Педро Касальс - Посредник
В конце концов было решено, что Салинас улетит на следующий день, во вторник утром, а через неделю, пройдя краткий курс горнолыжной школы, вернется в Мадрид Ана.
После ужина они медленно расхаживали по крытым стеклянным переходам, соединявшим корпуса горнолыжного курорта, рассматривали витрины и любовались сверкающим под яркими фонарями снегом. Потом они пошли в кино — только здесь, погрузившись в мягкие кресла, они ощутили, как натрудились их мышцы за один лишь день катания.
На следующее утро, когда они спускались по шоссе в Ниццу, стояло яркое солнце, езда была совсем безопасной. Салинас посадил за руль Ану, чтобы та привыкла к машине и к шоссе с его многочисленными поворотами и крутыми спусками. Разговор их свелся к тому, что адвокат объяснял девушке, какие рычаги ей следует переключать, какие и где находятся кнопки.
Ницца — Барселона — Вик
Ана и Салинас приехали в Ниццу с большим запасом времени — у них еще оставалась возможность погулять по городу до того, как отправиться в аэропорт. Сначала они прошлись по Променад-дез-Англе. Около «Пале де Медитеран» Ана остановилась и сказала:
— Лисинио, я просто счастлива быть рядом с тобой, особенно здесь, у моря. — Салинас молчал, а девушка добавила: — Как прекрасно было бы жить в Ницце.
— А я знаю местечко намного лучше, — ответил адвокат.
— Где?
— В Ампурдане[2]. Тоже рядом с морем, а в ясные дни оттуда и Пиренеи видны... А люди какие там... люди там чудесные!
Ана улыбнулась.
— В конце концов ты навсегда переберешься в свою масию[3] в Ператальяде.
— Обязательно. Я и так уже провожу там половину своего времени. Только в этом доме чувствую себя по-настоящему хорошо.
— Пригласил бы меня хоть разок! — вырвалось у Аны.
— Считай, что ты приглашена на следующее воскресенье. Как вернешься из Изолы, сразу же и приезжай в Ператальяду, — предложил Салинас.
Они тихонько брели по Променад-дез-Англе и дошли до сквера Альберта I.
На берегу остро ощущался соленый запах моря.
Он посмотрел на часы:
— Ну, пора в аэропорт.
— Как прикажете, сеньор адвокат.
Они ускорили шаг и вернулись к тому месту, где припарковали машину.
После недолгого полета Салинас попал в Барселонский аэропорт, быстро прошел таможенный досмотр. Ему не терпелось поскорее поговорить с Салой, выяснить подробнее, как того обокрали.
Шофер Салы сразу же узнал его и, как только адвокат вышел из зала международных линий, взял у него из рук дорожные сумки.
— Садитесь сзади, пожалуйста! — предложил он любезно.
— Не надо! Лучше рядом с вами посижу. Там нам легче будет болтать, — ответил Салинас.
— Нет... Нет. Сеньор Сала будет недоволен, если увидит, что я посадил вас впереди, — настаивал шофер.
— Хорошо. Не доезжая до Вика, мы остановимся попить кофе и тогда я пересяду, — предложил адвокат.
— Ну, если вам так больше нравится...
Салинас попытался расспросить шофера про исчезновение масла, но тот, видимо, был строго предупрежден на этот счет и не захотел разговаривать на эту тему. А потому, выпив кофе в придорожном баре, Салинас без сожаления пересел на заднее сиденье.
В приемной, около двери в кабинет посредника, толпилось множество торговых агентов и представителей всяких фирм, ведающих сбытом. Они выстроились в очередь в ожидании того момента, когда смогут предстать пред светлые очи всемогущего дельца.
Шофер что-то шепнул на ухо секретарше. Та исчезла в кабинете и тут же вынырнула оттуда, громко обращаясь к адвокату: «Сеньор Сала давно вас ждет». Толпа в приемной без всякой симпатии посмотрела на пришельца, которого пропускают вне очереди, но тут же смирилась с этим фактом, как обычно случается в лавке рыботорговца или в приемной дантиста.
Кроме Салы в кабинете находился доктор Хорхе Тена, он как раз давал своему тестю успокоительные капли. Оба любезно приветствовали адвоката.
— Весьма сожалею, сеньор Салинас, что вам пришлось совершить столь дальнюю поездку, — начал Сала.
— Дело, судя по всему, серьезное, — сказал адвокат.
— Серьезное?! — закричал Сала. — Не то слово — для меня все может пойти прахом...
— Не возбуждайтесь, — посоветовал ему Тена.
Салинас вопросительно посмотрел на доктора. Сала понял смысл этого взгляда.
— Сеньор Салинас, доктор Тена женат на моей дочери... и сейчас его помощь, как врача, мне просто необходима...
— Примите еще вот это драже, — настойчиво попросил Тена.
— Хорошо... хорошо... — согласился Сала.
Салинас с нетерпением ждал, когда его клиент забудет о своем здоровье и приступит к делу.
— Сейчас я вам объясню, что произошло, — начал посредник.
— Простите, если я вам не нужен... — прервал его Тена.
— О чем ты говоришь! Оставайся!.. Оставайся! — сказал ему Сала.
Тена, сделав сосредоточенное лицо, уселся на стуле, а Сала продолжил:
— В прошлое воскресенье мы, то есть я и доктор Тена, пошли посмотреть на цистерны с маслом, и...
Салинас невольно вспомнил свое воскресенье — в памяти возникли картины заснеженных гор.
Сала рассказывал, а Тена, кивая головой, подтверждал его слова. Посредник не останавливаясь говорил минут сорок, а потом застыл, глядя на какую-то невидимую точку где-то за окном. Начинало темнеть, туман над Виком густел. Салинас почувствовал, что его до мозга костей начинает пробирать холод, которого он не ощущал даже при двадцати градусах Ниже нуля на вершинах Альп.
Тена провожал Салинаса из конторы. Они пересекли приемную, по-прежнему набитую коммерсантами разного ранга и положения, ощутив при этом в гортанях саднящую тяжесть густого дыма от множества сигарет, выкуренных теми, кто покорно ожидал встречи с Салон, чтобы поговорить с ним хоть несколько секунд и попытаться убедить его купить их продукты.
Врач проводил Салинаса до гостиницы «Парадор де Сау», стоявшей возле самого водохранилища. Войдя в отель, Тена сказал:
— Сеньор Салинас, завтра я за вами заеду, скажем, в десять утра, если это вам подходит. Съездим посмотреть на цистерны с маслом, а точнее говоря, с водой, — пошутил он, не скрывая своего сарказма по отношению к тестю.
— Давайте, Тена, перейдем на «ты»,[4] — предложил Салинас, хотя и помнил, как настойчиво врач обращался на «вы» к Сале.
— Согласен.
— Хорошо, Тена. Тогда я угощаю.
— Тоже неплохая мысль! — воскликнул врач, не скрывая удовольствия.
— Для начала выпьем апельсинового сока. Из-за всего этого переполоха и срочной поездки я сегодня почти и не ел ничего, — пожаловался Салинас.
Медленно потягивая сок, адвокат спросил в упор:
— А почему вы с тестем не сообщили обо всем в полицию?
— Почему не сообщили?.. — мгновение врач колебался. — Буду с тобой полностью откровенен. Масло это, хотя тебе, наверное, трудно поверить, не было оформлено должным образом, Сала не сообщил о его приобретении в налоговое управление.
— Да он с ума сошел! — ужаснулся Салинас.
Врач задумчиво посмотрел на своего собеседника.
Они помолчали немного — кроме них в просторном холле гостиницы никого не было. Тена явно размышлял, не сказал ли он чего лишнего.
— Благодарю за откровенность, Тена.
— Видишь ли, Салинас, я хочу только одного — чтобы этот вопрос удалось хоть каким-то образом уладить. А потому считаю, что ты должен знать о нас все, даже если речь идет о грязном белье.
Адвокат почувствовал: Тене требуется некоторое время, чтобы до конца привыкнуть к новой ситуации. Тем не менее, если врач не захочет оказать ему, чужаку в этой семье, помощь — все попытки проникнуть в тайны Салы будут тщетны. Он сказал:
— Ну что ж... хорошо. А теперь я, с твоего позволения, пойду приму душ. Завтра решим, как действовать дальше, там виднее будет. До утра, Тена!
Когда Тена вышел из гостиницы, густая мгла уже заволокла все вокруг. Тена включил противотуманные фары и поехал, словно окунувшись в ночную тьму. Полчаса спустя он сидел с Монтсе, пересказывая ей все подробности разговора, который состоялся у него в «Парадор де Сау». В сущности, пищи для обсуждения почти не было, но они перебрали все варианты дальнейшего развития событий, включая самые невероятные. Перед этим позвонил Сала сообщить, что вернется домой поздно, так что торопиться им было некуда.
Монтсе, уяснив из рассказа Тены, насколько серьезно обстоят дела, разволновалась, сердце у нее сильно забилось, и она попросила доктора проводить ее в мезонин, где держала свои книги и любила уединяться.
По дороге на свою барселонскую квартиру врач подумал, как бы лучше использовать в своих целях дело с пропажей масла. Идея его была гениально простой: чтобы освободить Монтсе от серьезной опасности, нависшей над состоянием, значительная часть которого была унаследована семьей Сала от Фликсов, ей надлежит переписать на чужое имя — в данном случае на Хорхе Тену — все принадлежащее Монтсе имущество. В таком случае, если Сала и разорится, его жена не станет бедной, хотя крах мужа, конечно же, и нанесет ее богатству ущерб, ибо оно служило закладом для многих рискованных операций, которые помогли посреднику сколотить его дело.
