Барбара Брэдфорд - Волевой поступок
«Кончи, все разом, пока это еще в твоих силах», – продолжал убеждать он себя, но вечером снова звонил Кристи в «Ритц», как и обещал, и звук ее голоса гнал из его головы все разумные доводы. Его влекло к этой женщине так, как никогда ни к кому. Это была безнадежная страсть, хотел он этого или нет. И он был не властен над нею.
Так что в пятницу после полудня Майлс опять летел в Париж.
Едва он вошел в номер Кристины, как сердце его забилось, словно бешеное, и он понял, что не сможет собственными руками убить свою любовь. Кристина была для него как воздух и солнечный свет.
Прежде чем Майлс успел сказать, что не хочет обедать в ресторане, Кристина, предчувствовавшая это, сообщила, что заказала копченого лосося, сыр-бри, французский хлеб и свежие фрукты и что у них будет пикник.
– В постели, – добавила она весело и принесла Майлсу шотландского виски со льдом и содовой – именно так, как ему нравилось.
Они выпили, после чего Майлс опустил руку в карман и вытащил красный кожаный футляр для драгоценностей.
– Это тебе, Кристи. Опалы. Помнишь, я сказал в тот вечер, когда мы встретились, что ты всегда должна носить опалы?
– О, Майлс, какие красивые! – воскликнула Кристина. – И какие изысканные! Я никогда не видела ничего подобного – они так блестят…
– Да. Но, главное, они будут выглядеть на тебе восхитительно. Давай-ка посмотрим.
Майлс подвел Кристину к зеркалу. Закрепив серьги, она принялась восхищаться ими, а он ею. Они смеялись, радуясь тому, что снова вместе. А потом Кристина побежала в спальню и вернулась со свертком.
– Это тебе, – объявила она. Майлс сорвал обертку.
– О Боже, зачем это ты! – Он покачал головой, глядя на золотой портсигар от Картье. – Послушай, девочка моя…
Кристина закрыла его рот поцелуем.
Позже, в постели, Майлсу казалось, что он не прикасался к Кристине раньше. Все в ней было для него свежим, новым и прекрасным как никогда. На вершине страсти, в порыве экстаза он выкрикнул:
– Я люблю тебя, Кристи! Я так люблю тебя!
– И я люблю тебя, Майлс!
Их любовь была пылкой до экзальтации. Она полностью завладела ими. Они были без ума друг от друга. В жизни Кристины это была первая настоящая любовь; Майлс, будучи человеком света, хотя и имел прежде увлечения, понял, что глубоко и искренне полюбил лишь теперь.
В какой-то момент уик-энда Майлсу пришла в голову спасительная мысль приезжать в Париж каждую пятницу. Здесь он чувствовал себя в большей безопасности – вдали от любопытных глаз. Так прошел август.
– Пора нам сменить гостиницу, – сказала Кристи в конце месяца. – Мы не можем продолжать останавливаться в «Ритце». На нас здесь смотрят уже как на пару, мы начинаем привлекать внимание.
Так «Георг V» сменил «Принца Галльского», а тот «Ланкастера» и «Рафаэля». Какое-то время они даже шутили по этому поводу, но потом Майлс решил, что все-таки лучше прекратить летать в Париж и обратно, потому что это тоже становится заметным.
– Нам придется подыскать себе приют где-нибудь в Англии, – предложил он Кристи во время их последней поездки в Париж. – Почему бы тебе не приступить к его поискам на следующей неделе, милая?
48
Шел проливной дождь. Сильный ветер швырял струи дождя в окна, и казалось, что по стеклу ударяют сотни головок гвоздей. Но в освещенной мягким светом библиотеке маленького загородного дома в Котсволдсе в этот холодный день начала ноября было тепло и уютно.
Кристина лежала, вытянувшись на диване, и прислушивалась к дождю. Его звук был успокаивающим, и она отдалась своим мыслям, наслаждаясь праздностью в этот воскресный полдень.
Она украдкой взглянула на Майлса – теперь она постоянно ловила себя на этом. Она так сильно его любила. Прежде она не верила в возможность подобного чувства к мужчине. Ее карьера была по-прежнему ей небезразлична, и она много работала. Но смысл ее существования теперь сосредоточился в одном Майлсе.
Она жила от уик-энда до уик-энда. Это были самые лучшие дни, позволявшие ей уединяться с ним в чудесном домике под Сиренсестером, который она нашла совсем случайно в начале октября. Дом сдавался на шесть месяцев, и, так как он был меблирован, им оставалось только закупить запас провизии и въехать.
Их связь должна была храниться в большой тайне. Но Кристину это не волновало. Ей не нужны были другие люди, только Майлс. Они встречались также всякий раз, когда ему удавалось освободиться на неделе, и поскольку не могли никуда пойти, обычно оставались в квартире на Уолтон-стрит. Во время уик-эндов они почти ничего не делали, только читали и разговаривали, иногда гуляли. Кристине нравилось готовить для Майлса, заботиться о нем, делить с ним мысли, чувства и пыл сердца. И еще нежность. В нем было так много всего…
Он сидел напротив нее в кресле у камина, погруженный в чтение «Обсервера». Остальные воскресные газеты валялись у его ног, отброшенные после того, как он их осилил, что-то бормоча под нос и ругаясь шепотом, а иногда громко смеясь или восклицая: «Проклятие!» Затем виновато улыбался и объяснял, в чем дело. Он всегда рассказывал ей обо всем, что было у него на душе.
Сейчас лицо Майлса напряглось. Кристина знала, что его беспокоит ситуация на Ближнем Востоке. Они участвовали в военных действиях против Египта, потому что президент Насер национализировал Суэцкий канал. Британия, Франция и Израиль бомбили Каир, и Майлс все еще негодовал по этому поводу и резко выступал в Палате общин.
Почувствовав на себе взгляд Кристины, он посмотрел на нее поверх газеты и спросил:
– Что ты, Кристи?
– Ничего, дорогой. – Она села, опустив ноги на пол. – Просто любуюсь тобой.
– Ага! – воскликнул он, и в глазах его заплясали озорные огоньки. – В таком случае не подняться ли нам наверх и не предаться ли любви? Что может быть лучше любовных услад в ненастный день?
– Честное слово, Майлс, ты переходишь все границы!
– Прошлой ночью ты говорила другое, ты осыпала меня комплиментами.
Вместо ответа Кристина подошла к нему, вынула из его рук газету и села к нему на колено. Прижавшись, она поцеловала его в щеку.
– Что ж, прошлой ночью ты был великолепен.
Майлс улыбнулся чуть насмешливо, снял очки в роговой оправе и протер глаза.
– Думаю, с газетами покончено. Не пойти ли нам погулять, подышать свежим воздухом? Ты единственный человек из всех, кого я знаю, за исключением меня самого и королевы, который любит загородные прогулки под дождем.
– Отлично, Майлс. – Кристина вскочила и протянула ему руку.
Майлс склонился над Кристиной, наблюдая за игрой света и тени на ее лице. Иногда ему казалось, что его любовь беспредельна.
