Нора Робертс - Театр смерти
– Арест будет произведен в ближайшее время.
– Не Кеннет? – Айрин прижала руку к сердцу.
– Если это Кеннет, – вставила Элиза, – нас всех надо будет поставить рядом с ним. Я бы считала это правильным. – Она гордо подняла голову и развернула плечи. – Я не бросаю своих друзей в беде!
– Это просто великолепно, миссис Ротчайлд. – Ева незаметно нащупала в кармане пульт дистанционного управления. – Но Кеннет Стайлс больше не является главным подозреваемым в этом расследовании. Убийца Ричарда Драко находится сейчас на сцене.
Пока она говорила это, зажглись огни рампы, освещая присутствующих. В середине сцены повернулся круг и появились декорации зала судебных заседаний. Длинный окровавленный нож лежал на столе для вещественных доказательств. Ева взяла его в руку, как бы взвешивая тяжесть.
– Убийство произошло на этой сцене. И здесь же будет произведен арест.
– Ну что ж, лейтенант, мы сыграем в драматической концовке вашей пьесы. – Карли вышла на середину и села в кресло свидетеля. – Пожалуйста, продолжайте. Мы – все внимание.
– Прекрати, Карли! Это наверняка Кеннет. – Майкл посмотрел извиняющимся взглядом на Айрин. – Прости, Айрин, но это ведь он. Если бы Кеннет не был виновен, зачем бы ему понадобилось бежать?
– Чтобы защитить кого-то, – ответила Ева. – Кеннет хотел, чтобы подозрение пало на него. Это один из стержневых моментов всего замысла. – Она попробовала лезвие ножа пальцем. Затем положила его назад. – Вспомните: мисс Плимсолл готова была на все ради сэра Уилфреда, несмотря на то, что он множество раз и по-всякому издевался над ней, оскорблял ее.
– Послушайте, лейтенант, это лишь роль! – Элиза вскочила со своего стула, как птичка, у которой вырвали перышко из хвоста. – Вы, надеюсь, не предполагаете, что я имею какое-то отношение ко всему этому?
– Здесь все играют роли. – Ева внимательно смотрела на возмущенное лицо Элизы. – Сэр Уилфред защищает своего клиента, рискуя собственным здоровьем, и только в конце узнает, что он помогал убийце. Леонард Воул, притворяясь, что защищает свою любимую жену, всего лишь использует ее, чтобы защитить себя. То же касается и Кристины. – Ева перевела взгляд на Айрин. – Рискуя репутацией, она приносит в жертву свою свободу, чтобы защитить любимого. Но он самым жестоким и циничным образом швыряет ей в лицо ее любовь, ставшую ненужной ему.
– Мы знаем пьесу, – сказала Карли, откровенно зевая. – Вам еще осталось сказать, что Майкл возненавидел Ричарда.
– Верно. Убрав Драко со своего пути, он становился Воулом. Разве не лучший способ убрать старого негодяя, а заодно отомстить за поруганную материнскую честь?
– Хватит! Я уже наслушался вашего бреда и больше не желаю! – Сжав кулаки, Майкл направился к Еве.
– Одну минуточку, Майкл! – Голос Рорка был спокоен. Он каким-то непостижимым образом мгновенно оказался между ним и Евой, став ледяной несокрушимой стеной на пути разъяренного актера. – Я могу вас изуродовать до неузнаваемости, и это сильно повредит вашей карьере.
– Рорк! – Еве хотелось хорошенько ему врезать за несанкционированное вмешательство, но это в корне бы изменило весь настрой на сцене.
– Майкл, сядь на место, – посоветовала Карли. – Ты ставишь себя в глупое положение. Лейтенант, вы слишком поверхностно и бегло характеризуете персонажей нашей маленькой труппы. – Карли излишне демонстративно скрестила свои красивые длинные ноги, переключая внимание окружающих на себя. – В частности, вы совсем не упомянули меня и мой персонаж. Мне кажется, что Диана никого не защищала.
– Полагаю, она стала бы защищать себя. – Ева повернулась и медленно подошла к свидетельскому креслу. – Неужели вы думаете, что она осталась бы безучастной после того, как все раскрылось? Что она спокойно заняла бы место Кристины, которую использовали и выбросили, чтобы заняться свеженькой жертвой? Думаю, что она возненавидела бы его. Возненавидела за то, что он надругался над ее красотой, разрушил ее чистые мечты, заставил понять, какой дурой она была, полюбив такого циничного мерзавца…
На шее у Карли явственно забилась жилка.
– Вы рассматриваете характер глубже, чем этого требует пьеса.
– Мне так не кажется. Я думаю, Воул недооценивал ее. Люди, в особенности мужчины, очень часто недооценивают красивых женщин. Они воспринимают только их внешность. Он ведь совсем вас не знал, не правда ли? Разве он мог подозревать, какая сила характера, страстность и целеустремленность живут внутри вас?
У Карли щеки покрылись лихорадочным румянцем, и это особенно контрастировало с общей смертельной бледностью лица.
– Вам не запугать меня, лейтенант!
– Нет. Вас так легко не запугаешь. Вы из тех, кто на удар отвечает ударом, причем более сильным. Это вызывает у меня уважение. Он считал, что может выбросить вас, как уличную шлюху, после того как она сделала все, что от нее требовалось. Ему казалось, что он сможет вас публично унизить – прямо здесь, на этой сцене, перед всей труппой и служащими театра. И они будут смотреть на вас с отвращением или жалостью. Но вы не собирались и не могли смириться с этим. Он должен был за это заплатить.
– Прекратите оскорблять ее! – Майкл подбежал к креслу, на котором сидела Карли. – Оставьте ее в покое! Вы же знаете, что ей пришлось пережить.
– Не мешай ей, Майкл. Пусть строит свой замок из песка. – Губы Карли были сжаты в ниточку, но она смогла произнести это спокойным ровным голосом.
– Мужчины никогда не бросали вас, Карли, не так ли? – Ева оглянулась на Майкла. – Им это не было позволено, вы бы такого просто не перенесли. А спланировать смерть Ричарда было очень легко – следовало продумать все шаг за шагом. И все действительно было выполнено на самом высоком уровне. Он умирает практически у ваших ног.
– Я требую адвоката!
– Вы можете вызвать хоть целую бригаду адвокатов. – Ева вернулась к столу для вещественных доказательств и потрогала ручку ножа. – Украсть нож с кухни тоже было несложно. Кто заметит пропажу одного из десятков? Вы хорошо знали всю пьесу, знали точные промежутки времени между актами и сценами. Даже если бы вас кто-нибудь заметил, он бы ничего не заподозрил. Вы заняты в этом спектакле, вы его часть, и весьма важная. Взять бутафорский нож, заменить его настоящим и быстро исчезнуть – на все это нужны секунды. Мне интересно другое: трудно ли было вам потом ждать? Говорить слова своей роли, слушать ответные реплики других актеров, в то время как перед вашими глазами стояла заключительная сцена: нож входит в его сердце, гримаса предсмертного ужаса искажает красивое и благородное лицо…
– Это просто смешно! Вы не сможете доказать ни одного слова из сказанного вами, потому что это все неправда. В конце концов вы сами будете выглядеть полной идиоткой.
