Мейв Хэран - Иметь все
– Простите, я даже не представился. Ник Уинтерс. На днях я был у вас на приеме.
Лиз с трудом удержалась, чтобы не сказать, что отлично представляет себе, кто он, что может описать его глаза, улыбку, даже цвет крапинок на его твидовом костюме и в состоянии почти точно назвать время его прихода и ухода.
Но вместо этого она приложила все силы для того, чтобы ее голос звучал спокойно. И тайно молилась, чтобы на нее не набросилась пара вопящих детей, пока она не отойдет от телефона.
– Итак, мистер Уинтерс, чем я могу быть вам полезна?
– Это о Питере Гленнинге. Я слышал, что вчера у вас был с ним крутой разговор.
– Да, я сказала бы именно так.
– Ох, уж этот Питер. По сравнению с ним Эбенезер Скрудж – законопослушный работодатель, выполняющий все требования антидискриминационных постановлений.
– Он ваш друг?
Она постаралась не выказать своего удивления, хотя перед ее мысленным взором предстала картина уже заложившего за воротник Ника Уинтерса, пропускающего по стаканчику с Питером Гленнингом и обменивающегося с ним последними новостями о своем бабском персонале.
– Нет, только знакомый. Однако у меня есть сведения о нем, которые вам могут показаться весьма полезными.
– Как интересно. Он истязает себя розгами и пристает к маленьким мальчикам?
Собеседник рассмеялся, а Лиз вздохнула с облегчением. Она ненавидела мужчин без чувства юмора.
– Нет, ничего настолько сенсационного. Но я не хотел бы обсуждать это по телефону. Вы не могли бы приехать в мой офис, чтобы я проинформировал вас?
По многим причинам ей хотелось сказать ему: да. Конечно. В любое время. Хоть сейчас. Но она вспомнила, что сегодня день Джейми и что он ждал его всю неделю. Таков был ее договор с собой: три дня она работает, а остальная часть недели принадлежит Джейми и Дейзи.
– Понедельник вас устроит?
– Конечно, – не без удовольствия она заметила в его голосе легкое разочарование, – а может быть, вы приедете ко мне домой? Старый дом священника в Фертле. Там помещается мое агентство по сдаче домов в аренду. Вы легко найдете нас. В девять для вас не слишком рано?
– В девять прекрасно. До встречи.
Положив трубку, она на секунду задумалась, что означало это «нас», и страстно пожелала, чтобы в него не входила жена. Впрочем, скоро она это узнает сама.
Не найдя нужным даже осмотреть поврежденную плитку, которая при нормальном ходе вещей разбила бы ее сердце, Лиз подняла сковороду с пола, мурлыкая про себя какую-то мелодию. Потом нашла деревянную ложку и стала стучать ею по сковородне, созывая Джейми и Дейзи вниз на завтрак.
С радостным криком, зная, что весь ее день сегодня принадлежит ему, Джейми со стоящими дыбом темными волосами через две ступеньки сбежал вниз по лестнице и бросился в ее объятия.
Она подняла его в воздух и со смехом стала кружить.
– Послушай, мам, – его лицо вдруг стало лицом строгого отца, обращающегося к своей взбалмошной дочери, – с тобой все в порядке? Я хочу сказать, ты сегодня не приложилась к бутылке или что-нибудь вроде этого, а?
– Нет, Джейми, – она вместе с ним повалилась на лоскутный ковер, – конечно же, нет.
Лиз подъехала к дому священника точно в 8.57 и с изумлением огляделась вокруг. Это был один из самых красивых домов, которые она когда-либо видела. С каменным фасадом в суссекском стиле, с крытой золотистой черепицей крутой крышей, огромный каменный дом захватывающих дух пропорций, построенный во времена королевы Анны, был окружен тремя акрами восхитительного сада. За каменными воротами с резным растительным орнаментом, поднимавшимся к венчающему их шару, она могла видеть полный красок даже в это самое скупое на них время года бордюр из кустарников, ведший к прекрасному белому портику, каждая деталь которого была совершенна. Дела агентства «Дрим коттеджис» наверняка шли успешно.
Протягивая руку к дверному колокольчику, Лиз поняла, что ей не терпится попасть внутрь не только для того, чтобы выяснить, существует ли миссис Уинтерс, но и для того, чтобы больше узнать о хозяине. Похоже, его туфли от Гуччи и часы «Ролекс», которые она заметила, были чем-то большим, чем простое бахвальство.
Интересно, ободрал ли он, подобно многим нуворишам, дубовые панели старого дома, чтобы соорудить двадцать девять смежных ванных или проходных клозетов, достаточно больших, чтобы удовлетворить амбиции Имельды Маркос?
Лиз позвонила в колокольчик и с удивлением увидела, что открыл ей сам Ник Уинтерс; на нем были голубые джинсы и рубашка со свободным воротом, верхние две пуговицы которой были расстегнуты, демонстрируя несколько дюймов шоколадного загара. Стараясь не забыть, что она презирает мужчин, оставляющих расстегнутыми две верхние пуговицы, Лиз быстро прошла в прихожую.
Она поставила свой портфель рядом с огромным мраморным столом на золоченых ножнах в форме львиных лап и осмотрелась вокруг. Это было просто потрясающе.
– Какой славный дом!
– Спасибо, – снова насмешливая улыбка. – Можно предложить вам кофе?
– Да, пожалуйста, – ответила Лиз, ясно отдавая себе отчет в том, что, если бы он предложил ей подняться наверх, чтобы осмотреть его гравюры, ее ответ был бы тем же самым, – это было бы чудесно.
Избегая встречаться с Уинтерсом глазами, она последовала за ним в гостиную, говоря себе, что нет ничего неестественнее женщины, забывшей ощущение мужского тела, и, хотя Лиз считала, что по этому ощущению не тоскует, она вдруг с полной определенностью поняла, что это не так.
Гостиной служила огромная комната, доминантой которой были три начинавшихся от пола окна; одно из них смотрело в сад. Проникавшие через окна солнечные лучи падали на выцветший ситец двух диванов. У камина дремал престарелый Лабрадор. Повсюду были разбросаны видавшие виды предметы старины, довершая собой картину со вкусом обставленного сельского дома. Ник Уинтерс явно был человеком более тонким, чем это казалось на первый взгляд. Если только кто-то другой не приложил руку к обстановке этого дома. Но кто? У Лиз мелькнула смутная догадка. Жена, конечно.
Но хотя всюду были свежие цветы, Лиз не могла увидеть следов присутствия женщины. Никаких журналов или книжек, которые женщина могла бы прихватить с собой на софу. Никаких сувениров или безделушек. Комната выглядела одновременно и дружелюбной, и интригующе безликой.
Лиз была почти благодарна Нику, когда он оставил ее, чтобы приготовить кофе. Он дал ей возможность спокойно оглядеться в комнате. Вот если бы с ней была сейчас Мел. Мел с завязанными глазами могла учуять холостяка в комнате, полной женатых мужчин. Однажды в баре за бутылкой вина они хихикали целый вечер, решая про каждого из находившихся там мужчин, женат он или нет. На какие признаки Мел тогда советовала ей обращать внимание?
