T Novan - Под прицелом ...
После трех гудков на том конце провода мне отвечают:
- Лучше бы кое-кто умер, - рычит он низким заспанным голосом, похожим по звуку на скрип бумаги по фанере.
- И тебя с добрым утром, радость моя.
- Господи, Келс, ты хоть в курсе, который час?
- Шесть утра.
- В какой части этого идиотского мира ты сейчас?
- В Новом Орлеане.
- Снова? Ты туда слишком зачастила.
- Да, и думаю, что в будущем буду бывать здесь еще чаще.
- Там так здорово?
- Более чем. Просто великолепно, - я делаю паузу и затем произношу слова, которые никогда не думала, что скажу вслух. И уж точно не в отношении Харпер. – Я влюблена, Эрик.
- Я знаю, солнышко, и счастлив за тебя. Как там поживает старина Харпер?
Старина Харпер? Это что-то новенькое. Звучит так, как будто он положительно относится к ее присутствию в моей жизни.
- Она великолепна. И даже более чем … она … ммм ….
- Феноменальнопревосходнопрекрасна.
- Все верно, маленький негодник, так и есть!
Его смех льется музыкой в моих ушах.
- Я по-настоящему счастлив за тебя, Келс.
- Она тоже любит меня, - говорю ему. Думаю, когда кто-то еще знает, это становится более реальным. – Она сказала мне это прошлой ночью.
- Что правда? Она сказала это? Она действительно сказал эти три пугающих слова?
- Громко и отчетливо.
- Черт. Что ж, поздравляю тебя, Келси Стентон. Ты заарканила Харпер Кингсли.
- Очень надеюсь, что нет, - смеюсь я. – Лично я предпочитаю видеть ее дикой и свободной.
- Для горячего обезьяньего секса? – он издает звук, похожий на сопение шимпанзе.
- В том числе, - соглашаюсь я. Я все еще чувствую ее прикосновения прошлой ночью. Мне кажется, ее отпечатки до сих пор обжигают мою кожу. И я не против носить на себе этот вид тату постоянно.
- О, это должно быть фантастично.
- Так и есть, - так, теперь самое время сказать это … хмм … пора ложить трубку. – Слушай, тут много еще всего интересного произошло, но я расскажу тебе позже.
- Да-да-да, подняла меня в четыре утра, чтобы самой пойти заняться сексом. Спасибо тебе, Келс, я тоже тебя люблю.
Я смеюсь, удивляясь, насколько чувственно звучит мой голос. О, она действительно очень вдохновляюще действует на меня.
- Увидимся завтра. Когда я приеду домой, мы сходим куда-нибудь и отпразднуем это.
- Обязательно.
- Я люблю тебя, Эрик.
Его голос нежный и теплый, так же как и его сердце.
- Я тоже люблю тебя, Келс. Береги себя и до встречи завтра.
Положив трубку, я неожиданно понимаю, что у меня не рассказал ему про предложение работы в Нью-Йорке, а только лишь про свои отношения с Харпер. Возможно мои приоритеты меняются. Или же пару миллионов долларов в год не очень хорошая компенсация за по-настоящему великолепный секс.
Да, эта смена приоритетов к лучшему. В данном случае, к самому лучшему.
Надо бы поскорее вернуться в спальню.
* * *
Я сбегаю по лестнице и захожу на кухню. Мама готовит у плиты.
- Не бегай по дому, - ворчит она.
Некоторые вещи не меняются.
- Доброе утро, мама, - я обнимаю ее за талию и целую в щеку.
- Кажется, кое-кто отлично провел прошлую ночь.
- Мама! Перестань! – отпускаю ее. – Ты хочешь, чтобы меня лечили у психиатра всю мою оставшуюся жизнь? Может, тебе не стоит быть такой уж открытой в отношении некоторых вопросов?
- А ну тихо! Другие бы молились на таких родителей, как мы с папой, - говорит она с улыбкой, чтобы смягчить горечь своих слов. Затем улыбка превращается в коварную усмешку. – Если я правильно понимаю, тебе не было за что краснеть.
Я тихо стону. Все становится только хуже.
Она смеется надо мной.
- Мы с папой уже позавтракали, а все остальные еще в своих спальнях. Я приготовила для вас обеих немного оладьев.
- Ага.
- Прихвати парочку для своей девушки. Но не ешь слишком много, чтобы не перебить аппетит. Я приготовлю большой обед. Вы сможете обе спуститься вниз к тому времени?
- Если мы все еще сможем ходить, то да, - в эту игру могут играть двое.
- С практикой становишься совершенней. Я уверена, ты скоро это поймешь.
Надо бы запомнить на будущее - с мамой не стоит тягаться и шутить в таких вещах.
* * *
Мы сидим на полу перед камином. На самом деле это я сижу на полу, а Келс распласталась на моем теле. Она слегка устала, а все благодаря мне, чем я горжусь в глубине души. Я ее едва уговорила выпить чаю или съесть оладьи, приготовленные мамой, с дюжину которых я могу легко проглотить в мгновение ока.
- Келс, ты проснулась?
- Нет.
Я тихонько смеюсь, из-за чего ее немного колышет на моей груди.
- Перестань, плохой матрас, - ворчит она, хлопая меня сбоку.
- Мы не можем проспать целый день.
- Конечно же можем, мы не спали всю ночь, - бормочет она и пытается взбить мою грудь как подушку.
- Прекрати! – возмущаюсь я. Эта женщина явно не в себе. – Нам надо посетить много мест, встретиться со многими людьми.
- Куда это мы должны ехать, Таблоид?
Я снова набираюсь смелости. Учитывая мою прошлую репутацию, все не так уж и плохо. Но это сообщение может причинить боль.
- Я думала о Нью-Йорке.
Чувствую, как она зашевелилась.
- Да?
- Я хочу принять предложение CBS.
- Хорошо, - ее тон свидетельствует об обратном.
Я приподнимаю ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Я хочу, чтобы мы обе поехали туда, Крошка Ру. Я не хочу потерять тебя.
- Ты не хочешь?
Я хмурюсь в растерянности. Неужели я выразилась неясно?
- Черт, нет конечно. Я что, похожа на идиотку?
- Нет, я никогда так не считала.
- Ты не хочешь поехать со мной в Нью-Йорк, Келс? – я чувствую, как замирает мое сердце в ожидании ее ответа.
Она вздыхает и еще сильнее прижимается ко мне.
- Конечно хочу.
Моя кровь снова начинает течь в жилах.
- Нам надо будет попросить твоего агента провести переговоры. Если в твоем контракте не прописано, что я буду твоим исполнительным продюсером, то мы можем и не увидеть друг друга в программе «Взгляд».
- Позвоним сегодня Фостер, - Келс целует в место с небольшим засосом на моем плече.
- Фостер?
- Это мой агент. Фостер МакГоверн. Я работаю с ней уже пару лет. Она великолепна и безжалостна во время переговоров.
- Хорошо, мне это нравится в женщинах.
Келс слегка щипает меня.
- Эй, надеюсь не слишком.
Все верно, с учетом моей репутации.
- Не бойся, солнышко. Сегодня мои мысли занимает только некая блондинка, из-за которой я потеряла голову. Она уносит меня туда, где я уже не разбираю – стою я, иду или лежу.
