Отпускай (СИ) - Сурмина Ольга

Холодный душ не приводил в себя. Аппетита так и не было. Накинув на себя белый сарафан с мелкими розовыми цветами, Эмма медленно вышла из дома, и заперла входную дверь на ключ. Ветер шевелил бирюзовую листву на деревьях, она шумела, и раскачивалась на фоне белого, слепящего неба. Где-то вдалеке ездили машины, и легкие наполнялись прохладным, сухим кислородом.

Как ни странно, здесь было легче. Когда мимо редко сновали люди, когда перекрестки были, как близнецы, друг на друга похожи. Ничто вокруг не напоминало о том, что жизнь вздулась, словно старая консервная банка, зашипела и лопнула. Содержимое этой жизни теперь кусками валялось вокруг, и куски меж собой не стыковались. Была жизнь — и нет. Прошлое, настоящее, будущее… их в одночасье разорвало. Они перестали быть чем-то целым, перестали быть продолжением друг друга.

— Мисс Фастер!! — Послышался дружелюбный голос за спиной. — Помните про конвертики со сгущенкой?! Зайдете к нам во вторник?!

Девушка вздрогнула, затем обернулась, и натянула на себя улыбку.

— Конечно зайду, миссис Хорнсби! Спасибо! — И тут же прибавила шаг, стараясь скрыться за поворотом. Не хватало разрыдаться прямо на улице, и сказать потом продавщице: «вы были правы». Женщина часто выходила на улицу, подышать, ведь в кондитерской стояла тяжелая, сахаристая духота.

Фастер судорожно искала глазами лавку, и не находила. Вновь ноги казались ватными, словно она сделает еще шаг, и упадет. Зубы сжимались от страха. Выдохнув, она обреченно присела на асфальт, и облокотилась на какой-то дом. Становилось хуже. Даже то расстояние, которое она легко проходила пару дней назад, теперь давалось с трудом.

— Мисс, вам плохо? — Её тут же окликнул дружелюбный бас, и какой-то мужчина остановился возле Эммы, разглядывая той лицо. — Скорую вызвать? Вы бледная как лист бумаги!

— Просто присела отдохнуть. — Тихо прошептала она. — Сейчас отдохну и дальше пойду. — В глазах, почему-то, темнело.

— Мисс!! — Незнакомец взял её за плечо, и слегка потряс. — Вы меня слышите?! Да что хоть такое!! — Он впопыхах начал доставать телефон, и его руки плыли перед рассеянным взглядом Фастер. А затем и вовсе исчезли под грузом тяжелых век.

* * *

— Как вас зовут? — В коридоре городской больницы раздавался печальный женский голос. Вокруг разносились шаги по полу из широкой белой плитки, пахло спиртом, медикаментами, и бетоном от монументальных стен. Чуть покачивались грузные листья монстер возле зеленых кушеток.

— Эмма Андреа Фастер. — Ответила девушка, затем опустила глаза, и поерзала на той самой кушетке.

— Значит, от госпитализации отказываетесь, так? — Суровый взгляд мелькнул под тонкими круглыми очками. Врач что-то набирала на тонком планшете, однако в следующую секунду её лицо переменилось. Становилось каким-то недоуменным и неловким.

— Ну да, я же вам сказала. Со мной такое периодически случается.

— Да, я… я вижу. Мне переслали сейчас вашу карту. У вас… у вас дистрофия? Так почему вы не сказали?!

— Еще не успела. — Эмма неловко пожала плечами. — Вы не спросили, я не успела.

— Так, ладно. Оформлю отказ. Как вы себя чувствуйте? Голова не кружится? Не тошнит?

— Нет-нет, все превосходно. — Фастер попыталась улыбнуться. Слегка болела рука от очередных уколов, но это, вроде бы, мелочь.

— Подождите здесь пару минут. Я дам вам направление, посетите, пожалуйста, доктора, физиотерапевта. С вашим диагнозом заниматься терапией, и наблюдаться у него необходимо регулярно, а не как вы. Пару визитов за пару лет. — Женщина закатила глаза. — Сходите, это необходимо. Хотя бы для осмотра. — Она прошла вперед, и по коридору звучно разносился стук её крепких квадратных каблуков. Врач скрылась за последней дверью на этаже.

Каблуки. Эмма печально усмехнулась, и посмотрела вниз, на свои. Так привыкла к боли в ногах, что уже забыла, что это не норма. Всего три сантиметра, а так больно. Каждый шаг, словно то были не кожаные туфельки, а деревянные башмаки Золушки.

Голова гудела. Прийти в сознание в карете скорой помощи под капельницей — одна из самых неприятных вещей, которые случались с Фастер. И, к сожалению, случалась она… периодически. Иногда ей становилось очень плохо, и усталость казалась невыносимой. Потом, правда, стандартные процедуры. Документы, карты, отказ от госпитализации. Молчаливый отъезд домой на такси, вместе с Нейтом.

Однако, сегодня она ему звонить не собиралась. Одна только мысль об этом парализовывала, и заставляла внутри все сжиматься. Он бы приехал. По доброте душевной.

И только-то.

Периодически доносились незнакомые, чужие голоса. Свет из квадратных окон заполнял собой коридор, и его едва останавливали тонкие жалюзи. Вновь открылась дверь, и с несколькими листами бумаги показался знакомый силуэт в белом халате. Быстро приближался, слегка задирая голову.

— Вот, мисс Фастер, распишитесь там, где галочки. — Врач протянула Эмме листок и ручку. Та угрюмо взяла их, затем черканула завиток в нескольких местах. — Отлично. И возьмите, пожалуйста, направление. Спуститесь на первый этаж, в конце коридора есть лифт. Спуститесь, и зайдите в зал. Передайте эти бумаги доктору Дагласу. И походите на занятия, пожалуйста, ваша страховка покроет расходы. Так часто терять сознание — не норма даже для вашего диагноза. Примите к сведенью.

— Хорошо, спасибо. — Эмма кивнула, и тут же забыла фамилию доктора, которому должна была отдать. Переспрашивать было неловко, и она проводила равнодушным взглядом удаляющуюся женщину. Ничего, найдет. Быть может, в бумагах есть его имя…

Лифт, казалось, поднимался целую вечность. Ноги все еще тряслись и болели, и Фастер с горечью думала о том, что присесть придется прямо там. Как будут на нее смотреть люди? Должно быть… кто-то с удивлением. Кто-то с непониманием, или сочувствием. А кто-то с пренебрежением. Всё как всегда.

К счастью, узкий белый лифт был пуст. Можно было, хотя бы, опереться на стену. Для консультативной поликлиники городской больницы это было очень необычно, как и необычно то, спортивный зал не где-то в отдаленном корпусе, а просто на первом этаже. Не могло не радовать, ходить не так уж и долго.

Если слово «радость» теперь вообще хоть где-то уместно.

Привычный белый свет освещал толпящихся у ресепшена людей. Эмма как-то рассеяно посмотрела на них, и тяжело вздохнула. Много кто болеет, даже летом. Люди, если так подумать, довольно хрупкие создания. И при этом чрезвычайно выносливые, однако, к ней это не относилось. Красными стрелками по светлым коридорам был указан проход в зал. Везде указатели, и везде крупные, словно рассчитаны были на человека с плохим зрением. Вероятно, очень плохим.

Ходьба превращалась в пытку. Возможно, походить на физио прямо сейчас не так уж и плохо. Ведь занятия будут проходить не дома, а, значит, подальше от Нейта и его возлюбленной. Подальше от дома, который теперь вызывал не содрогание от счастья, а приступ рыданий и тошноты. Дом, который хотелось стереть из своей памяти, как и все предыдущие двадцать два года.

Коридор темнел. Превращался в узкую нору, и только в самом конце было несколько открытых дверей, из которых лился дневной свет. Она же не заблудилась? Ничего не попутала? Указатели твердили, что нет. Возможно, они прямо на такой случай.

Фастер казалось, она слышала удары мячиков о пол. Какие-то разговоры, и даже смех. В основном, разговоры людей в возрасте, и это смутило. Неловко потоптавшись возле открытой двери, девушка заглянула во внутрь, после чего медленно, обескураженно раскрыла глаза.

Спортивные снаряды. Темно-синий ковролин по всему залу, какие-то стойки, тренажеры. Лавочки для отдыха. Здесь люди учились ходить заново. Заново пользоваться руками, кистями. Сжимать-разжимать пальцы. Сидеть и не падать при этом, а еще вставать. Рядом с одной из старушек, которая, судя по всему, впервые стала на ноги после операции на коленях, стоял молодой человек в распахнутом белом халате.

Он улыбался. Настолько тепло, мягко и мило, что Эмма нервно выдохнула и покачала головой. Что-то говорил, жестикулировал руками, объяснял. Поправлял тонкие, прямоугольные очки, приглаживал назад растрепавшиеся русые волосы, которые, казалось, не стригли целую вечность. Приглаживал, но лучше не становилось.