Педро Касальс - Посредник
Бюше-де-Рон
Воскресенье, 14 февраляВ то утро, когда Лисинио Салинас поехал на встречу с доктором Белли, он предчувствовал, что расследование идет к концу. Посмотрев на свои часы «Лонжин» с золотистой сферой и римскими цифрами на циферблате, он увидел: стрелки показывают пятнадцать минут одиннадцатого.
Адвокат снизил скорость своего «жука» — он ехал по узкому шоссе, вдоль которого тянулись нескончаемые изгороди. Поля вокруг, окружающие дома сады, теннисные корты возле коттеджей были окаймлены высокими кипарисами. Жители этого края возводили, где только можно, зеленые заслоны от ветра-мистраля. Машина миновала Мирама, Истр, Фос. Салинас снова глянул на часы: без двадцати одиннадцать.
Он повернул на боковую грунтовую дорогу, ведущую к вилле Белли. Спокойно проехав последний отрезок пути метров в двести и наслаждаясь пейзажем, открывшимся перед ним, адвокат подъехал к обязательной зеленой изгороди, окружавшей густо поросший квадрат участка площадью примерно с гектар, простиравшийся вокруг частного владения Фонда Фокса.
Найдя рядом с калиткой из кованого железа кнопку, адвокат нажал на нее... Выждав немного, нажал снова... Тихо.
Тем не менее, «Порше-924», принадлежавший, как Салинас знал, доктору Белли, стоял на участке прямо у входа в дом.
Он снова нажал на кнопку звонка. Затем подождал минут десять и еще пять.
Адвокат почувствовал, что начинает нервничать, подумал, не вернуться ли ему в Салон.
Он смотрел на преграждавшую ему путь железную калитку, лихорадочно соображая, что бы ему предпринять... И вдруг заметил то, на что сначала не обратил внимания; дверца в калитке не была закрыта на ключ, а значит, он легко мог ее открыть, просто толкнув рукой.
«Издевается, что ли, надо мной этот негодяй?» — сказал он про себя и нажал на дверь калитки. Та легко поддалась. Закрыв ее за собой, адвокат медленно пошел по дорожке к дому. Кругом царила полная тишина, даже птицы молчали. Салинас почему-то покрылся испариной, глаза его теперь были прикованы к новому препятствию — массивной деревянной двери, на этот раз преграждавшей ему вход в дом.
«Что-то здесь не так, осторожно!» — сказал сам себе адвокат. Он снова нажал на кнопку и услышал, как в доме зазвучал глухой, неприятного тембра звонок... Но ничего. Ни малейшего шороха.
«С ума можно сойти: этот тип приглашает меня ровно к одиннадцати, целых десять дней я с нетерпением жду этого дня, а сейчас, когда время встречи наступило, ему вздумалось играть со мной в прятки», — пробормотал Салинас, нажимая на звонок уже изо всех сил и позабыв о всяких правилах хорошего тона.
Прождав еще пятнадцать минут, он засомневался, не уйти ли. Но, посмотрев на «порше», увидел, что боковое стекло приспущено — судя по всему, хозяин машины должен быть дома. Адвокат повернул позолоченную круглую ручку двери. Та легко поддалась — и эта дверь не была заперта. Салинас слегка нажал — дверь открылась. Он вошел в холл, сделал шаг... и тут же почувствовал острую боль.
Бюше-де-Рон
Лисинио Салинасу показалось, что ему пробуравили колено... Его охватил ужас, по лбу покатился холодный пот. Все произошло мгновенно, как в кошмарном сне.
Адвокат испугался, что у него вот-вот остановится сердце и он умрет, но на смену страху пришло чувство отвращения и бессилия перед нелепостью случившегося.
Дело было в том, что, войдя в дом, Салинас буквально наткнулся на самую настоящую огромную кобру. Она раскачивалась и шипела, изогнувшись в дугу, а потом, словно кнут, которым хлестнули, бросилась в его сторону. Зубы змеи вонзились адвокату в ногу. После укуса он конвульсивно дернулся и оцепенел, а кобра, скользнув за порог, скрылась в саду.
Несколько секунд спустя Салинас почувствовал, как то место, куда его укусила змея, быстро воспаляется. Однако он мог держаться на ногах. Салинас прошел дорожкой сада к калитке, сел в машину и поехал в сторону города. Он подумал было, что ему следовало прямо из виллы Белли позвонить в «скорую помощь», но возвращаться не захотел. Проехав немного, Салинас остановился, вытащил из брюк ремень и туго затянул его на ноге чуть выше ядовитого укуса.
Салинас вел машину, ожидая, что с минуты на минуту потеряет сознание и умрет. В то же время он испытывал странное, совершенно незнакомое ему ощущение эйфории и приятной приподнятости, которое при таких обстоятельствах казалось ему непонятным и по меньшей мере неуместным.
Он разглядел дом, стоявший у дороги, затормозил и с трудом выкарабкался из машины. Голова у него кружилась, рот наполнился слюной.
Адвокат стал без церемоний колотить в дверь. Отворила немолодая женщина, вид у нее был недовольный. Но, как только она взглянула на Салинаса, выражение ее лица переменилось.
— Боже мой! Что с вами?
— Меня укусила змея, кажется... кобра.
— Это невозможно! На юге Франции такая нечисть не водится.
— Оказывается, водится... А может быть, ее специально мне...
И тут Салинас повалился на пол.
Бюше-де-Рои
«Ситроен СХ», переоборудованный под машину «скорой помощи», летел, рассекая дувший ему навстречу мистраль и чем-то напоминая зловещую черную птицу.
Сидевший рядом с шофером молодой врач буквально глотал страницу за страницей той части учебника, где описывались укусы ядовитых змей.
«Как могла в частном доме рядом с Фоксом оказаться кобра? — лихорадочно думал он. — Вот: «Укус кобры схож с укусом коралловой змеи. Летальный исход может наступить мгновенно или через несколько часов. Это время во многом зависит от индивидуальных особенностей организма жертвы. Яд представляет собой невротоксинное вещество, которое, будучи поглощено организмом, приводит к параличу. Иногда перед наступлением летального исхода появляется ощущение эйфории...»
Сирена «скорой помощи» резко и нетерпеливо разрывала тишину окрестностей. Она гудела почти не смолкая. Шофер не отрывал глаз от шоссе. А врач продолжал рассуждать про себя: «Может быть, это обычная гадюка... или просто скорпион... а парню со страху показалось, что кобра. Но женщина по телефону твердо заявила, что речь идет об укусе кобры...»
Ехавшие по узкому шоссе автомобилисты жались к обочинам, пропуская машину «скорой помощи».
Наконец они доехали до нужного дома и подрулили прямо ко входу, где их уже ждала встревоженная хозяйка.
Бюше-де-Рон
Врач с шофером вбежали в дом, прихватив носилки. Перед ними предстала картина, при виде которой они остановились как вкопанные.
Сидя на полу, Салинас обратился к ним с путаной речью, причем выражение его лица было как у наркомана, только что принявшего сильную дозу:
— Сеньоры врачи, долгожданные носилки, дорогие мои эскулапы, давшие в свое время торжественную клятву Гиппократу... на жизнь и на смерть, на радость и на горе. Я — Сверхчеловек, я Супермен. Вовсе я не умираю — я счастлив, как никогда не был счастлив в жизни. Сейчас я полечу, вот, смотрите, сейчас я… прямо на ваших глазах взлечу...
Врач, взяв Салинаса за руку, попросил:
— Ложитесь, пожалуйста, на носилки.
— Меня укусила кобра! Вот, смотрите: это следы ее укуса, вот тут, на ноге, но она меня не убила! — Салинас радостно кричал. — Она меня не убила, не убила!
Адвокат, хотя его напичкали всевозможными лекарствами, медленно приходил в себя. Было уже около восьми вечера.
Врач не переставал изумляться:
— Должен признаться: никак не могу понять, что происходит, сеньор Салинас. Думаю, опасность уже миновала. И все же не возьму в толк, как все случилось. Вас действительно укусила кобра, и я, откровенно признаюсь, поражен тем, что вы так быстро оправились. Это — очень серьезно... Как правило, укус кобры смертелен!
Салинас, голова которого начала проясняться, попросил сидевшего рядом с ним в кресле Алекса:
— Очень странно все это. Послушай, может быть, ты наберешься храбрости и зайдешь в дом Белли? Не исключено, что ты сможешь найти разгадку тому, что произошло.
— Не очень-то мне по душе такая поездка. Но, пожалуй, мой репортаж после этого станет сенсационным.
— Только поосторожней, Алекс! Будь внимателен.
Сквозь небольшие люки в потолке в палату шел теплый воздух. Салинас, которому стало немного лучше, почувствовал, как снова наливаются тяжестью веки, и через несколько минут снова впал в забытье.
Бюше-де-Рон
Алекс побыл еще немного у постели Салинаса, который наконец-то заснул спокойно.
Затем, проголодавшись, журналист направился в кафетерий больницы, где выбрал отдельный столик. Вокруг сидели врачи и медсестры, оживленно говорившие о своих делах. Алекс с аппетитом набросился на еду. Задерживаться в кафетерии он не стал.
