Анна Малышева - Любовь холоднее смерти
– Я думал, ты умнее, – он кинул довольный взгляд на конверт с деньгами. – Если бы ты знала… Да ты же ничего не знаешь!
– Да, ничего.
– Кто бы мог подумать, что Света так о нас беспокоится! Я, наверное, был к ней несправедлив. Когда мы увиделись той ночью, в клубе…
– Вы… Виделись?
– Конечно. Сам не знаю, почему я туда сунулся, но этот тип так меня раздразнил, когда мы увиделись возле института… Он как будто на что-то намекал!
– Он преувеличивал.
– Я так и понял, когда заговорил с ним в клубе, – возбужденно ответил Алеша. Он сделал бутерброд и жадно его поедал, остановившись у рабочего стола жены. – Да, ты немало написала. Эдвин, конечно, жив?
– Да.
– И кто же его нашел?
Лида с трудом заставила себя поднять глаза.
– Странно, что ты задаешь этот вопрос, – проговорила она. – Не так уж он важен. Кто его нашел? Каменщик. Утром после бури он спустился в склеп, проверить, не повреждено ли что… И возможно, выстучал Эдвина… Он ведь все определял по стуку. Потом, помнишь того ужасного мальчишку, который камнями загонял его домой? Его звали так смешно… ‘‘Депутат’’. Разве это не о нем говорит Джаспер, когда бредит, уже после убийства? Он ведь много раз видел и воображал эту сцену… А тут говорит: «Все-таки вот этого я раньше никогда не видел! Посмотри, какое оно жалкое, гадкое, незначительное! А-а! Вот это реально! Значит, это на самом деле. Все кончено». Значит, «жалкий, гадкий и незначительный» Депутат каким-то образом его заметил и, возможно, что-то сказал каменщику.
Алеша положил на тарелку оставшийся кусок. Его взгляд стал куда пристальнее. Лида встретила его с кривой улыбкой.
– Наверное, мне нужно было вернуться раньше, – сказал Алеша. – Ты как-то… Заговариваешься.
– Почему заговариваюсь? Ты спросил – я ответила.
– Но ты ничего не спрашиваешь о Свете…
– Если ты захочешь, то сам расскажешь.
– Понимаешь, когда она ко мне подошла, я вдруг понял, что она хочет нам помочь. Она сразу заговорила о деньгах. Спросила, сколько я зарабатываю… Нет, сперва она спросила, почему ты не пришла. Я ответил, что мы с тобой по таким заведениям не ходим… И тогда она спросила насчет зарплаты…
– Ты как будто оправдываешься?
– Ничего подобного! Она сказала, что у нее за углом машина, и что она может тотчас отвезти меня в клуб, где нужен маркер. У них там два зала – в одном играют джаз, тебе бы понравилось, в другом стоят бильярдные столы…
– Джаз?
– Ну да. Там такой пещерный интерьер – кирпич, деревянные столы, скамейки… Как-нибудь я тебя туда свожу, нам сделают скидку.
– Кстати, об Эдвине, – перебила его Лида. – Ты помнишь, когда еще искали его тело… Из Лондона приехал Грюджиус, и он почему-то сразу стал обвинять Джаспера. Во всяком случае, он говорил с ним, как с преступником. Почему? Он знал, что Эдвин жив! Что он спасся! От кого он мог это узнать? Нельзя обвинять человека только на том основании, что он тебе вообще не нравится. Свидетелей преступления быть не могло. Он узнал о преступлении от самого Эдвина! Эдвин уже был в Лондоне, под его защитой! А возможно, он нуждался в настолько серьезном лечении, что и говорить толком не мог! Будь даже у него под рукой телефон, он бы не сумел позвонить!
– Лида!
– Послушай меня… Эдвин любил дядю и потому не желал его обвинять. То, что случилось в сочельник… Ты только представь – молодой, наивный парень идет домой и вдруг встречает на обратном пути дядю. Того человека, который никогда и ни за что не может причинить ему зло. И вдруг этот человек бросается на него и душит. Это последняя вещь на свете, которую Эдвин может вообразить… Потом парень просыпается в склепе. Он придушен, отравлен… Его достают оттуда в бессознательном виде и отправляют в Лондон. Он мог бы, если бы захотел, указать на Джаспера, как на убийцу…
Алеша дико на нее посмотрел.
– Но он не может. Ему бы пальцем ткнуть, и все будет ясно. Но он не может. И знаешь, почему? Знаешь, зачем вообще явился следователь? Этот Дик Дэчери, который вообще не был бы нужен, если бы Эдвин захотел заговорить? Эдвин ЛЮБИТ Джаспера. Это роман о любви.
– Маразм, – коротко прокомментировал Алеша.
– Да? Возможно? – Лида схватила и тут же отбросила прочь конверт с деньгами. – Возможно, я и впрямь схожу с ума. Ты бы донес на Джаспера?
– Лида, о чем ты говоришь?
– Ты бы донес, если бы любил его?
– Я даже обсуждать этого не желаю. – Алеша перебирал исписанные листы, и его лицо становилось все более мрачным и серьезным. – Лучше послушай меня. Света сказала, что она может устроить мне собеседование. Что знает клуб, где срочно нужен маркер, но место нужно занять немедленно, потому что желающих масса. Я же не единственный парень на свете, который умеет держать кий! Она в ту же ночь отвезла меня в другой клуб и представила…
– Эдвин вернется, но он вернется другим. – Лида присела на постель и сжала окоченевшие руки. Откуда-то тянуло холодом – и она не могла понять откуда, ведь окно было закрыто. – Дэчери соберет улики против Джаспера, предъявит их, Джаспера заманят в склеп, намекнув, что там осталось кольцо, которое может его выдать. Но это кольцо ему предъявит живой Эдвин Друд. Наверное, мне и сказать больше нечего…
– Послушай же! – В его голосе слышалось отчаяние. – Черт с ним, с твоим Эдвином, я слышать о нем не желаю. Ты хоть понимаешь, что я выдержал испытательный срок? Что теперь у меня есть прекрасная работа? Я только ждал момента, чтобы сказать это точно. Не хотелось делить шкуру неубитого медведя. У меня есть нормальная работа, которая мне нравится. Хорошая зарплата. Ты сможешь покупать себе все, что захочешь.
– В самом деле?
– Конечно. – Алеша подсел к ней, взял за руку и тут же отпустил: – Знаешь, когда ты принесла эти розовые стаканчики и сказала, что любишь красивые вещи… Это было для меня так унизительно! Я ведь не мог тебе купить ничего подобного!
Лида отвела волосы со лба и пристально взглянула на мужа:
– Вот странно! Я понимаю все, что ты говоришь… Но в то же время не понимаю. Мне почему-то кажется, что вернулся не ты. Кто-то другой. Где-то что-то не совпадает… Не сходится. На какой-то миллиметр, но все-таки не совпадает. Как будто изображение двоится – понимаешь?
– Ради бога! – Теперь он явно был напуган. – Ты ведь не начала без меня пить?!
Лида расхохоталась, приложив ладони к груди:
– По-твоему, это самое страшное?!
– Значит, ты пьешь! Она тебя споила! От тебя же пахнет!
– Я выпила бокал белого вина, и все!
– А раньше вообще к вину не прикасалась!
– Знаешь, многое изменилось! – вскочила девушка. – Я хочу кое-что выяснить! Значит, Света все это время знала, где ты?
– Она знала, но поставила условие – пока меня не возьмут окончательно, ничего тебе не говорить.
