Джуд Деверо - Тайна в наследство
— И она согласилась стать его женой, — кивнула Бейли.
— Да, согласилась, но наотрез отказалась носить его фамилию. Ему было двадцать восемь, ей — тридцать девять. Результаты тестов на интеллекту Гаса всегда были посредственными, однако он отлично стряпал и знал толк в садоводстве. Люк часто повторял: даже из железной спицы вырастет дерево, если ее воткнет в землю Гас. Или ты, — с улыбкой добавила Марта, обращаясь к Бейли. — Люк говорил, что ты так же талантлива, как Гас, но с профессорской головой.
— И в этом я готов согласиться с Мэнвиллом. — Мэтт обнял Бейли за плечи, она зарделась.
— Нам говорили, что у Хильды Тернбулл был роман с женатым, — вспомнила она. — Это был Фрэнк?
— Господи, конечно, нет! Это был Родди.
— Как я сама не додумалась? — ахнула Бейли. — Ведь казалось же мне, что он замешан в этом деле!
— Да, Родди сыграл в нем важную роль, особенно потому, что охотился за деньгами Хильды. Поговаривали, что где-то у нее в доме спрятаны бессчетные тысячи долларов. Но нас тревожил не он, а Гас: видите ли, Гас грозил отобрать Люка у Фрэнка. Грозил не словами, но говорил, что Люк сам от нас уйдет, — в 1968 ему уже исполнилось четырнадцать, он изголодался по общению.
— И так и не насытился, — вздохнула Бейли. — Общения ему всегда недоставало.
Марта покачала головой:
— Плохая из меня рассказчица! Придется теперь возвращаться назад, в 1966 год, к тому моменту, когда Фрэнк женился. Однажды мой сын напился, а проснувшись, увидел, что смотрит прямо в дуло дробовика, и с ужасом понял, что лежит голым в постели рядом с голой девчонкой-школьницей. Позднее он уверял меня, что никогда прежде даже не видел ее. Но ее отец, который держал наготове заряженный дробовик, предложил Фрэнку небогатый выбор: или он женится на его дочери, или сейчас же лишается мозгов.
Ее звали Бонда Олекси, и Фрэнк с самого начала не выносил ее, тем более что прекрасно помнил, как она обманом женила его на себе. Дуры-подружки наперебой рассказывали Фрэнку, что Бонда в тринадцать лет поклялась во всеуслышание, что, когда вырастет, выйдет замуж за одного из парней «Золотой шестерки». Фрэнку не понадобилось много времени, чтобы понять: для Бонды он нечто вроде вожделенной добычи, но после заключения брака он перестал ее интересовать. Бонда оказалась злой, ленивой и глупой, и Фрэнк развелся бы с ней, если бы не ее четыре брата и отец — еще злее и глупее, чем она. Они угрожали в случае развода прикончить меня или Люка.
Марта помолчала.
— Этот брак был особенно плох тем, что из-за него над Фрэнком потешался весь Кэлберн. Ему было тридцать, а Бонде — всего семнадцать, поэтому все считали Фрэнка похотливым перестарком, который соблазнил молоденькую девчонку. И даже то, что Бонда налево и направо рассказывала свой вариант их знакомства и брака, не помогало. Фрэнк в одночасье превратился из уважаемого горожанина в посмешище.
Вдобавок Бонда тратила деньги быстрее, чем Фрэнк успевал их зарабатывать. Целыми днями он пропадал на работе, а она — в магазинах. Вернувшись, он видел в гостиной десяток новых коробок с покупками, полное отсутствие ужина и гору вчерашней посуды в раковине.
Промучившись с Бондой все лето, Фрэнк увез ее в горы, к нам с Люком.
Марта снова помолчала, презрительно скривив губы.
— Она возненавидела Люка. Фрэнк предупредил меня, что Бонда способна на жестокость, но я так усердно пыталась поладить с ней, что лишь через пару недель заметила отчаяние в глазах Люка. Бонда взяла привычку садиться рядом с ним, когда он чем-нибудь занимался, например, колол дрова, и я по глупости думала, что это очень мило с ее стороны. Но однажды я спряталась в кустах, чтобы послушать, что она говорит моему внуку.
Марте пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она смогла продолжать.
— Она твердила Люку, что его губа — печать сатаны и доказательство, что Люк — воплощение зла.
— Ненормальная! — ужаснулся Мэтт.
— Да. — Марта поглядывала на Бейли, та молчала. — Я сказала Фрэнку, что больше не желаю ее видеть — пусть увозит отсюда. Фрэнк любил Люка, поэтому безропотно увез жену в свой городской дом. А через шесть недель после этого Фрэнк появился на работе нетрезвым, его придавила машина, и у него отказала левая рука. Но… — Марта на миг отвела глаза. — Я видела Фрэнка всего за несколько часов до этого несчастного случая, он был трезв как стеклышко и доволен. Почему, он не сказал, но намекнул: «Я нашел способ все уладить». Я не поняла, что он имеет в виду, но сказала: «Единственный способ все уладить — отделаться от дрянной девчонки, на которой ты женился», а Фрэнк, едва услышав это, рассмеялся. Давно я не слышала от него такого заливистого смеха. Через несколько часов его придавила машина, изуродовав руку. Фрэнк объяснил полиции, что случайно оставил машину на передаче, но полицейские заявили, что от него разит виски, и написали в протоколе, что он был пьян. Позднее, навещая его в больнице, я сказала, что не верю в то, что он напился. И добавила, что это старший братец Бонды толкнул его под машину, а Фрэнк скрыл это от полиции, чтобы уберечь нас с Люком. Но Фрэнк упорно твердил свое, и я поняла, что правды он не скажет никому.
После краткой паузы Марта продолжила:
— Из-за этого протокола моего сына уволили без выходного пособия. Лишившись работы, Фрэнк обнаружил, что мерзкая девчонка растратила и раздала своей родне все его сбережения. У него не осталось ни гроша, никаких доходов, ему пришлось продать свой городской дом, чтобы рассчитаться с долгами, которые наделала она. По необходимости им пришлось перебраться в горную хижину к нам с Люком. Фрэнк поклялся, что будет держать жену в кулаке и увезет ее, как только представится возможность. Но положение лучше не становилось. Фрэнку пришлось чинить автомобильные двигатели одной рукой, а его жена ездила в Кэлберн работать в закусочной. Фрэнк вскоре понял: в городе ему лучше не появляться, чтобы не слышать язвительных замечаний о его молодой жене — «новинке в меню закусочной».
Марта перевела взгляд на свои сложенные руки.
— Потом, конечно, все изменилось. Фрэнк этого добился, но… — Она с вызовом взглянула на Бейли и Мэтта. — Фрэнк мой сын, я люблю его и понимаю, что он поступил неправильно. Но я могу его понять. Долгие годы он был одним из этой треклятой «Золотой шестерки» — как я ненавижу это название! — и привык, что к нему относятся как к герою. И вдруг над ним стали смеяться те же люди, которые раньше хлопали его по плечу и гордились дружбой с ним. У него появилась вертихвостка-жена чуть ли не вдвое моложе его, он лишился руки и работы.
— Фрэнк больше не чувствовал себя мужчиной, — тихо заключил Мэтт, пока Марта собиралась с мыслями, чтобы продолжать.
