Валерий Горбунов - Секреты для посвященных
— Без всякого сомнения, часики с передатчиком, всученные Сметаниной в качестве подарка от жениха, тоже принадлежат агенту, — делился своими соображениями с подполковником Немцов. — Хотя с ними мне не все ясно.
— Что именно?
— Не попадись к нам в руки эти часики, мы вообще не смогли бы вычислить агента Зубова или кто он там еще. Спрашивается, зачем он пошел на такой риск? Предупредил запиской о готовящейся операции да еще дал нам в руки такую улику, как часики?
— Так он же не нам с вами их посылал, — усмехнулся подполковник. — А Раисе Сметаниной, которая, по его сведениям, безумно любит Барыкина и ждет не дождется встречи с ним. Мог ли он предположить, что Сметанина влюбится в Гринько, да еще в такой степени, что захочет избавиться от своего прежнего дружка? Конечно, нет. Кроме того, вся операция рассчитана максимум на неделю. Пока мы с вами разберемся что к чему, он будет уже далеко. А выигрыш он получал огромный — помощницу в лице Сметаниной и источник информации в виде передатчика. Кстати, а откуда у вас появилась мысль поинтересоваться содержимым часиков?
Немцов честно ответил:
— Это не моя заслуга. Журналист Грачев подсказал. Говорит, в леспромхозе у Сметаниной таких часов не было: мол, откуда они у нее? Не прибыли ли вместе с запиской в качестве подарка? И еще добавил: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Вот я и занялся часами. И знаете, как я это сделал? Ведь Сметанина почти никогда не расстается с подарком.
— Ну?
— У нее стало правилом — перед уходом с работы принимать в гостинице душ. Так вот, уходя в душ, Раиса обычно отдает часы на сохранение своей напарнице, только что явившейся на смену. Та кладет их в ящик стола. Пришлось отвлечь напарницу с ее поста и поинтересоваться часами.
— Молодец. Этот журналист — тоже. Он не лишен наблюдательности. Кстати, утром вы, кажется, приглашали его в морг на опознание трупа?
— Так точно.
— И какова была его реакция?
— Узнав в погибшем Барыкина, он изменился в лице и произнес всего три слова…
— Какие именно?
— «Он где-то здесь».
— Грачев имеет в виду Зубова? Интересно, этот Зубов уже знает о своей ошибке или еще не догадывается?
— Скоро узнает, — с завидным спокойствием произнес Немцов.
Ох уж эти дети!
В ночь на 25 августа, выполнив свое задание, Зубов упрятал аппаратуру на сопке близ полигона в заранее подготовленное, хорошо замаскированное укрытие, и мощный передатчик сам, в автоматическом режиме, без его участия, передал в эфир закодированную информацию. В то время когда сигналы летели в ночное небо, агент находился уже в пути. Все шло строго по плану, и он был уверен в успехе.
Он не знал, что зафиксированный им запуск не тот, которого ждали, что в «конторе» это уже известно и человек, на которого возложена ответственность за операцию «райское яблоко», рвет и мечет, проклиная и Зубова, и коварных русских, подсунувших вместо боевой ракеты обычную, забросившую на орбиту метеорологический спутник, и свою проклятую профессию.
Этим человеком был сотрудник ЦРУ Пит О’Конорри. На первый взгляд ничего непоправимого не произошло. Русские не запустили свою новую ракету — ответ на MX — в августе, запустят в сентябре. Вот и все. Однако так мог рассуждать только олух, не посвященный в тонкости проводимой операции. Агент по кличке Бизон сделал буквально невозможное. Он легализовался в районе полигона, вовремя вышел в назначенный пункт, присутствовал, можно сказать, при запуске, записал и передал информацию. И не его вина, что русские преподнесли сюрприз. А что, если русскую контрразведку насторожили именно неосторожные действия Бизона? И перенесенный запуск — следствие ошибки агента? В таком случае, за ним идет охота, а это делает его повторный выход к полигону почти нереальным. Но делать нечего. Остается положиться на этого человека, умеющего находить выход из, казалось бы, безвыходных положений. Так что надежда на успех остается, но очень слабая, надо признать.
Пит не был так глуп, чтобы делиться своими опасениями с руководством. Начальство не любит дурных известий. Ему подавай победные реляции. Что ж, надо думать, как выйти из трудного положения.
Но думать о русском полигоне Пит сейчас не мог. От боли разламывались виски. В голову лезли мрачные мысли. Раньше он не понимал своих ретивых коллег, фанатиков, ставивших свою жизнь в зависимость от результатов проводимой операции. Таких, как Визнер-младший, который пустил себе пулю в лоб.
А полковник из британских спецслужб? Начальник русского отдела Интеллидженс сервис, не пережив очередного провала, внезапно попросился в отставку и тоже покончил с собой. Не грозит ли та же участь ему, Питу?
Невеселые размышления Пита прервал звонок генерала Джеймса Смита.
— Что там стряслось у русских двадцать пятого? — поинтересовался генерал. — Вы нас призвали к бдительности, мы держали ушки на макушке, ждали интересных новостей. А спутник номер 647 передал какую-то чепуху. Что это? Опять сели в лужу?
Пит сам был не прочь пошутить даже тогда, когда речь шла о весьма серьезных вещах. Но сейчас ироническое замечание этого остолопа Смита вывело его из себя. Он взорвался:
— Вы там, на своем летающем гробу, месяцами не можете починить какую-то дурацкую антенну, а позволяете себе издеваться над людьми, которые действительно заняты делом! — Но тут же взял себя в руки — со Смитом лучше не ссориться. — Извините, Джеймс, я сегодня не в форме. Начальство заездило. То одна неприятность, то другая. Надеюсь, хоть у вас-то дома все в порядке? Как поживают ваши близкие? — Пит пытался запоздалой любезностью скрасить допущенную грубость.
Но генерал его неправильно понял. Тоже, что называется, завелся с полуоборота:
— С чего это вдруг вы, Пит, в последнее время стали так интересоваться моей семейной жизнью? Получили очередную порцию доносов?
Пит не ожидал такой реакции генерала.
— Послушайте, Джеймс… — начал было он, но Смит уже с раздражением бросил трубку.
Сказанная Питом по телефону внешне безобидная фраза: «Надеюсь, хоть у вас-то дома все в порядке» потому уязвила генерала, что била прямо в цель: как раз порядка-то в его семейных делах сейчас и не было.
Его дочь Маргарэт угодила под суд. Дочь генерала объявила войну армии США! Где это видано?
Смит машинально потрогал рукой золотое шитье своего погона. Да, он — генерал, занимает высокую должность. Высокую? Да, если иметь в виду, что полеты его «Боинга» проходят на высоте 10 тысяч метров. Но так ли значительна его должность на самом деле? Начатые 28 лет назад полеты продолжаются чуть ли не по инерции. Звучавшее когда-то зловеще, но с оттенком уважительности прозвище «офицер судного дня» сейчас произносят иронически. Ну да, его должность приобрела чуть ли не опереточный характер. А почему? Да потому, что никто в Америке всерьез не верит в то, что русские первыми нанесут ядерный удар. Покопавшись в памяти, Джеймс Смит мог бы припомнить немало тому доказательств. Взять хотя бы недавнюю историю. Помощнику президента по национальной безопасности пришло в голову устроить нечто вроде учений. В их программу входила репетиция эвакуации президента — на случай внезапной ядерной атаки противника. Был срочно вызван вертолет, который должен был приземлиться на лужайке Белого дома, чтобы затем отвезти президента на базу Эндрюс. Однако при подлете машину чуть было не сбила служба безопасности. Возникла неразбериха. «Это был настоящий кошмар и полный провал!» — сообщил Смиту по секрету один из сотрудников администрации. «Но ведь в восточном крыле Белого дома есть специальное убежище, — заметил ему Смит. — Зачем понадобилось эвакуироваться?» Тот рассмеялся ему в лицо: «В случае прямого удара убежище разлетится как карточный домик». «Но, слава богу, существует Шаенский горный комплекс, где можно будет укрыться», — подумал Смит. И тут же вспомнил: во время последней инспекторской проверки огромные 25-тонные двери, которые перекрывают убежище со стороны главного входа, не смогли закрыться. Поистине прав великий китайский стратег IV века до н. э. Сунь Цзы: «И когда он изготовится повсюду, окажется, что он повсюду слаб».
«Почему все стало возможным? — задал себе вопрос Смит. — Откуда это разгильдяйство?» И сам себе ответил: «Потому что мы вовсе не готовимся к ответному удару». Никто не собирается обороняться. Все хотят наступать. Прав тысячу раз был журналист Гор, впервые объяснивший генералу, почему ремонтники не торопятся приводить в порядок антенну на его «летающем штабе».
Так, может быть, не так уж не права и его дочь Маргарэт, которая не устает твердить, что если кто и угрожает миру ядерной войной, так это сама Америка?
2Генерал Джеймс Смит, облаченный в штатский костюм, вошел в зал суда и сел на жесткую, отполированную сотнями несчастных скамью. Нет, это не была скамья для подсудимых, по-настоящему несчастными, конечно, должны были ощущать себя именно они, но разве причислишь к числу счастливых их родственников и друзей, заполнявших это помещение? На скамье подсудимых сидела худенькая девушка с мелкими чертами лица и гладкими, цвета соломы волосами, обтекавшими ее узкое лицо, с характерной для Смитов светлой кожей в крапинках неярких веснушек. Иногда генерал и сам не верил, что именно он отец этого хрупкого на вид, но тем не менее твердого, как кремень, неуступчивого создания, дерзко бросившего вызов всему тому, что было дорого для ее родителя.
