Педро Касальс - Посредник
— Только поосторожней, Алекс! Будь внимателен.
Сквозь небольшие люки в потолке в палату шел теплый воздух. Салинас, которому стало немного лучше, почувствовал, как снова наливаются тяжестью веки, и через несколько минут снова впал в забытье.
Бюше-де-Рон
Алекс побыл еще немного у постели Салинаса, который наконец-то заснул спокойно.
Затем, проголодавшись, журналист направился в кафетерий больницы, где выбрал отдельный столик. Вокруг сидели врачи и медсестры, оживленно говорившие о своих делах. Алекс с аппетитом набросился на еду. Задерживаться в кафетерии он не стал.
Поприветствовав издали дежурного врача, который занимался Салинасом, журналист пошел в паркинг, где стояла машина адвоката.
Алекс без всякого удовольствия направился к вилле доктора Белли. Подъехав, он, не выходя из машины, внимательно оглядел дом, чувствуя, что лоб покрывается холодным потом. Лишь минут через десять Алекс решился выйти из автомобиля.
Железная калитка была открыта. За нею — ни проблеска света. Журналист с трудом различал дорожку, еле заметную в ночной полутьме. Вернувшись в машину, он включил ближний свет и завел мотор, чтобы не сел аккумулятор.
После этого Алекс снова вышел из машины, прошел через калитку, оставив ее открытой, и осторожно двинулся к дому.
Входная дверь тоже была открыта. «Порше» по-прежнему стоял неподалеку с опушенным боковым стеклом.
Затаив дыхание, Алекс вошел, включил свет, но ничего особенного не увидел. Затем он прошел по всему первому этажу, где находились кухня, ванная комната и гостиная, но ничего интересного также не обнаружил.
Он поднялся по лестнице на второй этаж и включил свет в маленькой прихожей, где были две двери. Открыв первую дверь и повернув выключатель, Алекс увидел комнату, оборудованную под лабораторию. На полках в строгом порядке, свидетельствовавшем о педантичном характере хозяина, стояли реторты, пробирки, многочисленные бутылки с реактивами, пустые склянки. Лишь одна склянка валялась на мраморной подставке, и жидкость из нее растеклась по камню. Алекс, удивившись этому непорядку, собрал остатки жидкости в маленькую бутылочку, тщательно притер пробку и спрятал бутылочку в карман пиджака. После этот о он направился в другую комнату.
Включив свет — тот загорелся в двух лампах, стоявших на ночном столике, — Алекс тут же обратил внимание на круглую плетеную корзину примерно полутора метров в диаметре, закрытую крышкой. Он глянул за корзинку... и окаменел от ужаса.
Салон-де-Лрованс
Лежавший на больничной койке Салинас медленно выходил из забытья.
Вдруг дверь резко распахнулась, вбежал Алекс, — на нем лица не было. Он без всяких предисловий лихорадочно заговорил:
— Белли умер! Кобра укусила его в шею. Он лежит там, в спальне на втором этаже.
Салинас широко раскрыл глаза. До него не сразу дошел смысл сказанного Алексом.
— Что ты говоришь? Повтори.
— Белли... Он мертв... Лежит у себя дома. Лицо его все посинело, а на шее — следы укуса, точно такие же, как у тебя на ноге.
— Значит, кобра убила Белли, а меня лишь довела до полуневменяемого состояния, — медленно, с трудом проговаривая слова, сказал адвокат.
— Да. И к тому же тебя она укусила в ногу, а Белли — в шею.
— Алекс, — у Салинаса расширились зрачки, — я ничего не понимаю... ничего. — После долгой паузы он сказал: — Сообщи об этом, пожалуйста, французской полиции.
После того, как журналист выполнил просьбу своего друга, он еще с полчаса во всех деталях описывал Салинасу свой визит на виллу Белли, произведший на него столь сильное впечатление. Адвокат еще не очень быстро соображал, сознание его было затуманено, а потому Алексу приходилось терпеливо объяснять ему каждый свой шаг, чтобы Салинасу легче было представить все его действия в доме Белли.
— Знаешь, Алекс, что я сейчас вспомнил? — Салинас чуть привстал на постели. — Ощущение, возникшее у меня после укуса кобры: будто мне вкатили слоновью дозу наркотика.
— Вполне может быть, Салинас, вполне. Раз уж тебе так кажется...
— Нет, вовсе мне так не кажется. Хотя я чувствую себя еще не очень хорошо, но... поверь мне, извилины у меня работают вполне прилично, — осадил он журналиста, не скрывая досады.
— Ну, и что из этого?
— А вот что... Белли ведь был наркоман, так?
— Да, а дальше что?..
— Одной из загадок для нас было то, откуда он берет огромные деньги, нужные для таких дорогих наркотиков.
— И к чему ты ведешь?
— Послушай, Алекс, в это трудно сразу поверить, но я вот о чем подумал: а что, если Белли специально держал у себя кобру, чтобы брать у нее яд, а потом на его основе делать для себя наркотик?
Алекс онемел. Помолчав несколько минут, он выговорил:
— Давай-ка я позвоню жандармам, Салинас. Они, правда, и так решили, что я свихнулся, когда объяснил все, что произошло... а тут еще и история про эту кобру... Как бы меня тут не запрятали в сумасшедший дом.
— Да, Алекс, такое может случиться. А поэтому поговори сначала с Ланси. Он, по крайней мере, лучше нас с тобой говорит по-французски, да и вообще к его словам отнесутся с большим вниманием.
— Хорошо. Уже шесть утра. Пора будить мсье Ланси.
Салон-де-Прованс
Жильбер Ланси крепко спал, широко разметавшись на постели и совсем оттеснив на край подругу, оставшуюся у него на ночь.
С той стороны, где лежала подруга, зазвенел телефон, стоявший на ночном столике.
Но она не пожелала поднять трубку. Лишь после четвертого звонка Ланси, встав и обойдя постель, подошел к телефону.
— Слушаю!
— Алло! Это говорит Алекс Комас.
— Да. Я вас слушаю.
— Мне нужно с вами увидеться, произошло нечто очень серьезное.
— Вы не могли бы мне сказать по телефону, что именно?
— Нет. Вы мне просто не поверите. Можете подъехать ко мне? Я вас буду ждать в кафетерии госпиталя Клюни.
— Так что же произошло?
— Салинас лежит здесь, в больнице. И здесь обо всем вам расскажу.
— Скажите мне хотя бы коротко суть дела, я должен немедленно поставить в известность Белли — так мы с ним договорились.
Журналист выдержал эффектную паузу, затем веско произнес:
— Приезжайте немедленно в больницу, я вам все расскажу... А Белли мертв.
— Что?!
Алекс повторил:
— Приезжайте сюда! Я вас жду! До свидания, — и повесил трубку.
Через четверть часа Ланси входил в кафетерий больницы Клюни. Он сразу же увидел сидевшего за столиком Алекса, который пил свой очередной кофе — сколько он его выпил за эти сутки, журналист и сам бы точно сказать не смог.
Алекс рассказывал Ланси о том, что произошло, а дежурный врач тем временем вошел к Салинасу:
— Вставайте! Уже шесть часов.
— Здравствуйте, — ответил Салинас, чувствовавший необыкновенную слабость. — Что, я должен встать с постели?
— Нет, что вы! Не надо! — засмеялся врач. — Это я так сказал, чтобы вы проснулись окончательно. Мы вас здесь продержим под наблюдением по меньшей мере до завтра.
— Вот это хорошо! — сказал Салинас, вздохнув с облегчением.
— Я просто хотел убедиться, что пока я на дежурстве, вы все еще живы. — Врач снова засмеялся, не скрывая удовлетворения.
— Не пугайте меня.
— Да нет... Теперь могу заверить вас, что опасность миновала. Но вы заставили нас крепко поволноваться.
— И я тоже напугался... довольно сильно, — признался Салинас. — Как же вам удалось меня вылечить?
Врач уселся у него в ногах.
— Расскажу вам все подробно, раз уж вас это интересует. Вначале, когда вы заявили, что вас укусила кобра, я этому не поверил. Но потом, когда увидел след укуса... и особенно, когда стали проявляться характерные симптомы...
— А какие именно? — спросил адвокат с интересом.
— Ну... верхние веки при этом как бы тяжелеют и все время опускаются, человек говорит с трудом, покрывается потом, в глазах у него все двоится, и, что особенно меня обеспокоило, в моче появляется кровь...
— Послушайте, — проговорил тихо Салинас, — и еще я все видел как в тумане, меня все время тошнило... и в то же время я был радостно возбужден, в состоянии странной эйфории. Да, и место укуса очень болело и воспалилось.
— Это все точно совпадает с тем, что бывает... как это ни звучит дико... если человека укусила кобра. А вас именно кобра и укусила.
— А... как меня лечили?
— Для начала мы вам ввели специальный антистолбнячный гамма-глобулин.
— Средство против столбняка?
— Да. Дело в том, что если в раны, которые не обеззаражены, сразу же попадают бациллы столбняка... это очень опасно. Вообще-то всем взрослым следовало бы каждые лет десять на всякий случай делать уколы от него.
— Не может быть! — воскликнул Салинас.
— Да... так обстоит дело. Месяц назад к нам в больницу привезли парнишку. У него всего-то навсего и было, что небольшая ссадина на руке — он свалился с мотоцикла. Мы не могли обеспечить ему бесплатное лечение, так как он не был застрахован, а он не пожелал оплатить стоимость противостолбнячной прививки. Мы предупредили его об опасности, даже заставили дать подлиску в том, что его предупредили. Вскоре его привезли со столбняком... и он скончался.
