Уинслоу Элиот - Опасности прекрасный лик
— Знаю, о чем ты думаешь, — сказал Дом, удивляя ее. — Тебе так хочется показать в эфире этот фильм про Грума, что ради этого ты готова отказаться от карьеры. Но ты выбрала неправильный путь. Сначала тебе нужно получить большую власть в этом городе, только тогда ты сможешь делать то, что хочешь. Разве не понимаешь?
Ларк с удивлением посмотрела на него: это было совершенно неожиданно.
— Дело не только в этом, — солгала она.
— Неужели?
Она снова опустила глаза. Как же перевести их беседу на более личные дела, чтобы можно было начать разговор о его отце? Ведь ее и Дома разделяет пропасть, они всего лишь коллеги по работе.
Но тут Дом положил свою ладонь поверх ее руки, в которой она держала за ножку бокал. Ларк почувствовала, словно его кожа обожгла ее кожу. Сердце у нее дико заколотилось, она не могла смотреть на него.
Через секунду, которая показалась часом, Ларк очень застенчиво положила свою вторую руку поверх руки Дома.
— Дом… — выдохнула она едва слышно.
Их прервало появление официанта, который принес второй заказ. Дом убрал руку, взял свой бокал и откашлялся.
— Послушай, если ты останешься и сериал «Любовная история!» пойдет, то ты станешь сопродюсером. Это означает, что у тебя будет фактически полный контроль над работой, которая, как я знаю, тебе нравится и с которой ты прекрасно справляешься. Дай себе год-два, чтобы утвердиться в качестве продюсера, и продюсера удачливого, поскольку я не сомневаюсь в том, что ты таковым станешь. К тому времени меня, вероятно, выгонят; тот, кто придет мне на смену, может быть, загорится этим сценарием про Грума. В любом случае, пока ты здесь, ты познакомишься с другими продюсерами и режиссерами. Если мы будем отклонять вещи, над которыми ты работаешь самостоятельно, ты всегда сможешь протолкнуть их в других компаниях.
Ларк была поражена. Предложение стать сопродюсером сериала «Любовная история!» было изумительным, превосходящим все ее самые смелые ожидания.
— Я думаю, думаю. — Она рассмеялась и, подняв глаза, обнаружила, что он испытующе и неотрывно смотрит на нее.
— По крайней мере ты не отвергла мое предложение с ходу, — произнес Дом. Он несколько расслабился. — Хочешь есть? До меня только что дошло, что я пью на пустой желудок.
— Да, немного.
Они заказали гамбургеры с салатом. Дом попросил карту вин и взглянул на Ларк.
— Ты по-прежнему любишь красное?
— Да. Можно посмотреть, что у них есть?
Он с довольным видом протянул ей карту.
— Как насчет «Кот де Бруйи»? — предложила она. — У них есть «Домэн де Шаванн» восемьдесят пятого года, которое отлично пойдет с гамбургерами.
При виде выражения, появившегося на лице Дома, Ларк едва подавила смех.
— С удовольствием, — согласился он.
Ларк сделала заказ склонившемуся над ними официанту.
— Откуда такие познания в винах? — спросил Дом, когда официант отошел.
— Такие вещи всегда меня интересовали, — неопределенно ответила Ларк.
— Что это за «такие вещи»?
— Ну, ты понимаешь.
— В жизни не встречал более скрытного создания.
Они наслаждались вином в ожидании гамбургеров. На этот раз воцарившееся между ними молчание было так же естественно, как дыхание.
— Дом, — внезапно произнесла Ларк с набитым ртом, — знаешь что? — Она подняла глаза и увидела на его лице выражение крайнего потрясения. — Что случилось?
Он встряхнулся.
— Ничего. Я просто подумал… Ты мне что-то напомнила, когда только что произнесла мое имя. Или кого-то. Странно! Так что ты хотела сказать?
— Твое предложение стать сопродюсером сериала «Любовная история!» так неожиданно для меня. Я в самом деле не готова ответить тебе сегодня вечером. Ты ведь на это и не рассчитывал, верно?
— Я надеялся на твое согласие. Но мы еще не добрались до десерта.
— Я понимаю, каким комплиментом в мой адрес является это предложение, и знаю, что с моей стороны было бы глупо отказываться. Может быть, дело в том, что я глупа.
— Уверен, что нет. Любое решение, которое ты примешь, будет изначально разумным.
На десерт они взяли крем «вабальоне» с марсалой. Но Ларк почти не притронулась к вину. Она понимала, что ей придется везти Дома домой. Он слишком перебрал.
— Где только я о тебе не расспрашивал, — заявил Дом, — но ни от кого не слышал, что у тебя есть дружок. Ты что, в тайне его держишь?
Ларк покачала головой.
— Почему я нашел так мало сведений о тебе?
— Потому что почти нечего искать.
— У меня такое чувство, что тебе нравится окружать себя тайной.
— Откуда ты знаешь, может, я просто поверхностна?
Он улыбнулся.
— Человек, заказывающий к гамбургерам «Кот де Бруйи», не может быть поверхностным.
Когда они наконец поднялись, чтобы уходить, Дому пришлось ухватиться за край стола, чтобы удержаться на ногах.
— Ух, — пробурчал он. — Не пил столько с медового месяца.
— Я могу отвезти тебя домой, — предложила Ларк.
— Думаю, что придется. Но как же ты тогда доедешь до дома, разве что возьмешь мою машину? А как я тогда доберусь завтра до работы?
— Разберемся. Я смогу поехать от тебя на такси.
— Хорошо, поверхностная красавица. Полагаю, я смогу объяснить, если надо будет, почему твоя машина провела всю ночь на стоянке.
Свежий воздух взбодрил их. Ларк взяла у Дома ключи, радуясь, что он не стал препираться с ней по поводу того, что она сядет за руль.
— На бульвар Сансет, — распорядился он.
Ларк любила ездить по бульвару Сансет, особенно ночью, когда машин было очень мало. Ехали они неторопливо и спокойно. Говорили мало. Дважды Ларк казалось, что Дом заснул, но, взглянув на него, она видела его глаза, темные и усталые, смотрящие вперед. Внезапно он спросил:
— Сколько мы знакомы?
— С прошлой зимы.
— Смешно, но кажется, что прошли годы. Я постоянно думаю о тебе, Ларк. На каждом совещании твое имя не сходит с чьих-то губ. Джонни молится на тебя как на спасительницу. Кажется, мне никуда от тебя не убежать.
Это удивительное признание завершилось пьяным смехом, который страшно покоробил Ларк.
— Тогда лучше всего выгнать меня, — как можно беспечнее сказала она.
— У меня совсем не то на уме.
Ларк вцепилась в руль. Что же у него на уме? Любовная связь? Она перевела дыхание, пытаясь успокоиться. Она не может заводить с ним роман, пока он не знает, кто она есть на самом деле. И, хотя очень хотелось сказать ему правду, она понимала, что не посмеет сделать этого. Она все еще слишком боялась.
Дом указал ей вьющуюся по холму узкую дорогу, по сторонам которой изредка попадались прекрасно освещенные виллы. Ларк въехала на подъездную аллею дома, стоящего почти на вершине. Повсюду разливался аромат эвкалиптов. Далеко внизу перед ними во все стороны раскинулся Лос-Анджелес — какофония света, отраженного в звездах над головой. Никто из них не вышел из машины.
