сосредоточены на Микки. И вот его благодарность. Я даже не стала читать адрес вслух, так как боялась спровоцировать попугая на новые высказывания.
В то время, когда Дороти показывала мне Микки, я настолько была уверена в его неспособности говорить, что могла держать пари. Теперь попугай отомстил мне сполна за мое невысокое мнение о нем.
Когда он только научился говорить моим голосом? Неужели ему было достаточно ласкового лепета в туалете. Вот паршивец...
— Вот паршивец, — отчетливо произнес попугай.
Я вздрогнула. Попугай умел читать мои мысли. Меня обуял мистический ужас.
— Помолчали бы, мисс. Если будете так себя вести, я высажу вас из машины.
— Но... послушайте, — Я решила сказать водителю о попугае, ведь ему не надо предъявлять сертификационный паспорт.
— Вот задницу тебе надеру, толстозадый, и полицию вызову, — быстро закончил за меня Микки.
Шофер молча сплюнул в окно и поднял стекло, отделяющее его от пассажира. Видимо, это был высший знак выказываемого им мне презрения.
Я смирилась и мечтала лишь о том моменте, когда навек расстанусь с попугаем и уже никогда не буду за него краснеть. Я перестала трястись над драгоценной жизнью Микки и поставила сумку на сиденье.
— Вылезай, мисс стерва! — буркнул мне шофер, резко затормозивший у ворот подъездной аллеи. — Дальше потопаешь сама.
— Вот ублюдок! — услышала я свой голос, но в отличие от всех предыдущих случаев он принадлежал лично мне. Попугай молчал, но его школа не пропала втуне. Я оказалась способной ученицей. До встречи с попугаем я бы не произнесла этого слова даже под дулом пистолета, а сейчас оно прозвучало так обыденно, словно было из привычного мне лексикона вроде «спасибо» и «пожалуйста». Я даже умудрилась швырнуть деньги и, гордо выпрямившись, зашагала по аллее.
Вскоре я перешла на бег рысью. Не обращая внимания, где нахожусь, и не смотря по сторонам, я репетировала свою речь. Как только откроется дверь, мне надо объявить о существовании попугая. Нельзя давать ему время на высказывания. Я решила обойтись без приветствий и сразу протянуть сумку с одним-единственным словом «попугай!». Потом можно будет все спокойно объяснить. Больше я не позволю Микки портить мою репутацию.
Добравшись до дома, я нажала кнопку звонка и прошептала попугаю:
— Молчи, стервец...
ГЛАВА 5
Мой яростный шепот совпал по времени с открытием двери, и появившийся на пороге мужчина, конечно, его услышал. Я покраснела и подняла глаза. Предо мною стоял блондин с глазами цвета изумрудов, мой зеленоглазый блондин! Его рот кривился в презрительной усмешке.
Я растерялась, и момент был упущен. Не успела я вымолвить подготовленного спасительного слова, как попугай громко возвестил:
— Оказываю сексуальные услуги.
— Я в них не нуждаюсь!
Дверь передо мною захлопнулась.
Попугай говорил не моим голосом, но мое положение от этого не улучшилось. Откуда моей мечте, так волшебно только что персонифицировавшейся в реального человека, помнить звучание моего голоса? Худшего варианта встречи с единственным мужчиной, перед которым я хотела бы предстать во всем блеске красоты и ума, я не могла бы пожелать и своему заклятому врагу.
