Проблема полковника Багирова (СИ) - Майер Кристина

Проблема полковника Багирова

Кристина Майер

Пролог

Север

Передо мной сидел штабной полковник ФСБ Востров, именно он просил о встрече час назад, сказав, что дело срочное. Последнее время такие просьбы от штабников напрягали, но не согласиться — усугубить и так шаткое положение всей моей команды.

Встречу назначили в забытой богом забегаловке, где не брезговать можно было только водкой, которую мы разлили и, не закусывая, выпили. Из персонала — только бармен и его жена на кухне. Подслушать нас некому.

Тема разговора — генерал Каручаев. Вот тут ожидаемо. Никак, падла, до последнего не успокаивался. Всеми правдами и неправдами пытался сделать крайними мою группу в провале последней операции. Но жизнь — бумеранг. Нужно об этом не забывать. Не делай дерьма, оно может вернуться сторицей.

Так и Каручаев не ждал, что через три недели ему, падле, придется склонить голову передо мной и просить о помощи. Но, сука, даже в этой ситуации действует чужими руками! Встречаться лично с бывшим другом отца я, возможно, и отказался бы. Скорее всего, понимал это и Каручаев, поэтому и прислал переговорщика. Готов пойти на любые условия, чтобы я вытащил его сына из огромной задницы, именуемой — плен.

Не вытянул генеральский сосунок офицерских погон, на которые отец так лихо клепал звезды. За два с половиной года от младшего лейтехи до майора и приказ на присвоение внеочередного звания. В двадцать пять лет… твою дивизию! В нашей стране каких только чудес не случается. А чтобы это дело красиво обставить, отправил лошарика в горячую точку — пусть в тылу воюет, пока другие на передке гибнут. Но этот утырок, не нюхавший пороху, умудрился вые@нуться, ослушаться отцовского приказа и попасть в плен.

Крутя граненый пустой стакан в руке, раздумывал, как поступить…

На одной чаше весов моя гордость и желание плюнуть Каручаеву в морду, на другой — команда, где каждый не просто солдат, а мой близкий друг. Нет моим ребятам места на гражданке. Они воины! Спецы! Они привыкли выполнять самые сложные боевые задания и возвращаться с победой! Похерить им карьеру из-за своей гордости?

— Север, проси все что хочешь, — подталкивает к нужному ему решению Востров. Каручаев что-то пообещал полкану за мой положительный ответ. Смело Востров торгуется, ну, это и понятно, ставки высоки. Отчаялся совсем Каручай, раз пошел на такую сделку со мной. — Север, ты же понимаешь…

Север — мой позывной, потому что родом из Надыма. И темперамент под стать прозвищу.

— Только ты можешь пробраться в лагерь шахидов, — кладет передо мной фотографии. Одно лицо с нескольких ракурсов. — Мы операцию разрабатываем под тебя. С ним вы почти на одно лицо, — кивает на снимки. На них американский инструктор, курирующий деятельность террористической организации.

— Я бы не сказал, что мы с ним на одно лицо, — внимательно рассматривая снимки.

— Ты же английским в совершенстве владеешь, организуем подмену, — будто не слыша моего замечания. Пригорает у них в одном месте, это и понятно. Если шахиды узнают, чей он сын, запись его казни облетит весь мир. — Твои прикроют отход, когда вытащишь Юрия…

— Прикроют… — протянул лениво я, не отнимая взгляда от стакана. — Так они вроде под следствием.

Надуманным следствием. Есть у меня подозрения, что за всей той подставой стоит Каручай. Месяц назад мы должны были прикрыть переброску войск и техники. Высадиться в определенном квадрате и зачистить территорию от опорных пунктов боевиков.

— Замнем дело, — быстро и тихо отвечает.

«На других вину переложите. Знаем, проходили!» — мысленно хмыкнул.

Мы до точки добраться не успели, когда начался обстрел из артиллерии. Потеряли почти всю технику и больше половины ребят. Действовать пришлось не по плану. Мы и представить не могли, что без нашей отмашки отдадут приказ о переброске. Все, кто честно смотрит на эту ситуацию, признают, что благодаря нашей слаженной работе удалось спасти часть личного состава, но кто-то ведь должен ответить за провал. Моя кандидатура давно раздражала Каручаева, вот и вцепился он в эту ситуацию бульдожьей хваткой, чтобы убрать меня из спецназа. А ведь пока был жив отец, эта крыса к нам в дом захаживала, улыбалась мне и брату. Хвалил нас перед отцом, говорил, что он может нами гордиться. Называл отца другом, а на деле завидовал.

Наш батя не был кабинетной крысой. Уважаемый боевой генерал, на счету которого более ста секретных операций. Его грудь была увешана настоящими наградами. Он и погиб в бою, как мужик, как военный, как патриот своей Родины. А на его место Каручая поставили, бывшего другана, который все это время сидел и перебирал в штабе бумажки. Сволочь завистливая!

Мои успехи и успехи моего брата не давали покоя Каручаю. В двадцать два я был дерзким и безбашенным, сразу после российского университета спецназа попал в элитное подразделение. Хотел, чтобы батя мной гордился, чтобы наша фамилия продолжала звучать. Свое звание полковника я получил заслуженно, не было ни одной военной точки, где не было меня или моих ребят. Свои погоны заработал кровью и потом. У меня и брат такой же. Прикрывай его задницу, не прикрывай — рвется в самое пекло. Чтобы вечно за Яра не переживать, нашел его ребятам работу на гражданке. Здесь тоже кому-то нужно воевать.

— Ну, что скажешь, Север? — нервничает Востров. Торопит с ответом.

Иметь в должниках эту суку… заманчиво. С нас снимут все обвинения, чтобы ребята могли вернуться в строй. Закроют дело, потому что нет в наших действиях состава преступления.

Сынок его скорее рано, чем поздно, займет кресло в штабе и будет вечным моим должником. А мне это надо? Решил вроде добить контракт и уйти в бизнес, есть наработки, есть деньги. Уже сейчас планировал открыть, оформив все на мать.

С другой стороны — не хочу сидеть в кресле и обрастать жиром.

— Ответ получишь завтра, — наливаю полстакана, пью залпом, не поморщившись. Встаю и выхожу на свежий воздух.

Глава 1

Север

Твою… дивизию! Голова кружилась, хорошо к ней приложились. Все тело болело, словно в мясорубку попал. Так оно и попало вчера под жесткий прессинг, хорошо — сразу не расстреляли. Любой план хорош только на бумаге. У Каручаева припекало, он готов был меня в первый день, как я согласился, отправить к шахидам. Такие операции за неделю не готовят. И даже за месяц. Хотя порой экспромт дает лучшие результаты, чем тщательно подготовленная операция.

Кровь на лице засохла и стянула кожу. Умыться бы, но в комнате, где меня заперли, ни капли воды, стояло лишь ведро в углу, чтобы справить нужду. Ругаясь матом на чистом английском, стал тарабанить в дверь. В университете спецназа нас этому не учили, сквернословию меня обучал один товарищ, которого завербовать получилось еще в начале двухтысячных. Потолок упирался мне в макушку, что заставляло постоянно сгибать шею.

— Я требую позвать Абу Вахиба, — прокричал имя командира. По нашим данным, он лично встречался несколько раз с Майклом и мог его узнать. Также для нас не было секретом, что вчера Абу Вахиб отправился со своими людьми в соседнюю провинцию. Мои ребята должны были встретить колонну. Командир боевиков не должен вернуться на базу. Иначе ни меня, ни Юрку Каручаева никто не спасет. Надеюсь, ребятам удалось убрать Абу.

Не думал, что дверь откроют. Изображать американца сложно не из-за языка, а из-за манеры поведения. У нас с ним разный темперамент. По тем коротким записям с камер наблюдения, что нам предоставили, мало что было понятно. Тут полный экспромт. Опираюсь на стену и скрещиваю на груди руки.

В дверях стоял мужик во всем черном, с балаклавой на голове. Командир. Обычно они прячут лица. Позвоночника коснулся холодок.

— Ты кто? — дерзко спросил на английском. — Я требую позвать Абу Вахиба!

Стоит, рассматривает меня внимательно черными, как ночь, глазами. По глазам многое можно сказать о человеке, необязательно видеть его лицо. Передо мной стоит опасный противник. Зверь в шкуре человека. Как и я, он оценивает меня.