Анна Малышева - Западня
— Алло? — Алла услышала наконец ответ, до этого все время было занято. — Это Алла Бог. Мне сказали позвонить…
— Да, — живо откликнулся Балакирев. — У меня к вам возникли вопросы. Желательно встретиться.
— Не сегодня, — вяло ответила женщина. — Я просто на ногах не стою… У меня завтра выходной.
— Представьте, что у меня тоже, — довольно раздраженно ответил он. — Лучше бы вы все-таки приехали сейчас.
— Зачем?
— Не хотелось бы по телефону… — настойчиво повторил Балакирев. — Выясним кое-что — и вы свободны. Ведь у вашего супруга имеется машина? Он может вас отвезти к нам?
— У него сейчас ученики.
Виктор стоял рядом и делал вопросительные знаки.
Ему хотелось знать, что происходит. Алла выслушала настойчивую просьбу Балакирева, сказала, что постарается приехать, и положила трубку.
— Всю кровь из меня выпили, — зло и устало сказала женщина. — Ну пусть пьют последнюю. Если у него опять какая-то чепуховая деталь…
…Балакирев ее удивил. Так торопил с приездом, а когда она, запыхавшись, вбежала в его кабинет, спокойно попросил присесть и некоторое время читал какую-то бумагу. Правда, могло быть и так, что он дал ей время прийти в себя. Наконец он обратился к ней и задал неожиданный, с ее точки зрения, вопрос:
— Скажите, пожалуйста, ваш первый муж — вспыльчивый человек?
— Что? — удивилась Алла. — А, ну конечно… Особенно если выпьет.
Ей вспомнилась одна сцена. Собственно, тогда она и поняла, что нужно срочно уходить от Степана. Тот позвал в гости своих дружков-приятелей, ей пришлось готовить им закуску, разрываясь между кухней и плачущей в кроватке Олей. Девочка спокойно спала, пока в комнату не ворвались приятели Степана. Теперь ее было невозможно успокоить. Когда Алла почистила и поставила вариться картошку, девочка вдруг умолкла на миг, а потом закричала с невероятной силой. Алла вбежала в комнату и увидела то, отчего у нее ноги подкосились. Муж схватил ребенка на руки и с силой бросил в кроватку. Видимо, он делал это не в первый раз, потому что один из приятелей пытался его удержать и хватал за рукав. Но Степан с перекошенным, озверелым лицом пытался швырнуть девочку еще раз.
Она не помнила, как подскочила, как вырвала у него ребенка, как на нее опустилась его тяжелая, будто чугунная рука. Потом, захлебываясь слезами и кровью, она умывалась в ванной. Олю она не решилась оставить в комнате, взяла с собой, и девочка лежала в пустом тазике для стирки, дрыгая ножками и неистово крича. Это был кошмар.
Когда она увидела ребенка в тазике, ее вдруг озарило — нельзя больше так жить, нужно бежать… И она сбежала к матери — прямо как была, в халате, в тапочках, с мокрым после умывания лицом. Она ехала в автобусе без копейки денег, без билета. Кто-то дал ей пять копеек на проезд.
Какая-то женщина, сжалившись над Аллой, у которой все еще бежала из носа кровь, протянула ей свой носовой платок. Она чувствовала себя нищей, униженной, бездомной.
В тот вечер мать сказала ей «Ты больше туда не вернешься». Но эго был еще не конец. Вернуться ей пришлось. К Виктору она ушла намного позже.
Алла не стала рассказывать следователю эту историю — все-таки прошло столько чет. Она только повторила:
— Да, он если пьяный, то совсем бешеный.
— А какие у него были отношения с дочерью? Я имею ввиду Ольгу, — Никаких, — твердо ответила она.
— Может, вы просто не знали, что они видятся?
— Как это? Я точно знаю, что они не общались. Виделись два года назад, и Оля сказала, что больше не хочет с ним встречаться. Я при этом не присутствовала. Чем меньше я вижу Степана, тем лучше себя чувствую.
Балакирев покрутил головой, будто воротник врезался ему в шею. В кабинете было ужасно душно, слабый старенький вентилятор не справлялся с массой плотного, почти неподвижного горячего воздуха.
— Постарайтесь вспомнить, — попросил он женщину. — Ваш первый муж никогда не выражал негативных чувств к дочери? Я имею в виду, в последнее время. Вам не показалось, что он к ней плохо относится? Может, он был чем-то недоволен?
— Он всегда был чем-то недоволен, и когда мы жили вместе, и когда я ушла… — уже ничего не понимая, ответила Алла. — К чему вы это спрашиваете?
Внезапно она перестала ощущать духоту. Ледяная струйка пробежала от затылка вниз по позвоночнику. Она напряженно выпрямилась:
— Вы его в чем-то подозреваете?
Балакирев увидел ее измученное напряженное лицо.
Отвечать на этот вопрос он посчитал преждевременным.
Достал из стола листок бумаги:
— Когда, вы сказали, Ольга последний раз видела отца?
Алла постаралась припомнить точно, но назвала только месяц — апрель, два года назад. Балакирев показал ей листок:
— Вот, мы сделали ксерокопию с домовой книги общежития, где он теперь прописан. Он туда прописался в феврале прошлого года. То есть почти через год после того, как виделся с Ольгой. Как же она его нашла пятого мая?
Вы ей подавали адрес?
Алла испуганно покачала головой. Она хотела ответить, но не смогла. Ее охватила та же слабость, апатия, как и в тот день, когда Степан принес неизвестно откуда взявшийся плейер для компакт-дисков. Эта вещь не принадлежала ее дочери. И все-таки она ей принадлежала…
Последнее время Алла начала ловить себя на том, что заходит в магазины электроники, хотя покупок делать не собирается. Выискивает витрину, где лежат эти плейеры, и рассматривает их. Тот плейер, который принес Степан, стоит по самым приблизительным оценкам четыре тысячи рублей. Ее зарплата за полгода. Откуда дочь взяла такую дорогую вещь?!
— Но ведь у вас был его адрес? — продолжал настаивать следователь. — Может, дочка его переписала тайком от вас?
— Я ничего не знаю, — пробормотала она, — Скажите, в чем вы его подозреваете?
И Балакирев кое-что ей рассказал. Рассказал, что Степан уже девять дней, как содержится под арестом. Что у него найдены улики, на основании которых можно утверждать — он общался с дочерью не только в начале мая, но и в конце. А также участвовал в весьма неблаговидном деле.
— Боюсь, что ваша дочь задумала ограбить своего знакомого, — сообщил Балакирев. — Я вам про него рассказывал. Но он был ограблен и убит уже после смерти Ольги, так что мне приходится искать кого-то еще. И я никак не могу сбросить со счета вашего первого мужа, Ватутина. У меня есть точные доказательства, что они общались, что Ольга передала ему ключи от квартиры этого человека, чтобы он сделал копии. Ион их сделал. Вы меня слушаете?
Она слушала, но виду нее был отсутствующий — невидящий взгляд, расслабленные мышцы лица. Алла хотела пошевелиться, ответить, что это невозможно, что он наговаривает на ее Олю… Она не смогла этого сделать.
