Елена Пивницкая - Любовь как криптология
Ой, чую, ты меня где-то намахиваешь, только не могу понять, где. Наверно, какие-то юридические тонкости, а я в них ни в зуб ногой. Точно! Я гений! Юрист нужен!
— Я имею право на адвоката, — заявляю нагло, хотя душа уже марширует в направлении пяток.
Эффект от моей фразы просто феерический: маска добренького дяденьки не просто сползла, а буквально слетела с лица Бейла.
— Ты, дрянь, думаешь, что тебя спасет какой-то занюханный адвокатишка? Да ты, сука, до конца дней будешь задницу на рудниках рвать, пока не сгниешь заживо от облучения, — шипит, наклонившись, прямо мне в лицо. Его шепот пробирает до печенок, все змеи в округе обязаны совершить харакири по причине профнепригодности.
— Ордер на арест уже сегодня у меня будет. Ты, метелка драная, на коленях еще приползешь и умолять будешь… — лицо налилось кровью от злости. Вот, наконец, образ и слова достигли гармонии! Сразу верится, что такой он и есть на самом деле.
— Хватит, — обрывает врач, — она моя пациентка и пока находится в реанимации. Я и так оказал вам услугу, приведя сюда.
Опа, вот же подлец! А я ему пальцы считала, вежливой была, благодарить собиралась. А если я концы отдам от нервного потрясения?
— Я ее забираю в тюремный госпиталь! — разворачивается к Маркесу и грозно нависает, подобно медведю.
— Невозможно! Здесь реанимация! И пока состояние не стабилизируется, никто никого никуда не заберет! — Так его, молодец! Мой маленький, но гордый защитник! Я снова тебя люблю.
— И когда вы ее переведете? — явно пытаясь сдержаться, хрипит Бейл.
— Думаю, завтра. — Блин, скотина. Не можешь недельку подержать, а лучше, две?
— Замечательно, тогда я приду завтра, — предвкушающая улыбка специально для меня. Вылитый крокодил, даже кретские клыки не нужны. Бр-р-р. — Мои люди будут здесь дежурить.
— Только в коридоре.
Помесь крокодила с человеком кивает и уходит, угрожающе чеканя шаг. Доктор сматывается следом. Надеюсь, его таки прошиб мой укоризненный взгляд. Это было все, на что я осталась способна — язык у меня отнялся еще на средине разговора.
Валить надо. Но как и куда? Сдвинувшись к краю кровати, я спустила ноги — голова кружится, и комнату ощутимо ведет со стороны в сторону, как в звездолете со сломанной внутригравитационной системой. Мда, далеко я не уйду. Вставать страшно, не хочется еще одной встречи с полом.
Ну, до чего же паршивая ситуация. Куда ни сунься — все плохо, посадят в любом случае. Не ясно, правда, зачем майору мое признание потребовалось. Все возможные доказательства я уже предоставила на всеобщее рассмотрение, больше ничего нет в загашниках. И присутствует паршивое такое ощущение, что для меня пакт о выдаче преступников таки заставят работать и выдадут всю, с потрохами. Может, еще раз головой стукнуться? Тогда здесь останусь, в форме овоща, как та тетка у окна.
Пробую встать, придерживаясь за спинку кровати. Ух, повело-то как! Плюхаюсь обратно. По ходу, я не беглец ближайшие пару дней. Спустя полчасика делаю еще одну попытку и даже два шага иду, ноги подворачиваются и дрожат, ступни, словно ватой набиты — не мои вовсе. Наверно, дети так ходить учатся, только они маленькие, им падать низко, а мне прилично лететь. Снова долго сижу, отдыхаю.
Мистер Карр копается в буке и время от времени замирает в глубокой задумчивости в форме Будды. Да он кретянин! Точно. И как я раньше не заметила? Рисунок на скулах почти выцвел от старости, да и морщины многое скрыли. А так вполне похож… высокий такой, только худой очень. И в чем душа держится?
Мои попытки двигаться, видимо, пробудили организм к нормальному функционированию — захотелось есть, даже жрать, и в туалет. Первый пункт еще мог подождать, а вот второй требовал немедленного решения. Так-с, сбоку от стеклянной входной двери есть еще одна обычная, непрозрачная.
— Это туалет? — требовательно поинтересовалась я у последователя Будды.
— А? — очнулся от транса дедуля.
— Дверь рядом с вами — в туалет?
— Ага, — удивленно кивнул он. Ну, что еще? Что естественно, то не безобразно.
Рывком поднимаюсь, замираю, пережидая головокружение, и плетусь по стеночке к дедулькиной кровати. Ступни словно протыкают тысячи иголок, русалочка недоделанная, блин. Падаю на койку мордой вниз, ноги опять выкручивает в судорогах. Эх, может, санитарку с уткой позвать? Не-е, я уже далеко зашла — целых два метра — обидно бросать.
Зато эту кровать можно не обходить, перелезу просто на другую сторону, и до заветной дверки всего метр останется. Извиваясь всем телом, перекатываюсь к краю. Супер! Ща, немного посижу, соберусь с силами на второй рывок… Мистер Карр встал из-за моих маневров и наблюдал с исследовательским интересом в глазах, словно за беговым тараканом. Ты еще ставки сделай — дойдет, не дойдет?
— Сейчас уйду, не волнуйтесь, — успокаиваю я. А то вдруг у него еще сок где-то спрятан? Да, и вообще, тут реанимация — вот, хватит его кондрашка, а на меня потом непредумышленное убийство повесят для полноты картины.
Можно сказать, чудом, таки добираюсь к белому другу и даже почти не промахиваюсь, садясь. Ух, успела… Ноги колотит в трясучке, ступни выкручивает, а по лицу текут пот и бессильные слезы. Прогулялась? А еще назад возвращаться…
Окончательно осознавая, что ноги от хозяйки отказались, сижу, думаю о вечном, когда в палате раздаются голоса, плавно перерастающие в вопли. Дверь с треском распахнулась, и в ванную влетает незнакомый мужик в форме и вытаращивается на меня. Да ты очумел, что ли! Я тут делом занята! Хватаю первое попавшееся под руку и швыряю в нахала. Ой, ершик! Реакция у гостя отличная — увернулся и быстренько дверь захлопнул — военную академию, видать, с отличием закончил.
Блин, вот зачем я его прогнала?! Может, он меня до постели бы дотащил? Сначала делаю, а потом думаю! Вернись, дорогой, я все прощу!
В комнату пришлось вползать, причем в прямом смысле — ноги объявили забастовку. Надеюсь, полы здесь регулярно моют?
Мое появление производит фурор: и дедулька с кровати, и наглый охранник сквозь стекло изумленно наблюдают за новым способом передвижения, но помочь даже не пытаются. Ну-у, мистер Карр все же пациент реанимации, а вот бравый офицер мог бы и предложить свои услуги, тем более, после интимного знакомства в туалете. Или ему в палату запрещено все-таки заходить?
Опираюсь спиной о стену — устала. Руки, видимо, собрались поддержать нижние конечности и присоединиться к демонстрации протеста. Ну, ее, эту кровать, мне и так хорошо. Спокойно, тихо, не жарко, комары не кусают. Скоро с ностальгией буду вспоминать эти дни, в тюрьме таких удобств не предоставят.
