Линда Трент - Лучшие подруги
В своих новых работах Челси стала использовать технику фотореализма, но с сюрреалистическим сюжетом.
Он нагнулся ближе.
– Мне кажется, в отражении этого шара чье-то лицо.
Челси засмеялась.
– Это я. Решила просто пошутить.
– Думаю, теперь эта картина будет моей самой любимой.
– Лучше посмотри сюда. Как тебе эта работа? «Может быть». Я ее давно написала.
– Я помню, как ты над ней работала. Сейчас мне она больше нравится. Но когда я смотрю на нее, мне становится грустно…
Челси пририсовала одинокую фигуру человека, и от этого картина стала еще печальнее.
– Возникает чувство одиночества, – немного помолчав, добавил Райн.
– Это как раз то, чего я добивалась. Возможно, Менэйр все-таки чему-то меня научил. – Челси стояла и смотрела картины, словно видела их впервые.
Райн ходил вдоль полотен, внимательно вглядываясь в них.
– Замечательно, только вот… – Он пристально посмотрел на Челси. – Неужели тебе так грустно?
– Больше не грустно. Одиноко да, но не грустно. – Она немного подумала и улыбнулась. – Нет, я все-таки счастлива.
– Это звучит неубедительно для меня.
Челси подошла к самому большому своему полотну.
– Я написала эту картину в прошлом месяце и назвала ее «Осень». Что ты думаешь о ней?
– Она прекрасна, – сказал Райн.
Он смотрел на Челси, а не на картину. Их взгляды встретились, и им обоим стало понятно, что они чувству ют сейчас одинаково.
– Наш с тобой радар сегодня активен, – грустно усмехнувшись, заметил Райн.
– После всех этих лет он все еще работает.
Райн подошел к ней и спросил:
– Челси, зачем ты пригласила меня?
– Для того чтобы помочь выбрать картины.
– Ты лучше меня разбираешься в живописи. Тебе не нужна моя помощь.
– Я получила сегодня письмо от Жан-Поля. – Она старалась не смотреть на него. – Он просит меня вернуться в Париж.
Для Райна это было ударом:
– И ты поедешь к нему?
– Я не хочу. – Челси едва заметно нахмурилась.
– «Нет» и «не хочу» не одно и то же.
– Я не знаю, что делать. Он пишет, что Мариетта нашла кого-то и что ему очень стыдно за свое поведение по отношению ко мне.
– Он что, тебя бил? Ты ведь ничего мне не рассказывала.
– В сущности, он не такой уж и плохой.
– Почему я должен тебе верить?
Их взгляды встретились.
– Мне одиноко, Райн. Если я поеду в Париж, то совершу глупость. Я знаю это, но допускаю, что могу и поехать.
– Почему?
– Ты когда-нибудь был одинок?
– Часто. Но у меня никогда не возникало желания уехать и жить с Жан-Полем.
Она улыбнулась:
– У меня тоже. Он ударил меня. Это было один раз, но мне хватило. Я тут же отправилась в аэропорт.
– Я помню синяк на твоей щеке и не понимаю, почему у тебя возникает желание вернуться к человеку, который пусть даже однажды так поступил с тобой? Не понимаю и никогда не пойму!
– Но ведь были и хорошие моменты… Возможно, я сама спровоцировала его.
– Карен много раз выводила меня из себя, но я ни разу не ударил ее.
– Я знаю, но ты единственный… – почти шепотом сказала Челси.
– Не возвращайся к нему. – Райн нежно обнял ее за плечи. – Ты заслуживаешь большего.
Она не ответила.
Он наклонился и поцеловал ее.
Ее губы задрожали и раскрылись в страстном поцелуе. Господи, как давно это было!.. Как они жили друг без друга так много лет?..
Поцелуй, казалось, длился вечность. Они стояли, обнявшись, и молчали. Это были поистине райские мгновения.
– Что мы будем делать? – тихо спросил Райн.
– В Париж я не полечу.
– Я не имею права просить тебя остаться.
– А меня не надо просить. – Челси грустно улыбнулась. – Что мы будем делать?
– Я не знаю. Но одно я знаю точно. Может, это и плохо, держать тебя в своих объятиях, но больший грех для меня оставаться с Карен. Невозможно всю жизнь расплачиваться за ошибки молодости.
– Я не прошу тебя бросить ее.
– Карен здесь ни при чем. Меня держит только Эшли.
– Тогда ты не можешь уйти.
– Эшли почти уже выросла. Очень скоро она навсегда выпорхнет из родительского гнездышка.
Челси ласково улыбнулась:
– Не будем пока ничего загадывать. Хорошо уже то, что после сегодняшнего вечера нас перестанет пугать одиночество.
– Господи, как я счастлив, – еще крепче прижимая к себе Челси, прошептал Райн.
Глава 30
Это было делом чести для Карен содержать дом в идеальном порядке, особенно перед приходом экономки. И хотя она никогда не признавалась в этом, ей нравилось заниматься хозяйством. Карен и экономку-то наняла только ради того, чтобы укрепить свой авторитет в глазах мамы и Джойс.
Комната Эшли всегда требовала уборки. Ее дочь словно притягивала к себе беспорядок. Карен собрала разбросанную одежду и, опустив грязное белье в стиральную машину, вернулась в спальню, чтобы убрать постель. Они с мужем вечно спорили по этому поводу. Райн считал, что Эшли сама должна прибираться в своей комнате. Карен же смотрела на подобную самостоятельность как на еще одну возможность потерять контроль над девочкой. Она не могла этого позволить – жизнь Эшли уже была расписана ею до конца.
Во-первых, она пойдет в колледж: Карен еще полгода назад отправила все необходимые документы в Южный методистский университет. Она будет жить в общежитии, где жила когда-то сама Карен. Возможно, даже в той же самой комнате (Карен просила об этом в письме, отправленном вместе с документами). Но вначале Эшли с отличием окончит школу, и ее имя будет первым в списке лучших учеников…
Карен застелила постель и, подняв с пола плюшевого медвежонка, положила его на кровать. Эшли давно уже не играла в игрушки, но они по-прежнему находились в ее комнате.
Шкаф Эшли отличался особым беспорядком – здесь всегда было чем заняться. Карен аккуратно раскладывала по полочкам разбросанные тут и там дочкины курточки.
Ее взгляд упал на пластиковую упаковку розового цвета, выпавшую из кармана юбки Эшли. Она нагнулась и подняла упаковку. Прочитав этикетку, Карен едва не лишилась чувств. Это были противозачаточные таблетки.
«Нет, Эшли здесь ни при чем, эти лекарства принадлежали или Джойс, или Челси, а Эшли взяла их по ошибке!» – попыталась успокоить себя Карен, но в глубине души она уже знала: это таблетки ее дочери.
Карен подошла к телефону и позвонила Райну на работу.
– Приезжай домой, – сказала она. – Приезжай немедленно!..
Через несколько минут приехал Райн.
– Что случилось? Эшли? Почему ты… – Он осекся, увидев в каком состоянии жена. – С тобой все в порядке, Карен?
Молча, она показала ему розовую упаковку. Медленно Райн взял ее в руки и недоуменно посмотрел на жену.
