К. А. Такер - Одна крошечная ложь (ЛП)
— Такого не было. Прекратите!
— Нет, пока ты не признаешь, что тебе понравилось развлекаться с ним прошлой ночью.
Я неистово трясу головой.
— Еще у него упругая задница. Я ее трогала как-то. Конечно, не двумя руками, как Ливи, —продолжает Рейган.
— ПРЕКРАТИТЕ!
Мой повышенный голос только раззадоривает Кейси.
— Не могу дождаться, когда она впервые двумя руками возьмется за его…
— Ладно! Мне понравилось! Необычайно! А теперь прекратите этот разговор, пожалуйста! Я больше не хочу его видеть.
— Пока еще раз не напьешься.
— Я больше никогда не буду пить! — заявляю я.
— Ох, Ливи… — Кейси переворачивается на бок, чтобы прижаться ко мне.
— Нет, я серьезно! Я как Джекил и Хайд[13] , когда пью.
— Что ж, папа говорил, что даже в самых сдержанных ирландцах есть немного сумасшествия. Прошлой ночью ты определенно это доказала.
Ирландцах. Айриш.
— Эштон назвал меня «Айриш». Почему?
— Не знаю, Ливи. Тебе надо будет спросить у него, когда вы в следующий раз напьетесь и будете целоваться.
Я закатываю глаза, но не утруждаю себя ответом. Что-то в этом прозвище меня беспокоит.
Айриш.
Айриш.
Мои глаза распахиваются. Я стягиваю одеяло с лица.
— Эштон сделал татуировку на заднице со словом «Irish»?
Повисает молчание. А потом Кейси вскакивает, ее глаза округляются и сияют, а рот открывается.
— Я совершенно об этом забыла! — Внезапно они с Рейган взрываются хохотом. — Как я могла об этом забыть?
Погрозив мне пальцем, она говорит:
— Ты поспорила с наглым подонком!
Она хлопает в ладоши с таким легкомыслием, которое я вижу в поведении Кейси крайне редко. Или даже в поведении четырехлетнего ребенка, который объелся сладкого. Она поднимает одну ладонь, и, помедлив, я по ней неохотно хлопаю.
— Думаешь, ты о чем-то жалеешь, Ливи? Подожди, пока он сообразит, почему у него болит задница…
Рейган хохочет так сильно, что я уверена, по ее щекам должны катиться слезы. Ее смех заразителен. Вскоре вся кровать подрагивает, а мы хохочем над смазливым капитаном команды по гребле и его татуированной задницей.
И как бы мне ни было это ненавистно, как бы тяжело это ни было, мне приходится признаться самой себе в том, что…да, прошлая ночь была веселой.
Каждая ее секунда.
* * *
К трем часам дня я чувствую себя намного лучше. Достаточно хорошо, чтобы от ароматов кофе и свежей выпечки не скручивало желудок, когда мы перекусываем в симпатичном местном кафе. Но теперь похмелье сменяется меланхоличным настроением.
Сегодня я прощаюсь с сестрой.
Разумеется, существуют и сообщения, и телефонные звонки, и электронная почта, и Face Time[14] , и я увижу ее через несколько недель, когда прилечу на свадьбу наших друзей Шторм и Дэна, но… это другое. Я помню те два месяца, когда она находилась на лечении у доктора Штейнера. Чувства были такие, словно кто-то вырвал у меня кусок сердца. Помимо того периода времени я видела ее лицо каждый божий день.
Каждый. Божий. День.
Даже когда она лежала в отделении интенсивной терапии после аварии, даже когда она связалась с наркотиками и алкоголем, даже когда она работала сумасшедшее количество часов барменом в «Пенни», я всегда поглядывала на нее спящую, просто чтобы увидеть ее лицо. Чтобы доказать самой себе, что для меня она не умерла.
Осознание того, что этот день придет, не облегчало задачу. Теперь мы стоим здесь, и я уверена, что что-то теряю. Словно прощаюсь с частью своей жизни, которую больше никогда не верну.
— Что ж… — произносит Кейси, подняв на меня взгляд блестящих голубых глаз, и натянуто улыбается, когда мы стоим возле такси.
Моя сестра нечасто плачет. Даже после всего того, через что мы прошли, и того, чего достигла она, обычно Кейси умудряется воспользоваться своим неприличным чувством юмора, чтобы откинуть в сторону любую грусть. Но сейчас… сейчас я вижу, как по ее щеке катится одна-единственная слезинка.
— Сестренка, — бормочет она, обвив меня руками за шею, и притягивает вниз, прижав свой лоб к моему. — Ты добилась этого, Ливи.
Я улыбаюсь.
— Мы добились этого.
Если бы три года назад она оставила меня с тетей Дарлой и дядей Рэймондом, ей было бы легче. Блин, этого бы ожидали. Она не обязана была обременять себя еще одним ртом, который нужно прокормить. Думаю, многие братья или сестры на ее месте просто вышли бы за дверь и ни разу не оглянулись. Но не Кейси.
— Спасибо тебе… — начинаю я. Но, как обычно, она меня обрывает, строго выгнув бровь.
— Ой, нет. Не надо меня благодарить, Ливи. Я — чокнутая старшая сестрица, которая каким-то чудесным образом не сломала твое будущее всей своей херней.
Она прикрывает глаза и шепчет:
— Помни, я всегда рядом. Ты дашь мне знать, если я тебе понадоблюсь, и я через секунду окажусь с тобой. Хорошо?
— Со мной все будет нормально, Кейси.
— И даже если не будет, я все равно всегда рядом. Хорошо?
Я киваю, не доверяя своему голосу.
Раздается пиликанье телефона, уведомляющее о входящем сообщении. Подумав, что оно от Шторм (она единственная, кроме Кейси, отправляет мне сообщения), я проверяю телефон.
«Скажи мне, что прошлой ночью совершила хотя бы один несвойственный тебе поступок.»
— Да вы издеваетесь! — взрываюсь я.
— Что случилось? — спрашивает нахмурившаяся Кейси и наклоняется ко мне, глядя на экран через мое плечо.
— Что за доктор присылает сообщения своим пациентам?
В смысле, не-пациентам.
— У тебя есть примерно минут пять, прежде чем он позвонит. Ты же об этом знаешь, да? — говорит Кейси.
Я киваю. Уже узнала, что доктор Штейнер очень терпеливый человек…пока не нуждается в ответах.
— Что мне ему сказать?
Она пожимает плечами, а затем усмехается.
— Выяснилось, что с ним лучше всего работает шок.
— Ну, этого-то у меня уж точно много.
Она ждет, сложив руки на груди, пока я набираю ответ:
«Я выпила столько «Джелло», что хватит наполнить маленький бассейн, а потом исполнила все известные человечеству ужасные танцевальные движения. Теперь я — гордый обладатель татуировки и, если бы не существовало видео, доказывающего обратное, была бы уверена, что мне ее сделали в темном переулке зараженными гепатитом иглами. Довольны?»
Внутри все сжимается, когда я нажимаю «Отправить». Он постоянно говорил мне использовать свой внутренний сарказм, который, как он знал, есть где-то в моей голове.
Десятью секундами позднее телефон снова издает сигнал.
