Шум дождя (СИ) - Ру Тори

Тихонько поворачиваю в замке ключ, аккуратно притворяю за собой дверь и прячу пыльные кеды в обувницу. Но незамеченной все равно не остаюсь — разъяренная Лиза уже поджидает меня в прихожей, и, скрестив руки на груди, принимается отчитывать:

— Понимаю, любовь-морковь, потеряли счет времени… Но… Варя, блин! А если с тобой что-нибудь случится? Мать носится с тобой как с писаной торбой и со свету меня сживет! Что за безответственность, Варь? От тебя я такого не ожидала!!! И Шарк хорош! Сашка несколько раз ему звонил, и тот тоже не удосужился взять трубку!

От упоминания Шарка на душе становится кисло. Мы провели отличный вечер, он был галантен, вежлив и совершенно неотразим, и я не знаю, есть ли у меня повод на него обижаться. Но спросить совета у Лизы — значит, признаться, что я вынужденно ночевала в заброшенном музее. И, видя ее воинственный настрой, я передумываю посвящать ее в свои проблемы.

— Между нами ничего не было… — хриплю и боком просачиваюсь в свою комнату. — Началась гроза, Шарк предложил остаться, чтобы не обламывать вас с Фантомом.

Лиза поджимает губы и сникает, и я интуитивно улавливаю ее раскаяние. Но обвинять ее ни в чем не собираюсь — изгоняя меня из дома, она не подразумевала, что я должна буду скитаться до утра.

Достаю из шкафа полотенце, футболку и лимонную «бомбочку» и надолго закрываюсь в ванной.

Под теплыми струями, в облаках нежной пены, нервы понемногу успокаиваются, и перед полуприкрытыми веками мелькает вчерашний день. Сногсшибательно красивый Шарк и его прекрасные глаза в алом свете заката… Мерзкий, лишающий сознания ливень. Чернота, одиночество и отчаяние. Помещения музея, словно возникшие из параллельной реальности. Знакомая комната на картине. Злобная и уродливая я, выпускающая голубя в окно. И ребенок… Несчастный и слабый ребенок. Не могу разобрать, чьи именно мысли были в моей голове, но его неизбывное горе я прочувствовала всем сердцем, и оно до сих пор наливается болью.

По щекам катятся крупные слезы, и я, задержав дыхание, погружаюсь под толщу воды. Мне всего-то нужно еще раз взглянуть на загадочную картину под белой тканью. Может, морок рассеется. Или я найду ответы на свои вопросы?..

— Саша зазывает нас на двойное свидание, — огорошивает Лиза, как только я возвращаюсь в комнату. Плюхаюсь на кровать, заворачиваюсь в плед, сушу волосы полотенцем и наблюдаю за суетящейся сестрой. Я должна быть несказанно рада предложению лидера их тусовки, но, вместо этого, ужасно туплю. И причина не в моей детской обиде на Шарка: я боюсь, что не выдержу тяжелую романтику в его исполнении, опозорюсь, испорчу ему настроение, и он окончательно поймет, что связался с инфантильной идиоткой.

— Я не пойду, — с поддельным равнодушием сообщаю я, деловито просматриваю семейный чат и отправляю родителям краткий отчет о наших буднях, естественно, умолчав о Лизином госте и о заброшке. — Мне нужно поспать.

Я лукавлю, потому что отлично выспалась, и Лиза опять с подозрением на меня зыркает. И вдруг, вздохнув, выдает:

— Понимаю тебя, Варь. Не подумай ничего такого, я тоже отказала Фантому. Он слишком торопит события. Мы всего полтора месяца вместе, но он говорит, что это достаточно долгий срок… Наверное, я реально отсталая, или ханжа. Но против себя пойти не могу.

На кухне щелкает включенный Лизой чайник, и мы перемещаемся за стол. Лиза ставит в его центр поднос с двумя чашками кофе и контейнер с эклерами, и мы, задумчиво поглядывая в окно, молча завтракаем.

Внизу, на закатанном в асфальт пустыре, прямо посреди детской площадки пожилой мужчина выгуливает огромного шарпея.

— Знаешь, почему Шарк выбрал себе такой ник? — я первой нарушаю тишину и обстоятельно рассказываю про акул и их значение в искусстве, но Лиза качает головой и грустно усмехается:

— Фу, как пафосно, аж зубы сводит… А по-моему, его тотемное животное бегает вон там…

Проследив за ее взглядом, я оживляюсь:

— Пес? Хороший мальчик?

— Какая ты наивная… Больше не ходи к нему ночевать.

Она долго прихорашивается перед зеркалом, надевает традиционные черные шмотки и, помахав на прощание, выпархивает в подъезд. Впервые с момента переселения, я остаюсь в квартире одна, и мучительные сомнения опять берут меня в оборот.

Шарк поступил со мной плохо? Формально, он ничего мне не должен, но он проявил инициативу, уделил мне время, провел интересную экскурсию, угостил мороженым. Рядом с ним я гуляла по воздуху, его парфюм благоухал райскими цветами, а каждое его слово заставляло трепетать сердце… Он нравится мне — сильно, до желания закричать — и, ради завистливых взглядов девчонок, я готова терпеть любые неудобства. А то, что он не проводил меня до дома… банальное недоразумение! Он не предполагал, что начнется гроза, и, даже если предполагал, откуда ему знать, что я панически боюсь дождя?.. — растянувшись среди одеял и подушек, я пускаюсь в философские размышления. — Из чего мы должны исходить, когда строим с кем-то отношения? Из нашего эгоизма и мелких обид? А что если взросление как раз и предполагает великодушие и умение прощать?..

Зря я отказалась от приглашения Фантома. А Шарк наверняка уже скорректировал свои планы. Лиза права: вторых шансов не бывает, а я так бездумно разбрасываюсь тем, что дает мне сама судьба…

Тикают часы, монотонно капает вода из неплотно завернутого крана. Что-то шумит в батарее, и нутро скручивает привычная, ноющая тоска. Как же мне ее не хватало…

Идея смотаться в музей и получше там осмотреться зудит на подкорке, покалывает кончики пальцев и побуждает к действию. Со мной не случилось ничего страшного даже ночью, а уж сейчас, ранним вечером, бояться и подавно нечего.

Может, я познакомлюсь с реставратором и расспрошу его об авторе той пугающей картины, или он сможет пояснить, что за комната на ней изображена… Тогда я распутаю нить ассоциаций и наконец пойму, отчего мне приснился сегодняшний странный сон.

Я не наношу макияж — собираю волосы в короткий жидкий хвостик, влезаю в худи и джинсы, вешаю шопер на плечо и смотрюсь в зеркало. Вычурный, гламурный прикид из сновидения не дает мне покоя — ни за что бы не надела такой наяву. А жестокость, с которой я избавилась от бедного голубя, списываю на проделки подсознания — я никак не прощу себе предательства Васи, и реалистичный кошмар стал моим возмездием.

***

Стрелки на фасаде старинного здания мэрии показывают без четверти шесть, улицы наполнены желтым мутноватым туманом, испарениями из гигантских луж и запахом клейких тополиных почек.

Мрачный, грозный, запущенный сквер вовсе не выглядит пугающим — главная аллея пронизана оранжевыми солнечными бликами, тени от ветвей сплелись в причудливое тонкое кружево и укрыли трещины асфальта и торчащие из него корни.

Из зарослей хмеля доносятся хохот и крики, но я так воодушевлена предстоящим общением с обитателем музейной подсобки, что, забыв об осторожности, смело иду вперед. Однако на середине дорожки случается неожиданность — прямо из кустов на меня вываливается помятого вида мужик с початой бутылкой водки и сигаретой в разбитых губах.

— А вот и досуг пожаловал, пацаны! — шепелявит он и сально улыбается беззубым ртом. Из-за его плеча высовывается еще одна пропитая личность, проворно хватает меня за рукав и агрессивно предлагает пойти с ними.

Пячусь назад и в ужасе оглядываюсь, но еще двое забулдыг вырастают у меня за спиной и преграждают пути к отступлению.

— Я не пью. Отпустите меня! Я несовершеннолетняя… — умоляю я, но оловянные глаза пьянчуг не транслируют ни милосердия, ни понимания, и голос пропадает: — Кто-нибудь, помогите… Помогите мне, пожалуйста!

Крыльцо музея всего в паре метров, но я отчетливо вижу амбарный замок, висящий на наглухо запертой двустворчатой двери, и впадаю в отчаяние.

А ведь бабушка строго-настрого наказывала не гулять по сомнительным местам. Теперь же мне придется в лучшем случае пить с этими орками водку, а в худшем… Мозг коротит, и воображение отказывается выдавать омерзительную картинку.