Барбара Брэдфорд - Волевой поступок
Кристина подняла руку к шее, потрогала кружевную паутину изящных цепочек с бриллиантами и опалами, затем опустила глаза, чтобы взглянуть на них.
– Это самый прекрасный подарок из всех, какие мне когда-нибудь дарили. Я восхищена.
– Тогда откуда такое печальное выражение лица? – Майлс опустился на диван рядом с Кристиной, взял ее изящную узкую руку. – Неужели из-за того, что я не смогу провести с тобой Рождество? Если так, то я попытаюсь что-нибудь придумать, чтобы сделать мое отсутствие короче. Послушай, у меня есть идея, мы проведем вместе сочельник. В тот же вечер я поеду в Суффолк, чтобы пообедать с мальчиками и родителями. Проведу с ними Рождество, а затем вернусь в город.
– Нет, я не позволю тебе разрываться на части и менять планы. Кроме того, у меня тоже есть обязательства. Родители очень расстроятся, если я не приеду в Йоркшир. Они так ждут меня, я редко вижусь с ними в последнее время, ты же знаешь.
– Кандиды там не будет, если ты думаешь о ней. Она действительно собирается отвезти Монику в Шотландию. Они остановятся у ее отца в охотничьем домике. – Майлс в недоумении покачал головой. – Я никак не пойму, почему она вдруг сказала, что я могу взять мальчиков, в самом деле не понимаю.
Кристина, не отрываясь, глядела на огонь в камине. Майлс поднял руку, повернул к себе ее лицо.
– Клянусь Богом, это чистая правда, дорогая. Кандиды не будет в Борксли-Холле. – Видя, что возлюбленная продолжает молчать, он воскликнул: – Ты ведь веришь мне, правда?
Кристина слышала беспокойство в его голосе и видела тревогу на его лице, а потому, сжав его руку, сказала:
– Ах, Майлс, я очень хорошо знаю, что ты не стал бы мне лгать, это не в твоем характере.
Майлс пристально посмотрел ей в лицо, на котором всегда отражались все чувства. Она все еще была встревожена, и он решил не давить на нее. Они не смогут увидеться целую неделю – за последние полгода они ни разу не расставались так надолго. Он хотел, чтобы этот вечер был особенным и не имел намерения портить его. Его желание, как по телеграфу, передалось Кристине, она заставила себя улыбнуться и поднялась с дивана.
– Дорогой, подбрось-ка пару поленьев в огонь, открой шампанское и давай устроим великолепный вечер. Я сейчас принесу тебе подарки. В конце концов сегодня наше с тобой Рождество.
– Идет, – ответил Майлс, тоже поднимаясь. Он притянул ее к себе и поцеловал в ямку на шее. – Я люблю тебя.
Кристина мягко высвободилась из его объятий и побежала в спальню. В дверях она обернулась. Майлс наблюдал за ней. Она послала ему воздушный поцелуй.
Майлс возился с пробкой, открывая бутылку шампанского, когда Кристина вплыла в комнату со множеством свертков в руках.
– Это не все для меня, полагаю?
Она усмехнулась и принесла подарки к камину.
– Еще один заход, и конец.
Майлс покачал головой. Сердце его переполняла любовь. В этом мире не было другой такой женщины, как его Кристи.
– Твоя мечта исполнилась, – сказала она, подходя к нему с большим свертком из коричневой бумаги. – Мне особенно хотелось подарить тебе это. Со всей моей любовью, милый.
Майлс угадал, что это одна из картин Кристины, но не знал, какая именно. Он восхищался ими всеми.
– Спасибо, Кристи. Судя по форме, могу предположить, что это одна из твоих работ, только какая?
– Разверни и посмотри сам. – Кристина стояла, повернувшись спиной к камину и наблюдая за тем, как Майлс несет пакет к дивану и снимает бумагу. Когда картина оказалась у него в руках, он воскликнул:
– О, Кристи, «Лилия в Хэдли»! Как великодушно с твоей стороны подарить мне именно ее. Она ведь твоя любимая. Спасибо.
Прислонив картину к дивану, Майлс подошел к Кристине и крепко обнял ее.
Безусловно, он был доволен, и это обрадовало ее. Она сказала:
– Она стала моей любимой только после того, как мы встретились в Хэдли-Корте. Поэтому-то я и хочу, чтобы она была у тебя – она всегда будет напоминать тебе обо мне.
Улыбка исчезла с лица Майлса, он нахмурился:
– Ты куда-нибудь уезжаешь?
– Нет, глупенький. С чего ты взял?
– Потому что ты сказала: «напоминать тебе обо мне…» Будто мне это требуется, если ты собираешься всегда быть рядом со мной.
– Конечно, я буду, Майлс. Как насчет того, чтобы выпить по бокалу шампанского, прежде чем ты развернешь остальные подарки?
Майлс взялся разливать «Дон Периньон».
– Я получил рождественскую открытку и записку от Ральфа и Далси. Они, как я понял, собираются какое-то время пробыть в Нью-Йорке в связи с картиной, которую ставят в Голливуде, и спектаклем на Бродвее. А что слышно от Джейн?
– Она звонила мне вчера в офис и все ворчала по поводу того, что «маленькие чудовища» приезжают в Нью-Йорк на Рождество. Кроме этого, у нее новостей нет. Она собирается делать костюмы для бродвейской постановки «Принц Хэл» и потому останется там еще на полгода.
– Прекрасно. Джейн – талантливая девочка. – Майлс принес шампанское, и они сдвинули бокалы. – Счастливого Рождества, милая.
– Счастливого Рождества, Майлс.
Они сидели перед камином и пили «Дон Периньон», пока Майлс разворачивал один за другим подарки и восторженно восклицал и благодарил Кристину всякий раз, как доставал книги, джазовые пластинки, галстуки, шелковый халат.
Но больше всего на него произвела впечатление пара сапфировых запонок.
– Просто изумительные, – признался он. – Однако ты расточительна.
– Кто бы говорил, – возразила Кристина, опускаясь на колени рядом со стулом Майлса. – Они действительно тебе нравятся?
– Ты же знаешь, что нравятся.
– Мне тоже… они подходят к твоим глазам.
Майлс улыбнулся и вынул из кармана маленькую коробочку.
– А вот тебе еще один рождественский подарок.
Это было кольцо, большое кольцо с опалом в окружении бриллиантов. Оно гармонировало с ожерельем, которое Майлс подарил Кристине раньше.
– Большое спасибо. Какое чудесное! – Она надела его на безымянный палец правой руки и, отведя руку на некоторое расстояние, принялась рассматривать.
– Не та рука, дорогая. – Майлс снял кольцо и надел его на левую руку Кристины. – Будем считать, что я предпочитаю видеть его здесь. – Взгляд его был красноречивым. В чудесных серых глазах Кристины заблестели слезы, губы задрожали.
– Кристи, в чем дело?
Она покачала головой, вытерла глаза тыльной стороной ладони и сглотнула.
– Майлс…
– Да, дорогая, в чем дело? Что случилось?
Кристина осторожно взглянула на своего возлюбленного. Ее глаза удерживали его взгляд.
– Я беременна.
Она увидела моментальный всплеск счастья и гордости в его глазах, радостную улыбку, которую он не мог подавить и которая говорила о многом. А затем невидимая рука словно бы стерла улыбку с его лица, как с грифельной доски.