Джон О'Хара - Время, чтобы вспомнить все
— Эдит, дорогая, Джо это когда-нибудь пригодится. Я бы все сделала точно как ты, но если мы для двух-трех людей спустим планку чуть ниже, я уверена, они это оценят. К тому же они действительно стоящие люди, и пройдет еще год-другой, и ни у кого не возникнет даже сомнений, стоит приглашать их на прием или нет. Так почему бы нам не проявить к ним доброжелательность уже теперь?
— Поразительно, миссис Чапин, как вам удалось сохранить такой интерес ко всему, что происходит у нас в городе.
— Ну, моя милая, с вами случится то же самое. Это же наш дорогой старина Гиббсвилль. Мы очень любим наш дорогой Гиббсвилль.
Шарлотт была искренне довольна выбором сына. («Интересно, как к этому событию отнесется Шарлотт Чапин?» — задавались вопросом жители Гиббсвилля.) Обручение сына не удивило ее и не вызвало у нее неудовольствия. Она была в полной уверенности, что нет ничего такого, чего бы она не знала об Эдит Стоукс, и то, что Джо выбрал Эдит в жены, уверило Шарлотт в том, что ее сын ничего не понимает в женщинах. Эта девушка преподнесет ему кое-какие сюрпризы и доставит удовольствие, сюрпризы и удовольствие, которые неопытному молодому человеку уготованы с любой девушкой. Со временем сюрпризы сами себя исчерпают, а во время одного из удовольствий будет зачат ее внук. Но ни одна девушка с таким некрасивым лицом, как у Эдит, не может вызвать у ее сына любовь или хотя бы страсть, из-за которой он отвергнет свою мать. У сына будет благополучный брак, и брак этот не причинит ей, матери, никаких неприятностей. «Вы в конце концов станете владельцами этого дома, — сказала Шарлотт после помолвки. — Так почему бы вам не поселиться в нем с самого начала? Я надеюсь, что вы проживете здесь всю свою жизнь. И ваши дети тоже». Эдит на это предложение согласилась мгновенно, и Шарлотт даже не пришлось идти на уступки, на которые она собиралась пойти в случае, если бы ей пришлось уговаривать Эдит. И вместо того чтобы получить в свое распоряжение целый этаж или хотя бы несколько комнат, они получили спальню, ванную комнату и пару дополнительных кладовок.
Свадебная церемония началась в шесть часов вечера, и звон колоколов и длинный полосатый навес на террасе и над дорожкой, ведущей к дому, уведомляли неприглашенных, что грядет некое событие, — хотя о том, какое именно событие грядет, не были осведомлены лишь считанные жители города. Свадьба в церкви Святой Троицы всегда была излюбленным бесплатным зрелищем для бедных, которые прибывали пораньше и выстраивались вдоль стен полотняного навеса, не обращая никакого внимания на двух полицейских, прилагавших все старания, чтобы прогнать их от церкви. Коляски с невестой и подружками невесты начали прибывать минут за десять до начала церемонии, и когда Эдит с отцом проходили мимо двойной шеренги бедняков и поднимались по покрытым ковровой дорожкой каменным ступеням, то и дело слышались подходящие случаю возгласы и замечания: «Ах… Хорошенькая… Милая… Кружево… Шелк… Неужели она?.. Ах… Букет… Ее отец… А она?.. Ты когда-нибудь?.. Удачи… Мило… Неужто она…»
Отец вынул из кармана сосуд из граненого стекла в форме рога изобилия, с серебряной крышечкой, и протянул его Эдит.
— Нюхательная соль, дорогая.
— Я знаю. Но она мне не нужна, — сказала Эдит.
— Зато мне нужна, — сказал он. — А кому-нибудь из твоих подружек понадобится?
— Конечно же нет, папа, — ответила Эдит.
— Ну, мисс, дай-ка я тебя поцелую. В последний раз поцелую мисс Эдит.
Он поцеловал ее, и они двинулись к алтарю.
Джо был бледнее своего белого галстука, но благодаря отличной акустике церкви его ответы священнику были хорошо слышны, и когда Джо и Эдит повернулись спиной к алтарю и зашагали к выходу, они двигались бодро и с улыбкой на лице. Церемония прошла гладко: у невесты не порвалась подвязка, не было обмороков, приступов кашля, икоты, рыданий, апоплексических ударов, никого из детей не вырвало, ни на кого не упала с подсвечника свеча, органист ни разу не сфальшивил, никто не уронил в проход трость, и не было ни одного протеста социалистов. Как все и надеялись, это была милая свадьба, без всяких помех и беспорядков, обычно вызванных нервозностью, гневом или ликованием. Прием, на который потратили до смешного малую сумму денег, был в самом лучшем вкусе, при том прекрасно обошелся без показной экстравагантности вроде иногородних поваров, составителей букетов и оркестра и скорее походил на большую семейную вечеринку. Место, куда молодые собирались отправиться после приема, хранилось втайне, и когда они отбыли в закрытой коляске, никаких вульгарных попыток преследовать их не было и в помине.
Их повезли на ферму семьи Лобэк, расположенную в десяти милях от города, где дом хозяев стоял в стороне от домика, в котором жила семья нанятого для работ фермера. Поздним утром их должны были отвезти на железнодорожную станцию к поезду на Филадельфию и «Белые серные источники», а пока что загородный дом Лобэков, теплый и уютный, освещенный керосиновыми лампами и свечами, был в их полном распоряжении. С этим домом жених и невеста были прекрасно знакомы, и после того как кучер Лобэков принес в холл их багаж, Эдит и Джо остались совершенно одни.
Он поцеловал ее.
— Жена моя, любовь моя, — сказал Джо.
— Любимый мой, муж мой, — сказала она.
— Ну не мило ли со стороны Лобэков?
— Очень даже мило. Просто не знаю, что бы мы иначе делали.
— Ехать сейчас в ночном поезде было бы ужасно.
— О, для меня это было бы невыносимо, — подхватила Эдит.
— Все прошло просто замечательно, правда? — сказал Джо.
— Надеюсь, что так, мой милый.
— У тебя, наверное, как выражалась тетя Джейн, голова шла кругом.
— Надеюсь, я не перепутала ничьих имен.
— Не перепутала. Ты держалась просто великолепно. Намного лучше меня.
— Что ж… это позади, и теперь мы можем вспоминать об этом до конца своей жизни.
— Счастливейший день моей жизни, — сказал Джо.
— И моей, — сказала Эдит. — Мне… пойти наверх?
— Ты готова? Если тебе хочется, мы можем посидеть тут и немного поговорить.
— Нет, мой милый. Мне хочется начать нашу совместную жизнь.
— Хорошо.
— Позвать тебя?
— Позови.
— Я выключу свет, и ты войдешь?
— Да, моя милая, — сказал он.
— Но ты… я чуть не забыла. Милый мой, а что ты будешь сейчас делать?
— Давай поднимемся наверх вместе и там посмотрим.
Они поднялись по лестнице и подошли к спальной комнате супругов Лобэк. Кровать была расстелена.
— Ты можешь переодеться в соседней комнате, — сказала Эдит.
— А потом, когда я увижу, что свет потушен, я могу войти?
— Да. Я постараюсь поторопиться.
Прошло минут пятнадцать. Джо успел уже переодеться в пижаму и накинуть сверху массивный халат. Когда он увидел, что свет погас, он постучал в дверь, и Эдит сказала: «Входи». В темноте он подошел к кровати и, сбросив халат, положил его на стул. Она лежала, укрывшись одеялом. Они поцеловались и обнялись. Он раздвинул коленом ей ноги, и она издала нечто вроде стона.
— Хочешь, чтобы я остановился? — спросил он.
— Нет! — воскликнула она.
Он дотронулся до ее груди, и она задрала вверх ночную рубашку.
— Сделай это, сделай, — требовала она. — Скорее!
Но Эдит никак не давалась ему: она уже вошла в ритм и не могла остановиться.
— Ради Бога! — стонала она. — Ради Бога!
— Я пытаюсь, милая.
— Сделай же это наконец! — сердито выкрикнула она.
В тот момент, когда он вошел в нее, она испытала оргазм и громко вскрикнула, и Джо мгновенно испытал его тоже. Но Эдит уже хотела его снова, однако, поняв, что это невозможно, она понемногу успокоилась, а он, лежа рядом с ней, гладил ее по голове и целовал в щеку.
— Я этого ждала всю свою жизнь, — сказала она.
— Разве это не произошло?
— Но не то, что ты думаешь.
— Я думал, что именно то.
— Не совсем. Я у тебя первая?
— Да.
— Я на это надеялась. Я это знала. И ты никогда никому больше не будешь принадлежать?
— Никому.
— И тебе никто не будет нужен. Разве что ты сочтешь, что я слишком пылкая. Тебе бы больше понравилось, если б я была холодной? Оттого что я стеснительная, ты думал, что я холодная?
— Боже, я вовсе не хочу, чтобы ты была холодной.
— О Боже мой… — проговорила она.
— Что?
— Это все же случилось. То, о чем ты думал. Боже мой. Я думала, что, когда не больно, то… но это произошло. Теперь ты должен на мне жениться.
Он рассмеялся.
— Я совсем не такая, как ты думал?
— Не знаю, что и сказать. Я думал лишь о том, что я тебя люблю.
— Я, Джо, тоже тебя люблю, — сказала она.
— Мы должны любить друг друга до конца своей жизни, — проговорил он.
Джо положил ей голову на грудь, и не успела Эдит осознать, что произошло, как он мгновенно уснул.
