Ксения Мартьянова - Этот томительный дым
соседнем сиденье, положив голову между окном и спинкой кресла – её волосы спадали на лицо и
полностью закрывали его, не позволяя разглядеть ни одной отражающейся на нем эмоции. Они молчали
почти всю дорогу, а Дарен не решался начать разговор первым. Да и что он мог сказать? Спросить, как
она себя чувствует? Всё ли у неё в порядке? Или, нужно ли ей что-то ещё?...
- Как ты узнал?
Её голос прозвучал так тихо, что сначала даже показался ему собственной же выдумкой. Но когда она
повернулась в его сторону, понял, что всё происходило по-настоящему.
- О чем? – Так же чуть слышно уточнил Дарен, выходя на поворот.
- О том, где я, - шепотом ответила Эбби, - и о том, что мне нужна помощь.
Он немного помолчал, думая, стоит ли говорить об этом, но затем всё же решил сказать правду.
- Твоя сестра позвонила мне.
- Мэнди? – Одними губами спросила она.
- Да, – просто ответил Дарен, замедляя скорость на светофоре. Эбби замолчала, обратив свой взгляд на
дорогу, и словно о чем-то размышляя, и он понял, что сейчас самое время сказать о его решении. – Вы
должны собрать все необходимые вещи. Завтра я перевезу вас к себе.
Он заметил, как она напряглась, молча уставившись на того, кто, как она неверно полагала, сохранял
полную невозмутимость и холодность – наверное, пыталась понять, не послышалось ли ей.
- Перевезешь к себе? – Осторожно, на одном выдохе, переспросила Эбигейл. Она словно и вовсе не
верила в то, что он мог произнести такое вслух и на полном серьезе.
Дьявол, разве он похож на клоуна?!
- У меня есть небольшая квартира на Мэдисон-авеню. Ты и девочки впредь будете жить там.
- Жить для чего? – Её голос стал громче и увереннее. – Какая тебе с этого выгода?
Маленький и беззащитный котенок в ту же секунду выпустил свои когти, в мгновение ока
превратившись в храбрую и своевольную тигрицу, готовую на всё, чтобы выжить. И, черт возьми,
своим упорством и препираниями она снова начинала выводить его из себя!
- Я дал обещание, – сказал он так, словно это всё объясняло. – И сдержу его.
Она внимательно смотрела на него, изучая каждый нерв на лице, а затем, словно усмехнувшись
собственным же мыслям, спросила:
- Даже если тебе придется жениться?
- Да, - тут же ответил Дарен, - потому что знаю, что такое семья.
Эбби на миг замерла, словно не представляя, что может ответить, а затем отвела глаза в сторону. В
машине образовалась практически давящая тишина, и лишь стук его сердца имел смелость её нарушить.
- Эта фикция не пошла бы на пользу твоей репутации, – наконец, тихо произнесла она. – А мне не
хочется думать, что именно моя семья стала тому причиной. Поэтому, будет лучше, если я сама
справлюсь со своими проблемами. Не вовлекая в них больше никого.
- Об этом ты должна была думать до того, как бросаться под ту чертову машину, - яростно сказал он, почему-то снова вспоминая, какую злость её выходка тогда заставила его ощутить.
- И я уже, кажется, ни раз за это извинилась, - подчеркнула Эбби, сужая глаза и складывая руки на
груди. - Зачем постоянно вспоминать о той глупости?
О да, прямо сейчас её захлестнула волна сильнейшего гнева. И с ним она творила ровно то же самое.
- Затем, что если ты всегда решаешь свои проблемы именно таким способом, то сама точно не
справишься!
- О, очень остроумно, – саркастично ответила она. – Долго формулировал свою мысль?
Сжав свои зубы, Дарен сильнее стиснул пальцами руль.
- Я больше ничего не хочу слышать, – еле сдерживаясь, заявил он. – Вы переезжаете на Манхэттен и
точка!
- Нет! – С вызовом бросила ему Эбби. – Мы остаемся в Гарлеме! И вот тут точно точка!
- Черт!! – Выругался он, резко затормозив автомобиль недалеко от её дома, а затем, почти полностью
утратив всяческое самообладание, повернулся к ней. – Ты что, не можешь просто замолчать и сделать
так, как я говорю?!
- А кто ты такой, чтобы я тебя слушалась?! – Тоже взорвалась она. – Я больше даже не твоя
подчиненная, не говоря уже о том, что ты не покупал меня и мою покорность!!
- Да даже если бы и купил, ты бы всё равно вечно со мной спорила!!
- Потому что имею собственное мнение и не собираюсь терпеть твои тоталитарные замашки!! –
Закричала Эбби. – Я буду сама распоряжаться своей жизнью!!
- Ты уже распорядилась ею вчера, и к чему это привело?! – Заорал он громче. - Уволившись с работы, черт знает почему, ты подставила под удар самое дорогое, что имела – свою семью!! И если ты не
перестанешь показывать свою гордость, то навсегда потеряешь Адель!!
Она осознала его слова в одну секунду. Тут же. Её глаза смягчились и наполнились нескрываемым
ужасом, а злость испарилась так же быстро, как и появилась. Она знала, что он был прав. И понимала, насколько шатким было её положение – лишь один неосторожный шаг мог стать для неё роковым.
Возможно, ей на самом деле не хотелось впускать его в свою жизнь настолько глубоко, но страх
лишиться самого драгоценного на свете был сильнее всего остального.
И он видел это по её взгляду.
Видел, что она приняла решение.
- Мы будем готовы к пяти, - вдруг спокойно произнесла она, отводя глаза и медленно отщелкивая
ручку, - если тебя не затруднит, я бы хотела, чтобы за нами заехал Владимир… с ним мне будет
спокойнее, - делая вдох, добавила Эбби, а затем быстро вылезла из автомобиля и, захлопнув дверцу, направилась к дому. Она даже не представляла, какой болью сжалось сердце, оставшееся одиноко
пульсировать в Его груди.
***
Все вещи были уложены ровно к 17.00. В дверь позвонили через две минуты, и к удивлению Эбигейл, за
ней оказался Владимир. Не понимая, испытывает досаду или всё же облегчение, она улыбнулась и
впустила парня внутрь. Закинув сумки в багажник примерно за десять минут и, успев уже понравиться
всей её большой семье, он усадил их в салон автомобиля и всю дорогу не прекращал веселить
забавными и удивительными рассказами. Его истории заставляли каждого с интересом открывать рты, –
они были наполнены и мистикой и чудесами и старыми преданиями и обычаями, – разве такое может не
увлечь?
Если для этого и существовал хотя бы один, самый маленький процент, то она определенно в него
попала. Эбби смотрела в окно машины, изредка улыбаясь для того, чтобы её неугомонные сестры не
дай Бог не начали ничего подозревать, а всё остальное время думала лишь о Дарене. И о том, что
