Ребекка Донован - Страдать, чтобы простить
– Я внимательно слушаю тебя, – прошептала я.
– После твоего бегства в школе сочинили красивую байку, будто ты, дескать, пропустишь выпускной вечер из-за решения уехать в Стэнфорд пораньше. Но все, естественно, были в курсе. Они видели мое лицо, когда через пару дней я вернулся из поездки в Корнельский университет. Ведь мои ссадины так и не зажили к выпускному вечеру. Конечно, подробностей никто не знал, но установить наличие связи между твоим поспешным отъездом и тем, что со мной произошло, было нетрудно. А потом… мне пришлось толкать эту сраную прощальную речь, которую, по идее, должна была произнести ты.
– А как же Бен? Он же стал серебряным медалистом. – Чем больше он говорил, тем поганее становилось у меня на душе.
– Он отказался, – пожал плечами Эван. – Уж не знаю что да как, но в результате мне пришлось произносить речь о том, что теперь каждый из нас может осуществить свои мечты. Интересно, и какое право я имел убеждать их смело смотреть в будущее, если сам оказался не в состоянии видеть даже на два шага вперед?! Это был настоящий кошмар. А затем я отправился в Йель. Я не хотел иметь с тобой ничего общего, поэтому поначалу особо не рыпался. Мне, собственно говоря, стало на все наплевать. Пять дней в неделю я ходил на занятия, а выходные проводил дома… с Аналайз.
– Аналайз? – Мой голос дрогнул.
Я поднял глаза к сумрачному небу и постарался взять себя в руки. Меня убивало то, что я вольно или невольно причиняю ей боль. Ведь именно поэтому я и не хотел делиться с ней воспоминаниями о прошлом. И тем не менее я отчетливо представлял, что иначе нам с ней никогда не видать исцеления.
– Она всегда была только другом. Она заботилась обо мне. Иногда мы с ней ходили развлекаться: она хотела помочь мне развеяться и отвлечь от зацикленности на тебе. Ну, я и решил ей не мешать. К Рождеству злость в основном прошла. Но я отчаянно хотел получить ответы на вопросы. Хотел тебя видеть, хотел спросить: почему? Я собирался приехать сюда на каникулы, но родители ограничили мне доступ к деньгам. Более того, когда отец понял, что я настроен решительно, он забрал мою машину. У меня не было возможности связаться с тобой. Маккинли вели себя очень уклончиво, а Сара даже не отвечала на мои звонки. Наверное, я сам виноват. После твоего отъезда я очень грубо с ней обошелся, обвинил ее во всех смертных грехах, но в результате добился только того, что она стала откровенно меня избегать, несмотря на то что тогда еще встречалась с Джаредом. Я был не в себе и отыгрывался на других. – Я замолчал и покосился на Эмму. Она сидела, прижав коленки к груди, и дрожала, как тростинка на ветру. – Ты в порядке? – Необходимо было успокоить Эмму, но я вдруг понял, что не в силах к ней прикоснуться. По крайней мере, пока.
– Продолжай, – произнесла она слабым голосом.
Она явно испытывала нечеловеческие страдания. Ведь чувство вины было для нее точно яд, а я щедрой рукой заливал этот яд прямо ей в горло. Оставалось только надеяться, что когда она узнает правду, то перестанет наконец заниматься самобичеванием.
– Аналайз пыталась воззвать к моему голосу разума. Она говорила, что это твой выбор и я должен его уважать, а потому должен оставить тебя в покое. Но она ведь совсем не знала тебя. В отличие от меня. Однако ей было тяжело смотреть, как я переживаю всю эту историю. И примерно в начале следующего года мы начали с ней встречаться. Она заканчивала школу, а я… я просто валял дурака. Если бы не она, то я наверняка вообще не вставал бы с постели. Даже трудно представить, каково ей тогда пришлось. И я не имел ни малейшего представления, зачем ей этот геморрой.
При мысли, что Аналайз утешала Эвана, уговаривая забыть меня, я почувствовала приступ дурноты и крепко обхватила руками колени, чтобы не развалиться прямо у него на глазах.
– Она очень старалась, – продолжал Эван, хотя я мысленно заклинала его замолчать. – Но она не могла заменить тебя. И хотя ты была где-то далеко, я не мог отпустить тебя, не получив ответа на больные вопросы. По крайней мере, я так думал. А когда она узнала, что я собираюсь перевестись в Стэнфорд, это окончательно доконало ее. Она подумала, что я решил вернуть тебя. И в какой-то степени, наверное, была права. Она имела веские основания ненавидеть меня. Но, как ни странно, простила меня. А тут еще не заладилось с переводом. Конечно, я должен был заподозрить засаду, но не заподозрил. Уже позже она призналась, что аннулировала мое прошение о переводе, поскольку не хотела, чтобы я опять страдал. Я пришел в ярость. В который раз кто-то принимал решение за меня. Я перестал с ней разговаривать, и мы больше не виделись… практически до того дня, когда она появилась перед похоронами Рейчел.
– Она приходила? – Я не верила своим ушам. – Зачем?!
– Аналайз знала, что ты приехала в Уэслин хоронить мать. Возможно, она собиралась поддержать меня… в случае, если я… Но я страстно желал… быть рядом с тобой.
– А ты… любил ее? Ладно, проехали. Я не хочу… – Тут я осеклась. – Не хочу думать о тебе с ней.
– Прости, – сказал он. – Если честно, я знаю, зачем это сделал. Чтобы тебе было больно. А потом все пошло наперекосяк. Но, Эм, может, ты и не любила ее, но она была мне хорошим другом.
– Конечно, – пробормотала я.
– Так что я тоже оказался не на высоте. И подвел всех, кто был мне небезразличен. Поссорился с Аналайз. Переспал с Кэтрин, хотя она даже не нравилась мне. Просто очередной неудачный выбор. И все потому, что я отчаянно искал тебя. Но это был мой личный выбор. Твой выбор состоял в том, чтобы уйти от меня. А уж дальше я действовал сам.
При этих словах я содрогнулась и зарыдала, закрыв лицо руками.
Я не хотел, чтобы она так страдала. Конечно, человек должен знать правду, но у всего есть свои пределы. Однако я еще не закончил. Я понимал, что если не выскажусь до конца, то другого шанса уже не будет. И тогда я могу ее потерять.
– Ночные кошмары начали мучить меня прошлым летом, когда я понял, что осенью не поеду учиться в Стэнфорд. Я порвал с Аналайз и уже перестал надеяться, что ты ко мне вернешься. Я хотел двигаться дальше, начать новую жизнь, но разве это жизнь! – (Она повернула ко мне мокрое от слез лицо.) – Эмма, я не могу без тебя. Мы с тобой связаны судьбой.
– Зачем ты это рассказываешь? – дрогнувшим голосом спросила я. – Мне ведь больно слышать, что ты встречался с другими, хотя, конечно, я сама кругом виновата. Но ты буквально разрываешь мне сердце. Да, я заслужила наказание. Но зачем ты это рассказываешь?
– Потому что мы должны во всем честно признаться. Что, естественно, очень нелегко. И ты должна понимать: я тоже не идеальный. У меня полный сумбур в голове. Прости. Дело сделано. Поэтому, даже если ты хранишь страшную тайну – тайну, узнав которую я могу возненавидеть тебя, – я хочу, чтобы ты все выложила как на духу. И знай, даже если мне будет очень больно, я никогда тебя не оставлю.
