Финнуала Кирни - Ты, я и другие
— Да. В норме. Несколько недель ему нужно вести себя осторожнее, а в остальном все в порядке.
Таблетки для снижения холестерина, и все.
Она не спрашивает, почему я сама его не навестила.
— Знаешь, у меня вот уже где сидят его высокие душевные переживания. Актер провинциального театра.
Измены, внебрачные дети, теперь вот сердечный приступ… Причем именно в тот момент, когда…
Я навещу его. Позже. Не сейчас. — Позже? То же самое я подумала про разговор с Жилем. — Вы ладите?
— спрашиваю я подругу, имея в виду ее ссору с Адамом. Кошмарная была сцена.
— Стараемся. Куда деваться? Что бы там ни происходило, я влюблена в Бена, а он и Адам — братья.
— Ого! Влюблена? — Я шутливо толкаю подругу локтем.
— Люблю. Он первый мужчина, про которого я могу сказать: до конца жизни. Первый, от кого я хотела бы иметь детей.
Ох, черт, какие разговоры пошли! Именно эти слова я боялась услышать с тех самых пор, как они вместе.
— И расскажи мне, наконец, почему все-таки они с Элизой разошлись?
На секунду я задумываюсь, не фыркнуть ли нечто вроде: «Господи, нашла время! Мне нужно бежать!» — но нет, с Карен это не пройдет.
— А почему ты его не спросишь?
— Я спрашивала. Он отделывается мутными отговорками.
У меня ощущение, что это как-то связано с детьми. Верно?
— Я тебе говорила, что Пинк весь в татуировках?
— Да. — Она задумчиво отпивает кофе.
— Одна на бедре. Китайский иероглиф. Когда я спросила, что он означает, Пинк сказал: «Бет». — Я жду ее реакции. — Мне тогда показалось, что это смешно. То есть символ один, а имена, как и женщины, разные.
— Значит, правда. Они пробовали, пробовали завести детей, да?
О да, пробовали. И я не хочу это обсуждать. Было пять или шесть попыток ЭКО. Элиза — бэк-вокалистка на концертах у знаменитостей, и каждый заработанный ею пенс шел на очередную неудачную попытку стать матерью. Это было тяжело для них обоих.
Для нее — поскольку проблема была в ее воспаленных трубах; для Бена — поскольку он знал, что может зачать ребенка и стать отцом, только не с ней.
— Спроси об этом Бена, — говорю я.
— Я спрашиваю тебя.
И я сдаюсь:
— Они много лет подряд пытались зачать ребенка.
Когда не вышло, Бен был готов взять приемного, но Элиза не хотела. В конце концов это сломало их отношения. — Я сознательно ограничиваюсь минимумом фактов. — Об остальном спрашивай у него.
Карен кивает, видно, что сказанное ее расстроило.
Я касаюсь ее руки.
— Знаешь, иди домой и поговори с Беном. А я посплю — до сих пор от разницы во времени мне не по себе. Завтра Мег кладут в больницу.
— Черт!.. Прости, пожалуйста. Сейчас уйду. — Она начинает собирать вещи. — Как у Мег дела?
Перечисляю как. Здоровая, счастливая, влюбленная, так и не сумевшая простить отца, но самоотверженно согласившаяся поддержать сводного брата, о котором никогда прежде не слышала.
Карен крепко обнимает меня.
— Гордись дочерью. Таких мало.
— Знаю. Горжусь.
— Теперь тебе придется добавить к списку пункт «Пинк». — Она поворачивает голову и смотрит на расписанную мной стену. — В колонку того, что ты любишь. Просто допиши: «Тащиться от оргазмов в Лос-Анджелесе». Даже не надо упоминать имя.
Я громко смеюсь. Стоит подумать.
Глава 34
— У работы на себя масса преимуществ… — Бен разговаривает со мной так, будто я двухлетний малыш.
— Мне выписали несколько кардиопрепаратов, Бен. Лоботомию мне не делали.
Брат смущается и искоса поглядывает из-за руля.
Он настоял, чтобы приехать за мной в квартиру и отвезти на Грейт-Ормонд-стрит в моем собственном автомобиле. Ему никаких неудобств — завтра он легко наверстает невыполненную сегодня работу.
Я понимаю, что должен испытывать признательность, но вместо этого жалею, что вообще сказал ему о поездке. Жалею, что просто не вызвал такси.
Включаю CD-плеер. Мы с Беном одновременно подпрыгиваем и напрягаемся, когда из динамиков доносится голос Элизы.
— Это… — Бен смотрит на панель управления, словно она загорелась.
— Сейчас выключу.
— Нет, пусть будет. Мне всегда нравилось слушать, как она поет. Сто лет уже не слышал ее голоса.
Это одна из песен Бет?
— По-моему.
Как запись попала в машину — и когда? Не имею ни малейшего представления. Я давно не пользовался проигрывателем.
Мы слушаем песню, погрузившись в историю женщины, которая тоскует по возлюбленному, несмотря на новое чувство.
Отзвук твоих шагов,
Отзвук твоих слов.
Только свет и тень, только ночь и день вместо тебя.
И чьи-то руки вместо твоих.
Теперь со мною он, но не забыть..
— Элиза тоскует по тому, что у вас было? — спрашиваю я, радуясь, что можно обсудить с ним тему, никак не связанную со мной.
— Теперь уже не знаю.
— Вы были вместе очень долго.
— Слишком много боли накопилось.
Элиза поет:
Он почти как ты,
Знает каждый мой шаг.
Но он не ты,
Не ты, милый, он не ты…
Я решаюсь и протягиваю руку к кнопке «Стоп». От судьбы не убежать — и от неприятных разговоров тоже.
— Второе посещение больницы меньше чем за неделю.— Только, пожалуйста, уж обойдись без приступов.— Конечно. Просто навещу Мег, быстренько загляну к Ною — и сразу поедем обратно.
— Я по-прежнему считаю, что тебе нужно было предупредить Мег о визите.
— Она бы запретила.
— А если там Бет?
А если там Бет? Хороший вопрос. Меня очень задело, что она так и не позвонила мне после возвращения.
Хотя я и говорил всем кому не лень, насколько легко отделался, Бет единственная, перед кем мне не хотелось бы геройствовать. Увы, все закончилось тем первым звонком из Лос-Анджелеса, звонком, к концу которого она явно перестала меня слушать.
Вопреки любым обстоятельствам, Бет самый добрый человек из всех, кого я знаю. Даже после всего, что я с ней сделал, она позвонила бы. Просто убедиться, что я в порядке, услышать мой голос. Однако звонка не было. Почему?
— Адам?
— Да. Если там Бет, я буду рад ее увидеть.
Бет просит меня выйти, едва заметив. К такой встрече я не готов.
Она кивает на Бена и повторяет требование.
— Адам, Мег ясно сказала, что не желает тебя видеть.
А здесь все так, как хочет она. Так что, пожалуйста, прояви уважение, выйди.
— За последнее время ты уже второй раз просишь избавить тебя от моей компании. — Я пытаюсь не утратить самообладания.
— Да. В прошлый раз ты оскорбил Карен, в этот раз игнорируешь желания нашей дочери.
Бен поворачивается ко мне:
— Ты оскорбил Карен?
— Преувеличение. — Я снова обращаюсь к Бет: — Между тем и этим случаем я перенес сердечный приступ.
И теперь пришел навестить Мег.
Дешевая попытка вызвать сочувствие, я и сам понимаю.
— Это был просто тревожный звонок. — Бен качает головой, будто не в силах поверить в произнесенное мной только что. — Всего лишь предупреждение.— Знаю. Когда я была в США, то беседовала и с Адамом, и с его врачами.
Вздыхаю и прислоняюсь к ближайшей стене. Похоже, мне остается только смиренно просить.
— Пожалуйста. Пожалуйста, не устраивай сцены.
Я хочу видеть Мег, когда она выйдет. По крайней мере, ты можешь ей сказать, что я здесь? Пусть решает сама.
Бет снова садится. Кажется, она приняла решение.
— Отлично. Тогда пообещай, что уйдешь, если она не захочет тебя видеть.
Я киваю, беру пластиковый стул и усаживаюсь рядом с ней. Бен спрашивает:
— Кофе?
Проверяю по списку: кофе числится в графе «категорически нельзя!». Бет просит латте, и мы наблюдаем, как Бен уходит.
— Что там на самом деле было, в Лос-Анджелесе?
Поделись подробностями, — прошу я.
Внезапно она заливается краской — от шеи и до волос.
— Замечательно. Там было замечательно. — Ее руки начинают суматошно двигаться, словно разглаживая отсутствующие складки на одежде. — Замечательно.
— Песню приняли?
— Да, это было известно еще до отъезда. Со мной хотели познакомиться и обсудить еще одну песню.
Для другого проекта.
Бет неловко ерзает на стуле. Смотрит в дальний конец коридора, избегая моего взгляда.
Знакомые признаки, раньше я их у нее не встречал.
Насколько я в курсе, она никогда мне не лгала, а сейчас я узнаю собственную манеру, когда пытался что-то от нее скрыть. Спрашиваю тихо:
— Ты кого-то встретила?
Она больше не отводит взгляд и смотрит мне прямо в глаза.
— Встретила? Нет. Просто переспала.
— Вот как..
Ее зеленые глаза смотрят изучающе, брови взлетают вверх. Словно она не может поверить, что я так отреагировал. Я тоже не могу поверить. Однако мой мозг лихорадочно работает, пытаясь осмыслить сказанное.
