Сиобхан Паркинсон - Сестры? No way!
— Двигай сюда, эх ты, растяпа, — сказала Имилда, толкая меня пальцем ноги в ребра, и я, проскакав на одной ноге, плюхнулась на сиденье рядом с ней. Когда до нас дошло, что я осталась без ботинка, мы хохотали как сумасшедшие, до слез, не в силах остановиться.
Имилда хотела было обратиться к водителю и попросить, чтобы он остановил автобус, но к этому моменту мы уже отъехали примерно полкилометра от остановки. Водитель мог остановиться, но вряд ли он стал ждать, пока я сбегаю, найду ботинок, надену его и вернусь. А следующий автобус будет только через час. Мы остались сидеть на своих местах и лишь иногда переглядывались и посмеивались, вспоминая о случившемся.
Когда автобус повернул за угол, мы услышали сигналы и, прильнув к окну, я увидела двух человек, ехавших на мотоцикле прямо посреди дороги. Видела я только два шлема и две фигуры, но думаю, это были Робби и Гер. Потом автобус еще раз свернул, а мотоцикл промчался вперед, но я готова поклясться, что слышала громкий гогот сидящих на нем ребят.
Придя к Имилде, мы сразу же завалились спать. Хорошо, что мы не стали болтать и готовить горячий шоколад. Я была счастлива с головой укрыться одеялом и лежать в темноте, сноваи снова прокручивая в памяти свой первый поцелуй. Мне казалось, я реально чувствую его. Вновь и вновь воспроизводила я эту сцену в своей голове, как видео, а потом улыбнулась, вспомнив, что подумала сначала, будто он хочет украсть у меня сумку.
Понедельник, 10 ноября
Я проснулась с улыбкой, хотя не могла вспомнить, чего это я улыбаюсь. Но потом вспомнила о поцелуе. В наше время, возможно, целоваться в первый раз в пятнадцать лет слишком поздно, я прекрасно сознаю это, но формально, чисто механически я уже целовалась. В то ужасное время, когда мне было тринадцать, моя двоюродная сестра решила познакомить меня с кем-то. Она шла на свидание со своим бойфрендом — ей тогда было четырнадцать — но, естественно, дома никто не знал об этом, потому что ей не разрешили бы встречаться с мальчиком. (Они и сейчас против, хотя ей уже шестнадцать.) Так вот, она сказала, что идет в кино со мной. Я с удовольствием согласилась пойти. Мы в это время у них гостили, и мне было очень скучно, поэтому я обрадовалась предложению пойти вечером в кино. Но как только мы вышли за ворота, она объявила, что никакого кино не будет, она идет на свидание с Эдом, и они собираются погулять в парке. Я пожала плечами и ответила, что тогда одна пойду в кино. Она сказала, что в этом нет необходимости, потому что она познакомит меня с Аланом. Я была ошарашена, но в то же время умирала от любопытства. Алан был симпатичный и даже нравился мне, но я не знала, что Марианна догадывается об этом. Я согласилась, и мы отправились на свидание, которое было назначено у входа в парк. (Никакой это не парк, его просто называют так, всего лишь скверик.) Короче, там оказался вовсе не Алан, а какой-то другой парень. То есть его тоже звали Алан, но только это был совсем не тот, о котором я подумала. Он был намного старше, лет семнадцати — для тринадцатилетней девчонки многовато. На нем были серые брюки, не джинсы, а именно брюки и галстук, и я пришла в ужас от всего этого. Когда он попытался поцеловать меня, я почувствовала, как все мое тело напряглось, и я помню, что держала руки по швам, не в силах пошевелить ими. Я сильно сжала губы, когда он попытался прикоснуться к ним, и почувствовала противный мокрый теплый поцелуй, как будто мои губы лизнула собака.
Самое худшее, что осталось в моей памяти после этого свидания, — это сильное смущение. Я не могла объяснить ему, почему я в таком напряге. Не могла же я сказать, что ожидала увидеть совсем другого, симпатичного Алана. Это было ужасно, действительно ужасно, и я уверена, он подумал, что я фригидна. Я, правда, не знала, что это значит (я и сейчас не знаю), но в журналах я читала, что так не должно быть. Так что на практике это был мой первый поцелуй, но я не считаю его настоящим. А вот поцелуй Робби был наглый и абсолютно неожиданный, но приятный.
Среда, 12 ноября
Интересно, увижу ли я когда-нибудь Робби снова? Мне кажется, это романтическое увлечение. Мы гуляем по городу и любуемся кораблями, плывущими в ночи, легкие поцелуи, прикосновения, но не больше. Бред!
Но может, романтика это не все, чего мне хочется. Похоже, это так. Я хочу не романтики, а романа, что совсем разные вещи. Возможно, я хочу, чтобы у меня появился настоящий бойфренд. А Робби такой симпатичный. Ну не знаю. Наверное, мимолетный поцелуй на остановке лучше, чем ничего, а может, наоборот, — хуже. Мне кажется, что если я увижу только его лицо, то могу не узнать, мне как-то запомнился весь его образ.
Понедельник, 17 ноября
Новорожденную сестру Лизы вчера окрестили. Вообще-то они сделали это, когда она еще только родилась, но вчера они отметили это событие в кругу семьи и друзей. Всех нас тоже пригласили, меня с отцом и Маргарет с Эшли и Алвой.
Мы никогда еще не выходили все вместе, как одна семья. Маргарет села на переднее пассажирское сиденье рядом с отцом, который был за рулем, а мы втроем уселись на заднее сиденье. Было очень тесно, и Алва, сидевшая посередине, все время ныла. Мы с Эшли переглядывались, закатывая глаза. Никогда раньше мы не обменивались с ней многозначительными взглядами. С Эшли еще худо-бедно можно общаться, но Алва вообще невыносима.
Эшли оставила мне кусок торта со своего дня рождения и отдала его мне в воскресенье вечером, когда я вернулась домой. Это было забавное зрелище, когда я вошла в дверь в тапочках, которые мне дала Имилда. (Это единственное, во что я смогла втиснуться из ее обуви, так как ее нога намного меньше моей.) Слава богу, в этот день не было дождя, иначе они бы просто размокли. Я никак не могла найти ключ, поэтому стояла и рылась в карманах, когда Эшли заметила мою тень в окне и впустила меня. Она отпрянула, взглянув на мои ноги, обутые в эти тапки, — кто-то из знакомых Имилды с очень плохим вкусом подарил ей их на Рождество — недавно стало модно дарить тапки в виде разных зверей. Так вот, эти были такие, как будто на вас смотрят головы далматинцев. Оставшийся ботинок я принесла с собой, просто жалко выбросить его, но так как у меня не оказалось пакета, пришлось нести его в руках. Должно быть, я выглядела дико, потому что Эшли не сдержала улыбку. Она слишком вежлива, чтобы громко рассмеяться (чтобы я сделала на ее месте). Но по выражению ее лица я поняла, как нелепо выгляжу, и я рассказала ей всю историю целиком, упомянув двух парней на остановке. О поцелуе, правда, умолчала, это слишком личная тема. Я не уверена, что даже Имилда знает. Она была занята своим кошельком в тот момент или же она слишком тактична и поэтому не сказала ни слова. Надеюсь, она ничего не видела, и, хотя я очень люблю Имилду, мне бы хотелось, чтобы о том поцелуе знали только два человека во всем мире — я и Робби.
К Лизе мы все приехали нарядные. Мне опять пришлось надеть своя школьные коричневые туфли (я еще не набралась смелости рассказать отцу, что потеряла ботинок), а также одну из клетчатых юбок Эшли, потому что мои джинсы порвались в том инциденте с автобусом, но я обнаружила это только сегодня утром. Было слишком холодно для платьев, купленных в Лиссабоне, поэтому единственное, что у меня оставалось, это моя школьная форма или мамин спортивный костюм. Ни то, ни другое не подходило для случая. Я все собираюсь прикупить себе одежды, но терпеть не могу тратить деньги на вещи, потому что моментально вырастаю из них. Так что вложение денег в одежду совсем невыгодно для меня. Мне кажется, я умею экономить деньги, так же как и отец. Эта юбка совсем не в моем вкусе, хотя она и короткая и неплохо смотрится, к тому же она оказалась удобной, наверное, из-за складок.
Крестины прошли замечательно. Девочка совсем крошечная, но чувствует себя хорошо. Мы пили шампанское и ели много сладкого. А еще были вишня и виноград. Алва тоже хотела выпить шампанского, но мама не разрешила ей, и она начала вопить. А я всегда пью шампанское, оно мне нравится. Конечно, я преувеличиваю. Я редко пью шампанское.
Мама Лизы очень гордилась тем, что у нее родилась Сандра. Она ходила вокруг стола, разговаривала с гостями, не спуская с рук ребенка, завернутого в маленькое розовое одеяльце. Кожа у бедной малышки еще сморщенная и красная, и поэтому девочка похожа на ошпаренный помидор, и розовый цвет совсем не подходит ей, но все равно невозможно не восхищаться ее малюсенькими пальчиками, когда они хватаются за твой палец. У нее уже довольно много волос на голове, они блестящего черного цвета, но местами растут как будто кучками, а складки на ручках слишком глубокие. Когда она плачет, то издает чудовищные звуки, как пожарная сирена. Просто не верится, что такое маленькое существо может кричать так громко. Такое ощущение, что она кричит сразу всем тельцем. Когда она начинает капризничать и вырываться из своего одеяльца, то напоминает заключенного, который пытается освободиться из плена.
